— Я не смогла ей отказать, — оправдывалась Ванесса, — я чувствовала себя так, будто снова очутилась во втором классе.
— Если хочешь, я поговорю с матерью Энни, — нахмурилась Лоретта.
— Нет, ничего страшного. Мы будем заниматься всего один раз в неделю, пока я здесь. А сейчас мне нужно возвращаться, чтобы подготовиться к занятию. Я хочу продумать для нее программу, а не просто мучить упражнениями. Еще раз спасибо за шкатулку.
— Ох, я ее не обернула.
— Ничего. Увидимся у Джоанн, доктор Такер.
— Зови меня Хэм, теперь мы вроде как одна семья.
— Да-да, и правда. — Ванесса поцеловала мать, что далось ей легче, чем она ожидала. — Тебе очень повезло.
— Это точно, — согласилась Лоретта, крепко держа Хэма за руку. Другой рукой доктор Такер вытащил из кармана носовой платок.
Когда дверь за Ванессой, звеня, захлопнулась, Лоретта всплакнула.
— Извини, — сказала она Хэму, сморкаясь в платок.
— Ничего, сегодня тебе можно. Я же говорил, что она приедет.
— У нее есть все причины меня ненавидеть.
— Ты несправедлива к себе, Лоретта, и ты это брось, я этого не потерплю.
Она лишь покачала головой, комкая платок в кулаке.
— Ах, ничего нельзя исправить, Хэм. Прошлого не вернешь. Я бы все на свете отдала
за один-единственный шанс.
— Подожди, нужно, чтобы прошло время. — Он приподнял ее лицо за подбородок
и поцеловал. — Дай ей время.
Ванесса сидела и слушала, как Энни монотонно долбит по клавишам, играя нехитрую мелодию. Может быть, у нее действительно были хорошие руки, но пока, особой пользы от этого не наблюдалось. Энни была худенькая двенадцатилетняя девочка угрюмого вида, с пушистыми светлыми волосами и костлявыми коленками. У нее были широкие ладони и пальцы совсем не элегантные, но крепкие и упругие, как маленькие деревца.
«Потенциал есть», — решила Ванесса, пытаясь одобрительно улыбаться. Потенциал-то был, но вот где он скрывался?
— Сколько часов в неделю ты занимаешься, Энни? — спросила Ванесса, когда ребенок наконец закончил играть.
— Я не знаю.
— Но ты каждый день играешь упражнения?
— Я не знаю.
Ванесса заскрежетала зубами. Похоже, других ответов от Энни ей не дождаться.
— Ты регулярно ездишь к учительнице в течение года, так?
— Я не…
— Послушай, давай по-другому. Что еще за это время ты выучила?
Энни пожала плечами и стукнула коленкой о коленку.
Отчаявшись, Ванесса села на стул рядом.
— Энни… скажи мне честно: ты хочешь учиться играть на фортепиано?
Ноги Энни, обутые в оранжевые кроссовки, стукнулись пяткой о пятку.
— Наверное…
— Потому что твоя мама хочет?
— Я сама ее попросила. — Она угрюмо уставилась на клавиши. — Я думала, мне понравится.
— Но тебе не нравится, так?
— Нет, нравится. Иногда. Но я играю только детские песенки.
— Хм… а что ты хочешь играть?
— Ну, что-нибудь классное — что поет Мадонна, например. Ну, как по радио. — Она искоса взглянула на Ванессу. — Моя учительница говорит, что это не настоящая музыка.
— Вся музыка — настоящая. Давай с тобой заключим договор.
— Какой еще договор? — Бесцветные глаза девочки насторожились.
— Ты каждый день по часу будешь играть упражнения, — Энни издала сдавленный стон, но Ванесса не обращала внимания, — а я куплю тебе ноты — ноты песен Мадонны и научу тебя их играть.
Энни даже разинула рот:
— Честно?
— Честно. Но только если ты будешь заниматься каждый день, чтобы на следующем уроке я видела, что ты делаешь успехи.
— Ладно! — Энни впервые улыбнулась, едва не ослепив Ванессу блеском своих брекетов. — Подождите, я скажу Мери Эллен, моей лучшей подруге.
— Ты сможешь сообщить ей об этом через пятнадцать минут. — Ванесса встала, необычайно довольная собой. — А сейчас давай еще раз.
Скривив лицо от усилий, Энни снова заиграла. «Вот что значит стимул», — думала Ванесса. В конце концов, заниматься с этой девочкой, может быть, будет не так уж скучно. Кроме того, их занятия потрафят ее собственной любви к популярной музыке.
После урока, когда Энни ушла, Ванесса взяла в руки шкатулку — подарок матери. Как быстро все меняется. Ее мать совсем не та женщина, которую она думала встретить. Более человечная. А ее дом по-прежнему ее дом. Ее друзья — это ее друзья. А Брэди — это Брэди.
Она хотела быть с ним, чтобы их имена были связаны, как когда-то. В шестнадцать лет ей казалось, что все просто, а теперь она боялась допустить ошибку, боялась, что он ее обидит или что она обидит его и потеряет навсегда. Ах, если бы отношения можно было продолжить с того места, где они прервались. А новые отношения нельзя начать, пока не решены старые проблемы.
После некоторых раздумий о том, в чем ей пойти на праздничный ужин, она выбрала узкое синее платье, украшенное яркой вышивкой бисером по одному плечу, и золотые серьги в виде плетеной подвески с сапфирами. Прежде чем закрыть шкатулку, Ванесса вынула кольцо с изумрудом. Она покрутила его на пальце, полюбовалась и сняла, решив, что подобные фокусы не пройдут, если она хочет без помех провести вечер в компании Брэди. Ведь они друзья, и не более.
Просто друзья. Она давно не позволяла себе такой роскоши, как дружба. А если ее до сих пор влечет к нему, то это лишь придает их дружбе необычность, пикантность. Она не станет рисковать ни своим, ни его сердцем.
Ванесса прижала ладонь к желудку, проклиная надоевшую изжогу, и вынула из стола новый пузырек с лекарствами. Ничего себе праздник. Она сунула в рот таблетку и, глядя на свое отражение в зеркале, сказала: «Хватит быть такой неженкой, надо учиться преодолевать стресс». Она устала от того, что ее тело бунтует всякий раз, когда ей приходится иметь дело с чем-то неприятным или неудобным. В конце концов, она взрослая дисциплинированная женщина.
Взглянув на часы, она спустилась вниз. Ванесса Секстон никогда не опаздывает.
— Ну-ну. — Брэди стоял, лениво привалившись к перилам. Он был в сером твидовом костюме. — Ты по-прежнему секси Секстон.
Этого ей как раз и не хватало. Желудок немедленно сжался. И почему он так хорошо выглядит? Она покосилась на дверь, которую он не позаботился закрыть, затем снова взглянула на него:
— Ты даже костюм надел.
— Ну да.
— Я никогда не видела тебя в костюме, — глупо сказала она, останавливаясь ступенькой выше. Глаза в глаза. — Ты почему не поехал к Джоанн?
