— Уверен? — Хайнц впился взглядом в товарища.
— Я же из рудокопов, — пожал плечами тот. — Чужой карман, конечно, не жила в разработке, но вроде как что-то мелькало на уровне ощущений. По крайней мере, я почти почувствовал.
Декстер раньше никогда никому не говорил о наличии семейной искры в своём активе, потому сейчас почувствовал себя слегка неловко. Да и совесть чуток скребла душу кошачьими когтями, чего уж.
— Ладно. Пошли поговорим с ним. Потом разберёмся, что дальше. Как ты там говоришь, нет человека — нет проблемы? — командир подкрепления хохотнул каким-то своим мыслям.
* * *
Акмарал уже достаточно долго глядела в пустоту перед собой.
По счастью, ничего непоправимого с ней пока не произошло.
Поначалу гномы пытались что-то выяснить, угрожая затрещинами.
Естественно, без толку: знали бы они, что приходилось терпеть в рабском загоне.
А во-вторых, Акмарал почти не говорила на Всеобщем, не говоря уже о собачьей речи самих коротышек (больше напоминающей лай псов).
Зачем, ожесточённо обсудив что-то между собой, её пленители попытались сковать ей руки за спиной кандалами.
Она так отчаянно рвалась, стараясь оказаться поближе к младенцу, что до коротконогих тварей дошло: ребёнок имеет для рабыни важное значение.
Соображали представители подгорного народа никак не хуже предыдущих орквудов, потому, похоже, догадались: и ребёнка тоже будет возможность продать. При определённых условиях.
Либо — малявка служит каким-то рычагом давления на пленницу, без которого кочевница и жить дальше может не захотеть.
О чём-то посовещавшись, вместо рук ей в итоге сковали ноги. Саму цепь пропустили через кольцо на здоровенном каменном столбе, высотой по пояс, стоящем посередине большого шатра.
Братик спал. Несмотря на всё происходящее, малыш даже не проснулся.
Усевшись со скрещенными ногами прямо на песок, она заплакала (тупые коротышки не позаботились даже о полах в своей идиотской юрте — как собаки, жили на земле. И ладно бы доски; даже старого матерчатого ковра под ноги не бросили! Животные).
Через какое-то крайне непродолжительное время её слух, в отличие от гномов, уловил чьи-то шаги вдалеке. Что интересно, поступь лично ей казалась знакомой.
Коротышки же как спорили о чём-то своём, так и продолжали орать друг на друга.
К её несказанному удивлению, это действительно оказался Вадим, телохранитель Асем: очень необычный запах, голос и скрипучий музыкальный инструмент, напоминающий визг беременной каракулевой овцы в момент забоя на шашлык и каракуль.
Что интересно, человек поначалу затеял с гномами беседу. Говорил при этом в основном на языке хозяев.
Интересно, где выучился? Асем упоминала, что он вообще недавно на этом материке. Загадка.
В отличие от сестры, сама Акмарал относилась к нему нормально. Другое дело что сейчас непонятное происходящее не могло не тревожить.
Ещё через какое-то время на площадке лагеря открылся портал, из которого высыпало более дюжины коротконогих. Сердце кочевницы пропустило удар или два.
Человек, как ни в чём ни бывало, продолжал гнуть какую-то свою линию — на это её интуиции хватило.
Внезапно ей стало до рези в глазах обидно: он же с самого начала мог быстро убить эту пару! Если так легко разделался с теми, у коша!
Да и Асем заявляла наедине, что он может убивать по трое за удар сердца.
Что же тогда он задумал?! Чего сейчас добивается?! Вон, коротконогим уже и подмога поспела.
Или он не собирается её выручать?
Внезапно братик заворочался на её коленях и пронзительно заорал без перехода.
Разговоры двух десятков разумных за палаткой тут же стихли.
— Аға! — против воли позвала единственного знакомого орчанка сквозь тонкую преграду. — Не боп жатыр?
[1]
— Қазір!
[2] — изображая недовольство, бросил Вадим с той стороны.
Именно что изображая, её слух сейчас не ошибался.
А затем человек уже всерьёз раздражённо заговорил на лающем языке гномов.
Глава 6
— Кто такой? Чего здесь делаешь? — вернувшийся вместе с одним из нападавших обратно в лагерь командир подкрепления, покачавшись на носках, закладывает большие пальцы за пояс.
Я уже имею представление о местной связи, причём не только со стороны. Как пользователь отлично понимаю: обмен стратегической информацией налажен более чем пристойно.
Фундаментальное ЗДЕСЬ долго секретом не остаётся, в отличие от уровня тактического. Выше последнего я и старался не подниматься до недавнего времени, как раз чтобы не попадать в свет юпитеров.
— Мандат на право задавать вопросы первым покажи? — поднимаюсь с песка из сида по-турецки, чтобы стать на голову выше собеседника. — И попутно. Кто в нашей ситуации должен представляться первым? Я сюда прибыл раньше вас, если что. Ты решил права покачать?
Сбежавшие телепортом вместе с Акмарал и ребёнком гномы таких эмоций у меня не вызвали. Парни как парни, несмотря на всё случившееся. Ну и — физических потерь мы, в отличие от них, не понесли.
А вот командир вывалившегося только что из портала усиления мне очень не нравится. Приходилось встречать такой типаж и взгляд: вроде как тебе вежливо улыбаются, соблюдая приличия, но на самом деле мысленно он тебя уже давно списал.
Кстати, именно так на меня смотрел Чапа ТАМ, перед тем, как…
Кажется, я где-то промахнулся со своей интуицией. Чёрт побери.
Остальные на нас пока внимания не обращают, снуют по своим делам вокруг, по крайней мере, без отдельной команды не дёргаются.
В ответ на мой вопрос он на секунду зависает.
Демонстративно потягиваюсь, поднимаясь на носки; делаю шаг влево-вправо; смещаюсь ближе к краю площадки, делая вид, что разминаю шею.
— Ты в нашем лагере, — оживает после паузы гном. — Не я к тебе пришёл. Если не хочешь разговаривать нормально, можно пообщаться и иначе. — Его брови сходятся на переносице. — Повторяю вопрос: кто такой? Что здесь делаешь?
Руки коротышки, абсолютно автономно от речи, плавно и не спеша раскрывают кармашек всё на том же поясе. В его левой ладони появляется странная пирамидка бордового цвета, немного несимметричная.
Он ловит мой взгляд, скользнувший по красному кристаллу в его пальцах и ощутимо напрягается.
Стараясь не светить мимикой, пожимаю плечами:
— Отвечаю на вопрос. Я — хозяин своего имущества, которое вы украли. До сего момента считал вас надежными и нормальными партнёрами, с которыми можно иметь дело. Что я здесь делаю: пришёл вначале поговорить по-хорошему перед тем, как ты говоришь, начинать общаться с вами иначе. Если нужно, к последнему пункту могу перейти прямо сейчас. Хочешь?
