– Ты хочешь сказать, что с возрастом не избавился от этих чувств?
– Именно так, сэр. Я только еще глубже увяз в них. Я люблю ее, мистер Хэтуэй! Мои чувства к ней – давние и прочные. Вы знаете меня и мою семью всю мою жизнь. Я не лодырь и не дурак. У меня есть кое-какие сбережения. Я вполне могу заработать на приличную жизнь.
– Я в этом не сомневаюсь, – Сэм нахмурился. Пусть он еще не прикончил свою первую чашку кофе, но голова ясная и работает достаточно прилично, чтобы понять, куда клонит парень. – Джиф, если ты просишь разрешения… заходить к моей дочери, то мне кажется, ты уже открыл нужную дверь, вошел и расположился, как дома.
Джиф покраснел и понадеялся, что не очень шумно сглотнул комок в горле.
– Да, сэр, не могу отрицать вашу правоту. Но я не об этой двери говорю, мистер Хэтуэй.
– О… – Сэм открыл ящики и стал искать ложку, надеясь, что Джиф поймет намек и смотается, пока атмосфера не наэлектризовалась еще больше, Но потом он вдруг с грохотом отбросил ложку и уставился на Джифа. – Господи Иисусе, мальчик, неужели ты говоришь о женитьбе?
Джиф сжал губы, его глаза сердито засверкали.
– Да, я собираюсь жениться на ней, мистер Хэтуэй. Я, конечно, хотел бы получить ваше благословение, но в любом случае Лекси будет моей.
Сэм покачал головой, потер глаза. Жизнь наотрез отказывается от простоты, подумал он. Человек жил себе, никому не мешал, занимался собственными делами, не хотел ничего, кроме того, чтобы и другие занимались своими делами. Но судьба не перестает бросать острые гвозди под босые ноги…
– Мальчик, если она тебе нужна, я не намерен стоять на твоем пути. Вы оба совершеннолетние и способны понять, чего хотите. – Сэм бессильно опустил руки. – Но поскольку я всегда любил тебя, то должен сказать… Я думаю, что ты взваливаешь на себя целый воз неприятностей. Тебе повезет, если у тебя будет хоть одна минута покоя с того момента, как ты скажешь «да» перед алтарем, и до твоего последнего вздоха.
– Покой для меня – не самое главное.
– Лекси растранжирит все твои сбережения до последнего цента и не сможет даже вспомнить, на что их потратила!
– Она не так глупа, как вы думаете. А кроме того – я всегда смогу заработать еще.
– Я вижу, ты уже все решил, и не собираюсь попусту тратить силы, отговаривая тебя.
– Я подхожу ей!
– В этом никто не сомневается. Возможно, ты даже сделаешь ее человеком… – Смирившись, Сэм протянул руку. – Желаю тебе удачи.
Сэм смотрел вслед Джифу, удалявшемуся пружинистым шагом. Он не сомневался, что мальчик влюблен, а если бы дал себе волю, то вспомнил бы, как сам испытывал это легкое головокружение, это нетерпение. Этот жар в крови…
Устроившись в уголке со второй чашкой кофе и превратившимися в кашу хлопьями, Сэм смотрел, как дерзкая летняя синева побеждает предрассветную серость неба. Когда-то Аннабелл ошеломила и ослепила его так же, как Лекси Джифа. Одного взгляда хватило, чтобы сердце выпрыгнуло из его груди и упало к ногам Белл.
Господи, как же они были молоды! В то лето ему стукнуло восемнадцать, и он приехал на остров поработать на дядином корабле для ловли креветок. Он забрасывал и вытягивал сети под палящим солнцем, его руки были ободраны до крови, а спина безжалостно ныла.
И он наслаждался каждой секундой.
Он влюбился в этот остров с первого взгляда. Влюбился в туманную зелень, в укромные уголки, в непостижимые тайны, ожидавшие за каждой излучиной реки, за каждым поворотом дороги.
А потом он увидел Белл Пендлтон. Она брела по пляжу, собирая морские раковины. Длинные, позолоченные закатом ноги, гибкое тело, роскошный водопад рыжих волос. Глаза, прозрачные, как вода, и синие, как летнее небо.
У него затуманилось зрение, сжалось горло.
Он пропах креветками, потом и машинным маслом и пришел на пляж искупаться, расслабить ноющие после тяжелого дня мышцы. Но она улыбнулась ему и завела разговор. Сэм до сих пор помнил розовую витую раковину в ее руке.
Тогда он сторонился женщин, они просто лишали его дара речи. Но Белл одной улыбкой взяла в плен его сердце, и он тоже бормотал что-то, как неотесанный мужлан. Он так и не понял, как ему удалось, запинаясь, пригласить ее прогуляться на следующий вечер.
Годы спустя, когда он спросил ее, почему она согласилась, она только рассмеялась.
– Ты был так красив, Сэм! Так серьезен и суров, и очень мил. И ты был первым парнем – и последним мужчиной, – который заставил мое сердце на секунду остановиться.
И она не лгала! Тогда не лгала, подумал Сэм, прихлебывая кофе. Скопив, на его взгляд, достаточно денег, он пошел к отцу Белл и попросил ее руки. Гораздо официальнее, чем это сделал сегодня Джиф. И он не прокрадывался из спальни Аннабелл на заре. Хотя нельзя отрицать тайных встреч днем в лесу.
Даже сейчас, когда его кровь поостыла с годами, он помнил, что чувствовал, когда она кипела в жилах. В первые несколько лет после бегства Аннабелл его кровь еще вскипала время от времени. И он остужал ее в Саванне.
Сэм не стыдился платить за секс. Профессионалки не требовали разговоров, ухаживаний. Они просто выполняли свою работу. Правда, давно уже он не пользовался подобными услугами. Напуганный СПИДом и другими ужасами случайного секса, Сэм привык обходиться без него и даже испытывал облегчение.
Все, что ему теперь необходимо, – это остров. Он нашел здесь покой, с которым не желал мириться Джиф.
Сэм удобно откинулся на спинку деревянной скамьи, наслаждаясь кофе и тишиной. И с трудом подавил вспыхнувшее раздражение, когда дверь открылась и вошла Джо. Увидев отца, она нерешительно остановилась в дверях, на ее лице тоже мелькнуло раздражение, и это пристыдило Сэма.
Мы, как горошины в стручке, подумал он. Горошины, которым не нравится делиться своим стручком…
– Доброе утро.
Черт побери! Ей всего-то нужна чашка кофе перед тем, как отправиться работать. Не просто бродить и тосковать, а работать! Впервые за много недель она проснулась сегодня освеженная, сосредоточенная и решила не упускать это ставшее для нее редким состояние.
– Хорошее утро, – отозвался Сэм. – Хотя к вечеру ожидаются сильные ветры.
Больше говорить было не о чем. Между ними воцарилось неловкое молчание.
Журчание кофе, который Джо наливала из кофейника в чашку, прогремело, как водопад. Сэм заерзал, его брюки зашелестели по полированному дереву скамьи.
– Кейт сказала мне… Она мне все рассказала.
– Я так и думала.
– Теперь ты чувствуешь себя немного лучше?
– Я чувствую себя гораздо лучше.
– И полиция… Они сделают все, что в их силах.
– Надеюсь.
– Я думал об этом. Мне кажется, тебе стоит на некоторое время остаться здесь. Пока все не прояснится и не закончится, ты не должна возвращаться в Шарлотт и путешествовать, как раньше.
