– Не в этом дело… – Энни закусила губу. – Пару дней назад я сделала тест на беременность, и он оказался положительным.
– Поздравляю. Разве вы не рады, Энни?
– Ну что вы! Мы с Джерри давно уже мечтаем о втором ребенке. Но теперь… Он не пострадает?
Джо нахмурилась: в контакте с вирусом в первые три месяца беременности все-таки был небольшой риск.
– Но вы ведь болели ветрянкой в детстве?
– Да. Хорошо помню, как мама надевала мне хлопчатобумажные перчатки, чтобы я не расчесывала волдыри.
– Вряд ли вы заболеете во второй раз. – «А если заболеет? – подумала Керби, слегка встревожившись. – Ладно, будем волноваться, когда это случится». – И в любом случае ветрянка гораздо менее опасна при беременности, чем краснуха. Кстати, я могла бы осмотреть вас. Определим, сколько недель, это поможет лучше ориентироваться потом.
– Спасибо, доктор. Я бы чувствовала себя гораздо спокойнее.
– Тогда так и поступим. Кто ваш акушер-гинеколог?
– Я рожала Янси в клинике на материке. И во время беременности мне все время приходилось ездить туда. Поверить не могу, что у нас теперь появился семейный врач!
– Буду очень рада, если мне удастся облегчить вашу жизнь. А пока идите домой, и отдохните немного. Вам обоим необходим отдых.
К часу дня Керби диагностировала еще два случая ветрянки, воспаление мочевого пузыря и наложила шину на сломанный палец. Такова жизнь врача общего профиля, думала она, вытаскивая из холодильника баночку с ореховой пастой.
До следующего пациента оставалось тридцать минут, и Керби надеялась провести их, сидя и набивая рот вкусной едой. Ей с трудом удалось сдержать стон, когда, разбивая ее надежды, раздался стук в дверь.
На пороге стоял незнакомец. Она уже знала каждое лицо на острове, но этого человека не видела никогда. Керби сразу отнесла его к «дикой» разновидности любителей солнца и моря, которые обычно на несколько дней останавливаются в кемпинге.
Смуглое лицо, выгоревшие волосы до плеч. Обтрепанные, обрезанные выше колен джинсы, застиранная футболка, дорогие солнечные очки с очень темными стеклами.
Лет двадцать семь – двадцать восемь, решила Керби. Довольно привлекательный. Она отложила сандвич и радушно улыбнулась в ответ на его нерешительную улыбку.
– Извините, – он наклонил голову. – Я не ошибся? Мне сказали, что здесь есть врач.
– Я доктор Фитцсиммонс. Чем могу быть полезна?
– Я не записан на прием. – Он взглянул на ее сандвич. – Если вы заняты, я подожду.
– А что с вами?
– Да вот… – он пожал плечами и протянул руку.
Ладонь была сильно обожжена – красный шрам, лопающиеся волдыри. Керби подошла и осторожно взяла его за руку, чтобы рассмотреть получше.
– Так глупо получилось! Кофе закипел, и я схватился автоматически. Я живу в кемпинге. Когда я спросил парня в конторе, где можно найти мазь или еще что-нибудь, он сказал мне о вас.
– Идемте в другую комнату. Я продезинфицирую и перевяжу.
– Я отвлек вас от ленча.
– Ленч никуда не убежит, – сказала она, ведя его в смотровую. – Итак, вы отдыхаете в кемпинге?
– Да. Собирался на коралловый риф поработать. Я художник.
– Правда?
Он сел на указанный ею стул и угрюмо уставился на свою ладонь.
– Думаю, теперь придется отложить работу на пару недель.
– Если только вы не умеете рисовать левой, – улыбнулась Керби, надевая резиновые перчатки.
– Ну, все равно я собирался поболтаться здесь. Отличное местечко! – Он шумно втянул воздух, когда Керби начала очищать рану. – Чертовски больно.
– Неудивительно. Я бы прописала вам аспирин и кухонную рукавичку.
Он сдавленно хихикнул и сжал зубы от боли.
– Думаю, мне повезло, что здесь есть врач. Такой ожог может инфицироваться, не правда ли?
– Мы проследим, чтобы ничего подобного не случилось. А что вы рисуете?
– Все, что понравится, – он улыбнулся, глядя на нее с нескрываемым удовольствием. – Может, попозируете мне?
Она засмеялась и повернулась на вращающемся стуле, чтобы достать из ящика мазь.
– Вряд ли, но спасибо за предложение.
– У вас потрясающее лицо! У меня отлично получаются красивые женщины.
Керби подняла голову. Его глаза скрывались за стеклами очков, но улыбка была широкой, дружелюбной. И все-таки ей вдруг стало не по себе. Что-то неприятное таилось в уголках его губ. Она вспомнила, что она не только врач, но и женщина. И сейчас находится наедине с незнакомым мужчиной, который наблюдает за ней как-то слишком пристально.
– Не сомневаюсь. Но я – единственный врач на этом острове и потому очень занята.
Керби снова опустила голову и стала накладывать мазь.
Глупо! – сказала она себе. Нелепо. У человека ожог второй степени, ничего удивительного, если он напряжен. Кроме того, это художник. Естественно, что он за ней наблюдает.
– Если передумаете – приходите. Я пока еще Поживу здесь. Господи, теперь гораздо лучше, – он с облегчением вздохнул, и она почувствовала, как расслабляется его рука.
Керби тоже вздохнула с облегчением и улыбнулась ему.
– Для этого я и работаю. Не мочите повязку. Можете надеть на руку пластиковый пакет, когда будете принимать душ. И на вашем месте я бы не стала плавать как минимум неделю. Повязку надо менять ежедневно. Если некому помочь вам, приходите ко мне.
– Большое спасибо. У вас хорошие руки, док, – добавил он, глядя, как она бинтует его ладонь.
– Все так говорят.
– Нет… я не имел в виду вашу профессию. У вас аристократические руки. Руки ангела! – сказал он с улыбкой. – Я бы с удовольствием нарисовал их.
– Посмотрим, когда вы снова сможете держать карандаш. – Она встала, вновь почувствовав непонятную тревогу. В тоне его голоса и улыбке было что-то такое… Керби затруднялась это определить. – Я дам вам тюбик с мазью. И загляните ко мне через два дня, если еще не уедете.
– Хорошо. Сколько я вам должен?
– У вас есть страховка?
– Нет.
– Тогда двадцать пять – за визит и десять – за медикаменты.
– Что ж, вполне умеренно. – Он поднялся, левой рукой вынул из заднего кармана бумажник и пальцами забинтованной руки осторожно достал банкноты. – Некоторое время будет не очень удобно.
– Если вам понадобится помощь, в кемпинге помогут. Это вообще очень дружелюбный остров.
– Я уже заметил.
– Я дам вам рецепт.
– Нет, спасибо. – Он переступил с ноги на ногу, и Керби опять показалось, что он слишком пристально смотрит на нее. – Послушайте, если окажетесь рядом, может, все-таки заглянете ко мне? Посмотрели бы мои работы, или мы могли бы…
