– Видать, из-за этой мечты ты и стал тем, кем сейчас являешься, – покачал я головой. – Ну и что тебе сейчас нужно от внезапного местечкового коммунизма, кроме консервов?
– Пару футболок хочу себе еще присмотреть, а если там есть отдел для всяких туристов и рыбаков, то и куртку камуфляжную.
Колба уверенным движением раскрыл стеклянные двери и сразу же узким, но мощным лучом небольшого по размерам фонаря разметал во все стороны затаившуюся темноту. Я некоторое время стоял в сторонке, привыкая к полумраку, и вскоре стал вполне отчетливо различать предметы. Прибор ночного видения я надевать не стал.
Колба по-хозяйски расхаживал между стеллажами, брал банки с консервированными продуктами в руки, наставлял на этикетку луч света и громко, на весь магазин, зачитывал состав содержимого. Иногда в его голосе появлялся сарказм, и он отпускал едкие замечания об усилителях вкуса и прочих добавках. Забракованные продукты он, не колеблясь, отбрасывал в сторону. В магазине стало очень шумно, словно нас не двое тут, а целый полк. Понравившиеся банки Колба бережно складывал в рюкзак, который остался в отдалении на полу. Он даже меня хотел приспособить под носильщика, но я категорически отказался: дескать, во-первых, кто-то должен быть начеку, пока Колба праздник жизни себе устраивает, а во-вторых, таскать на себе наверняка фонящие жестянки я не нанимался. На мой отказ Колба саркастически хмыкнул, но спорить не стал.
В мой мозг вдруг ворвался поток инородной активности, словно в нашу сторону стали быстро продвигаться какие-то люди. Я шустро заныкался за прилавок с давно протухшими сырами и пристроил на лице прибор ночного видения. Быстро и беззвучно, на полусогнутых, я по дуге стал обходить источник мозговой активности, стремясь выйти в тыл нашим гостям.
– Руки за голову, оружие на пол! – неожиданно скомандовал голос из сумрака торгового зала.
– Ага, сейчас, – нисколько не тушуясь, уверенным тоном заявил Колба, но фонарик все же выключил. – Вы кто такие будете, бродяги?
– Эту точку мы держим, валите отсюда, – потребовал из глубины зала второй персонаж.
– «То-ооочку», «де-еержим»… Ишь ты, слова какие знаете! А может, у вас и удостоверяющие документы имеются? – осклабился мародер, выказывая пренебрежение к требованиям неизвестных. – Свидетельство о собственности аль исчо какой мандат?
На стороне противника установилось молчание. Видно, уверенный тон Колбы сбил с них боевой настрой. Я сразу понял, что мы наткнулись на откровенных дилетантов.
Пока Колба препирался с неизвестной группой лиц, я вышел в тыл противнику. Голоса оппонентов показались мне совсем юными. Подростки, что ли? Я определил численность группы, а также местоположение каждого из четверых. Теперь только оставалось объявить о своем присутствии, при этом не напугать их до полных штанов, иначе беспорядочная стрельба обеспечена.
Я положил автомат на пол и подкрался к стоящему ближе остальных. Нападения сзади он, похоже, не ждал. Господи, какая наивность в сочетании с неопытностью! Моя рука скользнула под его подбородок. Противник дернулся, но вторая моя рука уже замкнула вокруг его шеи удушающий захват. Вскоре парень перестал трепыхаться, и я осторожно опустил его расслабленное тело на пол. Пусть бедняга немного поспит.
Его компаньоны даже не заметили потери бойца. По их мнению, враг все еще находился где-то впереди. Они продолжали увлеченно препираться с Колбой, который наверняка заметил мое отсутствие и догадался о моих намерениях. Мародер уверенно гнул свою линию; слушая их диалог, я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
Второго пацана я аналогичным образом аккуратно придушил. С третьим вышла заминка: он почувствовал меня, как я только очутился за его спиной. Соперник отпрянул в сторону, одновременно разворачиваясь и вскидывая автомат, да только я уже успел сделать шаг вплотную к нему и элементарным движением локтя блокировать оружие. Парень открыл рот – то ли от удивления, то ли от страха – и застыл в растерянности.
– Правильно, не дергайся. Не стоит связываться с противником, который во сто крат опытнее.
Я отобрал автомат и наскоро ощупал карманы пацана: похоже, больше ничего опасного при нем не было. Мой подопечный покосился на застывшего неподалеку подельника – наверняка рассчитывал на помощь. И тут его глаза округлились, поскольку за спиной товарища бесшумно выросла тень – это Колба не стал дожидаться, когда я и четвертого обезврежу.
– А ну стоять, бояться, артефакты на бочку, «жгучий пух» мне в глотку!!! – гаркнул мой временный напарник над ухом четвертого, едва тем самым не отправив парня в обморок.
– Остальных вы убили? – потрясенно спросил мой пленник.
– Они уснули от жарких объятий, но, по моим подсчетам, сейчас проснутся, – успокоил я своего подопечного. – Ну все, успокоились? Не будете больше безобразничать и заявлять права на чужую собственность? Вот и молодцы. А теперь поднимайте своих сонных товарищей и ведите в свою берлогу, где обосновались, – скомандовал я. – Знакомиться будем.
Через несколько минут мы вполне по-дружески сидели в кабинете управляющего магазином и слушали историю пацанов. Четверым искателям приключений удалось наладить в комнате электрическое освещение с помощью обнаруженного в подвале генератора. Тут я мог ребят только похвалить: нашли кров, обустроили быт и раздобыли оружие. На вид каждому было не больше семнадцати лет. Одним словом, совсем мальчишки, оставшиеся без родительского пригляда. И при этом не первую неделю на аномальной территории.
– Как вы в Зону-то проникли? – поинтересовался я.
– Не проникали мы сюда, мы все здесь раньше жили, – откликнулся старший группы, с любопытством разглядывая меня и Колбу. Был он среднего роста, худощав, но все же выбрался в командиры. Стало быть, стальная жилка внутри него имелась. А может, был просто умнее и сообразительнее друзей, оттого и авторитет его был выше. Он протянул мне руку и представился: – Виталик. Мы с родителями во время эвакуации до границ Зоны добрались. А потом военные ни с того ни с сего начали жителей сортировать – в первую очередь отправляли автобусами женщин, детей и стариков. Нет, я все понимаю, это логично и правильно, но множество семей оказались разобщены. Ну и получилось, что мы вроде как предоставлены самим себе. Приключений до ужаса захотелось, вот мы и дали деру. Может, это наш единственный шанс пожить такой жизнью! А что? Город мы знаем, подготовка какая-никакая имеется – мы в поисковом отряде года три или четыре состояли: выезжали в поля, становились лагерем и искали блиндажи времен Второй мировой. Поднимали останки солдат Красной армии, устанавливали личность каждого, сообщали родственникам, которые знать не знали, где и как их деды погибли. Да, пацаны?
– Это вы, конечно, молодцы, дело благое. Только полевые условия и поисковые операции – это одно, а Зона – совершенно другое. Да и о родителях вам следовало подумать. Ох и переживают они сейчас наверняка! – укоризненно покачал головой Колба.
– Родители всю жизнь будут переживать за своих детей, – философски изрек тот парень, которого Виталик называл Домкратом. – Даже если сын не в Зоне жить остался, а, например, к девчонке на соседнюю улицу переехал.
