Глава 16
Я потянула за полотенце, спуская его к нашим ногам. Мужчина обхватил мои бедра, и плотно притянул к своим. Артем мягко подтолкнул меня к кровати, и после того, как я коснулась прохладного покрывала, стянул с меня трусики. Я, уже привыкшая к его взглядам, медленно развела колени. Мне нравилось наблюдать за реакцией Артема: он смотрел одновременно и с возбуждением, и с нежностью. Другие мужчины не могли скрьггь откровенного вожделения, смотрели на меня, как на кусок мяса. Артем, в первую очередь, видел во мне неопытную девушку, которая нуждается в нем, как в терпеливом, ласковом партнере. И даже если ему тяжело было сдерживаться (а я допускала такую мысль), он ни разу не показал этого — ни разу его взгляд не становился звериным.
Я почувствовала, как мужчина аккуратно втягивает в свой рот мой сосок, распаляя внизу живота обжигающий жар. Мои руки ласково погладили мужскую спину, осторожно касаясь маленьких шрамов. Я легко провела пальцем по самому большому шраму, идущему по линии ребер. Артем слегка выгнул спину, подставляя ее для моих ласк, при этом я ощутила, как движутся мышцы. Мысль о потаенной в этом равнодушном флегматике силе заставила меня проникнуться к нему еще большим уважением и любовью. Эти шрамы не давали мне покоя. Я не понимала, как можно было после такого драматического поворота судьбы, сохранить в себе человечность, веру в людей, не оскотинится и не стать черствым циником? Да еще и помогать другим, каждый день забирая у пациентов часть той боли, что они носят в себе.
От этого прилива нежности я не смогла удержаться, и с силой притянула к себе мужчину. Он слегка отстранился, посмотрел мне в глаза, как бы проверяя: все ли в порядке.
— Оля?
— Всё хорошо, — и тише добавила. — Просто я так сильно люблю тебя.
— Хорошая моя девочка, — улыбнулся мужчина.
Поцелуй из нежного перешел в разряд очень страстного. Я периодически отрывалась от губ мужчины, чтобы получить хотя бы немного воздуха. Артем подмял меня под себя, и ощущение тяжести его тела приятно отозвалось внизу живота.
Артем опустился ниже, рисуя языком геометрические фигуры на моей груди, ребрах, животе, и, наконец, губы прикоснулись к клитору. Я громко втянула воздух, и тут же выдохнула его со стоном. Мужчина со знанием дела нажимал на те точки, прикосновение к которым вызывали у меня не просто стоны, а вскрики. Пальцы осторожно покружили вокруг входа во влагалище, постепенно погружаясь в меня. По тому, насколько легко они скользили внутри, было понятно, насколько сильно я возбуждена. Про Артема и говорить нечего: он старался не касаться меня пенисом, но я и так видела, что он с первых минут был готов. Я нетерпеливо поерзала, на что мужчина сразу же категорично ответил:
— Мы никуда не торопимся.
И продолжил медленно ласкать меня. Через минуту я уже была совсем не против того, что «мы не торопимся». Ноги непроизвольно вздрагивали, когда язык касался особо чувствительных мест, а руки сами потянулись к волосам мужчины, плотнее притягивая его к себе в стремлении побыстрее освободиться, испытав оргазм. Скорость движения пальцев достигла предела, и в тот момент, когда я подумала «Скоро его член так же будет двигаться во мне» низ живота стянуло приятной судорогой.
— Артем, — жалостливо простонала я.
Мужчина довольно хмыкнул, осторожно зализывая покрасневшие половые губы.
Я довольно потянулась, сразу же навалилась усталость, и потянуло в сон. Хотя я подумала, что это похоже на какую-то самозащиту: мозг понял, что мы стоим на пороге того самого мира (мира взрослой, адекватной половой жизни), и пытался уговорить меня повернуть, пока не поздно. Но я все еще была настроена решительно, и когда Артем сел между моих раздвинутых ног, растягивая на члене презерватив, я с любопытством наблюдала за опытными движениями. Мужчина поднял на меня страстный взгляд, и осторожно пододвинул мой таз к себе, и ласково погладил влажную вагину. Помимо пьяного взгляда ничего не выдавала в Артеме нетерпения, стремления «начать быстрее». Он медленно поглаживал губы, периодически вводя во влагалище палец, задевая клитор, и при этом очень сексуально гладил второй рукой член. Мужчина поочередно смотрел то в мои глаза, то опускал взгляд на широко раздвинутые ноги. Потом подтянул меня еще ближе к себе, и, обхватив член у основания, медленно провел головой по раздвинутым складкам. Я приподнялась на локтях и настороженно следила за его действиями.
— Боишься?
Я откровенно кивнула головой, не отрывая взгляд от фаллоса, находившегося в опасной близости.
— Чего именно? — доверительно спросил Артем.
— Что будет больно.
— Скорее всего, так и будет, — как всегда прямо сказал мужчина. — Но здесь я тебе помочь не могу, это не психология. Это чистая физиология. Но, если боль и будет, то она будет вполне терпимой. И кратковременной.
Голос у мужчины был хриплым. И, к своему удивлению, я поняла, что в интонации есть еще что-то нетипичное: Артем был взволнован. Я ни разу за все время нашего общения не видела (и даже представить себе не могла), что этот равнодушный ко всему мужчина может испытывать подобные эмоции. Я улыбнулась, и спросила:
— Ты волнуешься?
— Да, — честно признался мужчина. — Мне даже страшно. Страшно, что я могу сделать один неверный шаг, и ты «закроешься» от меня. Я боюсь, что тебе будет больно даже больше, чем ты сама. Я боюсь кончить через три фрикции, — с улыбкой закончил Артем.
Он еще несколько раз обвел контур клитора, потом прижал к нему подушечку пальца, и подвел головку члена к влагалищу. Мягко ввел ее буквально на пару сантиметров, при этом поглаживая клитор. Легко подался вперед бедрами, и я ощутила, как стенки, поддаваясь напору пениса, раздвигаются, и мне показалось, что я чувствую, как рвется слизистая. Тут же горло как будто бы перехватило веревкой: я начала задыхаться. Я тут же уперлась ладонями в грудь мужчины, останавливая его. Он поднял на меня тревожный взгляд, и замер. Оценив мое состояние, он тут же аккуратно вышел из меня, и отодвинулся, показывая, что касаться меня не намерен. Я опустила руку, потрогав свою промежность, и посмотрела на свои пальцы: крови не было. Я повторила действие еще раз, результат тот же. Я посмотрела на Артема, плотно сжав губы, чтобы не показать своего отчаяния.
— Извини. Мне показалось, что у меня кровь. Ничего не могу с собой поделать…
— Ты ни в чем не виновата, извиняться не нужно. — Мужчина говорил с усилием.
— Теперь и тебе плохо, — я перевернулась на живот, зарываясь лицом в подушку.
Артем уверенным движением вернул меня в прежнюю позу, заглянул в глаза.
— Еще раз пробуем?
Я пожала плечами. Стыд захлестнул меня: мне было очень неловко перед Артемом, что он не получает со мной никакого удовлетворения. Мужчина нежно погладил меня по колену, и вышел из комнаты. «Ну вот, довела нормального мужика до необходимости постоянного онанизма…», — с тоской прокомментировал всё произошедшее внутренний голос.
