– Холодает, – Лили прошла по погрузившемуся в сумерки двору к чугунной скамейке, где, любуясь фонтаном, сидела Роксана. – Надень куртку.
– Да нет, мне не холодно, – она положила руку на плечо Лили, когда та села рядом. – Люблю это место. Всегда чувствую себя лучше после того, как посижу здесь.
– У некоторых мест есть своя магия, – Лили посмотрела на окно той комнаты, где они с Максом прожили много-много лет. – Вон то место всегда было для меня магическим.
Они молча посидели несколько минут, слушая шум фонтана. Тени становились длиннее, наступала тьма.
– Не тоскуй по нему так сильно, милая, – Лили знала, что эти слова прозвучали нелепо, и пожалела, что не обладает максовым красноречием. – Он не хотел бы, чтобы ты слишком долго переживала.
– Знаю. Вначале я боялась, что если я перестану переживать, то перестану его любить. Но я знаю, что это не так. Я сидела тут, вспоминала тот день, когда мы все уехали в Вашингтон, – она положила голову на плечо Лили. – Он сидел в кресле, смотрел через стеклянную дверь. Просто смотрел. Он хотел уйти, Лили. Я это знала. Чувствовала. Ему нужно было уйти. – Она засмеялась. Это был низкий искренний смех, который Лили не слышала уже очень много дней.
– Но Макс ведь был упрямый, – продолжала Роксана. – Он все сделал, чтобы умереть в День Всех Святых. Как Гудини, – она прижала к себе Лили. – Клянусь тебе, он это запланировал. И вообще, я думаю, что если на небесах есть какой-то особый рай для иллюзионистов, то он сейчас там, показывает фокусы вместе с Робер-Гуденом, пытается превзойти Херрманнов, произносит заклинания вместе с Гарри Келларом. Ему бы понравилась такая компания, правда, Лили?
– Да, – со слезами на глазах, но улыбаясь, Лили погрузилась в объятия Роксаны. – И он бы сделал все, чтобы стать гвоздем программы.
– Выступает, начиная с сегодняшнего дня и навечно, Максимиллиан Нувель, волшебник высшего класса, – вновь засмеявшись она расцеловала Лили. – Я больше не переживаю. Мне всегда будет не хватать его, но переживать я не буду.
– Тогда я скажу кое-что другое, – она взяла в руки лицо Роксаны. – Иди своим путем. У тебя это всегда хорошо получалось, Рокси. Ты всегда была смелой, сильной и умной. Не останавливайся.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Лили услышала, как открылась дверь, и, обернувшись, увидела, что у входа в залитую светом кухню стоит Люк.
– Иди своим путем, – повторила Лили и встала. – Пойду помогу Элис подобрать образцы для обоев. Я уверена, что если ей не подсказать, она выберет какие-нибудь па-стельки или цветочки.
– Ты как раз тот человек, который должен это сделать.
– Заходи в дом, если тебе станет холодно, – сказала Лили.
– Хорошо.
Лили прошла мимо Люка через двор.
– Если ты не сможешь ее согреть, – прошептала она, – то ты мне больше не друг.
Люк уселся на скамейку, придвинул к себе Роксану и стал целовать ее до тех пор, пока она не растаяла.
Коснувшись головой его предплечья, она открыла глаза.
– Зачем это?
– Просто выполняю приказ. А это уже от себя, – он вновь поцеловал ее, затем, облегченно вздохнув, откинулся, вытянул свои длинные ноги и скрестил их у щиколоток. – Хороший вечер, а?
– Угу. Луна всходит. Ну, сколько раз Нат заставлял тебя читать «Зеленую яичницу с ветчиной»?
– Я уже ее наизусть знаю. А вообще кому охота есть зеленую яичницу? Она же отвратная.
– К тебе подходит одно не очень тонкое сравнение, Каллахан. Оно связано с тем, что ты судишь о вещах по их внешнему виду и не хочешь идти по новым путям.
– Правда? Смешно, а я как раз думал о том, как бы пойти по новому пути, – однако он хотел убедиться в том, что для этого настал подходящий момент. Первые серебристые лучи лунного света заструились с неба. Он повернул голову, чтобы разглядеть ее. – Как себя чувствуешь, Рокс?
– Хорошо, – она почувствовала на себе его взгляд. Это был его давний, такой привычный пристальный взгляд. – Хорошо, Люк, – повторила она и улыбнулась ему. – Я знаю, я не смогла бы заставить его жить вечно, сколько бы магии ни пустила в ход. Мне легче от сознания того, что ты любил его так же, как я. А может эти пять лет, что тебя не было, каким-то странным образом дали мне время сконцентрироваться на нем тогда, когда я была нужна ему больше всего. Он держался, пока ты не вернулся и пока я не смогла продолжать жить без него.
– Это что, судьба?
– Скорее жизнь. Теперь все будет по-другому, – она прижалась к нему, но не потому, что ей стало холодно, а потому, что так было лучше.
– Мышка с Элис скоро уедут отсюда. Разве не случайно, что теперь, когда они заводят семью, у тебя как раз оказался дом, идеально подходящий для того, чтобы продать его им.
– С прекрасной холостяцкой квартирой на третьем этаже. Теперь Джейк сведет их с ума.
– Но ты ведь его любишь.
– Люблю – это слишком сильно сказано, Рокс, – он, впрочем, улыбнулся. – Мои чувства к Джейку – это скорее мягкая терпимость, отмеченная периодами чрезвычайного раздражения.
– Лили позаботится о том, чтобы найти ему невесту.
– Она так умело скрывает в себе эти садистские наклонности. По крайней мере, он приносит пользу за кулисами.
Люк взял ее за руку и стал играть ее пальцами. – Знаешь, Рокс. Я все думаю о представлении. – Она сонно вздохнула.
– Считаешь, пора везти его на гастроли?
– Да, оно готово. Но я думал о чем-то более приближенном к дому.
– Например?
– Например, о здании, которое продается в южной части квартала. Размер подходящий. Там много работы, но и возможности большие.
– Возможности? Какие?
– Магического типа. Волшебный центр Нувелей в Новом Орлеане. Театр для показа премьер, для увеселения публики. Может быть, магазинчик для продажи всяких магических штучек. Первоклассное будет предприятие.
– Бизнес, – заинтригованная, но осторожная, она откинулась так, чтобы видеть его лицо. В нем она заметила еле скрываемое возбуждение. – Ты хочешь начать бизнес?
– Не просто бизнес, а перспектива. Мы с тобой будем партнерами. Мы будем там выступать, привлекать крупные имена, давать дорогу молодым. Это будет карнавал, Рокс, но ничто не будет оставаться на одном месте. Это будет нечто магическое.
– Ты об этом много думаешь. С каких пор?
– С тех, как Ната увидел. Я хочу дать ему то, что дал мне Макс. Заложить основы.
Чтобы эта идея была воспринята, он поднес ее пальцы к своим губам.
– Мы будем и ездить. Это основа нашей жизни. Но мы не будем проводить в разъездах девять месяцев из двенадцати. Ему скоро в школу идти.
– Знаю. Я об этом думала. Я планировала сократить гастроли после того как он пойдет в школу. А работу будем строить в соответствии с его расписанием.
