– Дедушке ещё нужно сварить лакричную массу, – напомнила сестре Сесилия, застёгивая зелёные пуговицы балахона у неё на спине.
– Сегодня я внимательно прослежу, что и как он делает, чтобы потом варить основу самой.
Винни надела зелёную шапочку и встала так, чтобы держать дедушку в поле зрения. Итак: два килограмма сахара, столько же муки, добавить настой трав, растворить в воде желатин, отмерить три столовые ложки молотых лакричных корешков – и всё перемешать! Не так уж сложно! Осталось узнать, какие травы дедушка настаивает всю ночь.
Когда все наконец разошлись, Сесилия достала из-под зелёного балахона блокнот:
– Сегодня я запишу всё, что вы добавите в лакричную массу и о чём будете думать! Составим подробный план, чтобы ничего не забыть и не перепутать!
– Правильно, – с улыбкой согласилась Винни. – Собираешься проводить научные исследования, как мама и папа?
– Ни за что! – поморщилась Сесилия.
И работа закипела. Винни пробежала взглядом по тёмному ряду склянок на верхней полке и указала на три стеклянных сосуда:
– Этот, тот и вон тот!
Почему именно эти склянки? Просто так ей захотелось.
– Тысячелистник, горечавка и молотая корица, – прочла Сесилия этикетки, взобравшись по лестнице и подавая склянки Винни. – Что дальше?
Винни пожала плечами. В каком она сейчас настроении? Какими станут сегодняшние лакричные кругляшки? О чём бы ей подумать? Что у неё сегодня в голове? Ничего! Мысли с самого утра разбегаются.
Сесилия раскатала медленно твердеющую лакричную массу и разделила её на несколько узких полосок.
– Сделаем чуть-чуть, а если получится вкусно, добавим ещё! – заявила она, с намёком покачивая блокнотом. – Итак, рассказывай, что будешь делать, а я всё запишу.
«Конечно, я буду что-то делать… – промелькнуло в голове у Винни. – Можно подумать, это так легко. А я даже не знаю как!»
– Я тоже хочу! – чуть не плача, попросил Генри.
– Конечно, выбирай! – предложила Сесилия брату, указывая на полку.
– Вот эту! – Генри указал на склянку с молотым корнем валерианы.
– Валерьянку? Это же снотворное, если я ничего не путаю. Представляешь, от твоих леденцов все захотят спать! – засмеялась Сесилия. – Ну ладно. Начинаем!
Генри, надев слишком большие для него жаростойкие перчатки, принялся мять лакричную массу, а Винни всё никак не могла решиться. Она ходила взад-вперёд, сжимая пальцами виски и потирая лоб. А вдруг раньше ей просто повезло? И о чём ей сегодня думать? В голове не было ни одной мысли, и Винни почти с отчаянием взглянула на сестру.
– Что нам нужно больше всего? – попыталась настроить её на нужный лад Сесилия. – Какие чувства мы хотим вызывать мгновенно, щёлкнув пальцами?
– Мгновенно? Щёлкнув пальцами? Я не знаю! – крикнула Винни громче, чем собиралась.
– Ну, конфеты «Меня сегодня всё бесит» нам точно не нужны. Нас и так всё частенько раздражает, – поморщилась Сесилия.
– Очень смешно, – нахмурилась Винни, недоумевая, куда пропали все её положительные эмоции.
– Подумай-ка вот о чём… допустим, ты хочешь получить хорошую оценку в школе, самую лучшую. И учишься изо всех сил, готовишься, читаешь… – миролюбиво предложила Сесилия.
– Ты говоришь о честолюбии?
– Точно! Честолюбие! Когда вы устали и нет сил – возьмите конфету честолюбия! Как мы их назовём? Минутку… Вот как: «Я всё могу!»
– Отлично. Честолюбие, дерзость, сила! Мне нужно сосредоточиться. – Винни села за стол, где обычно раскладывал этикетки Генри, прикрыла глаза и прижала руки ко лбу.
Честолюбие. Надо подумать, когда она так себя чувствовала. Винни вспомнила себя с клюшкой в руках на хоккейной площадке. Почувствовала, как ноют от напряжения мышцы. Надо переиграть соперника в зелёной форме. Это было в прошлом году, на матче за Кубок города. Школьная команда Винни проигрывала 7:8, но они победили, потому что она знала, что пройдёт с шайбой быстрее всех. Она обгонит противника и забьёт гол, она хочет взять в руки Кубок города – и ничто и никто её не остановит! Винни сделала глубокий вдох и встала. Вот оно, честолюбие! Страсть к победе опьяняла! Под громкий стук сердца Винни открыла первую склянку и зачерпнула столовую ложку молотого тысячелистника. «Я вижу цель, и я добьюсь победы!» – думала она, посыпая коричневую массу зеленоватым порошком. Сначала ничего не происходило, а потом коричневый цвет сменился изумрудно-зелёным, ярким, как блеск драгоценного камня.
– Супер! – выдохнула Сесилия, приподняв Генри над мраморной столешницей.
– Я хочу попробовать! – облизнулся Генри. – Какая на вкус зелёная лакрица?
– Ещё рано, – ответила Винни, не переставая месить лакричное тесто. – Вот нарежу круглых конфет, они остынут, и я сразу дам тебе попробовать.
Когда леденцы остыли, Сесилия попробовала изобретение Генри, с валерианой. Вопреки ожиданиям спать ей не захотелось, а вкуса валерианы даже не ощущалось. Леденцы остались тёмно-коричневыми, горькими и привычно царапали горло.
– Не получилось у тебя, Генри, уж извини, – грустно улыбнулась ему Сесилия, выбрасывая конфету в ржавый мусорный бак и направляясь к раковине, чтобы прополоскать рот. – С этих пор ты у нас главный помощник Винни, а я её второй, но тоже важный помощник!
Вырезав конфеты «Я всё могу!», Винни подумала, не попробовать ли другой рецепт – вдохновляющий на подвиги. Она снова села за стол и закрыла глаза. На этот раз долго сосредотачиваться не пришлось. Она представила, что лежит в своей спальне дома, в Лондоне, ей страшно, потому что вокруг темно и в доме кто-то есть. Но потом она слышит, как Генри зовёт на помощь. И тогда она встаёт, не раздумывая хватает хоккейную клюшку, которая стоит у двери, и бесшумно выходит в коридор. Сердце бьётся как птица в клетке, однако ради Генри Винни гонит страх прочь. Она готова на всё, лишь бы спасти брата!
– О-го-го! – воскликнули в один голос Генри и Сесилия, когда горсть горечавки окрасила тёмную лакричную массу в серо-голубой цвет.
Винни сияла, как серебристые леденцы, которые решила назвать «Отвага».
Потом пришла очередь леденцов «Мне всё даётся легко». Винни представила себе большой чистый лист, который она без малейших усилий изрисовала смешными рожицами, фигурками животных и людей, цветами и всякой забавной всячиной! Собравшись с мыслями, она сделала конфеты, дарящие лёгкость и беззаботность самым мрачным личностям.
– Эти мы непременно дадим бабушке, – довольно сказала Сесилия.
Молотая корица придала коричневой лакричной массе рыжевато-медный оттенок.
Винни, отвлёкшись, случайно наполнила несколько конфет завистью – и всё только потому, что Сесилия опять принялась рассуждать о свидании с Робином и Винни не удержалась от язвительных мыслей.
Ещё они сделали конфеты «Разговорчивые» (для особенно молчаливых одноклассников, которые отказывались помочь с уроками и не делились секретами) и «Внимательный слушатель» густо-малинового цвета, которые предназначались родителям (ведь те иногда только делают вид, будто слушают, что говорят дети).
