Джонно молча глядел на перстенек, затем посмотрел Эмме в глаза. В них была любовь, любовь на всю жизнь. И понимание без осуждения. Джонно взял ее руки и поднес к губам:
— Мне очень редко приходилось сожалеть о том, что я гей. Сейчас один из таких редких моментов.
— Я люблю тебя, Джонно.
— И я люблю тебя, Эмма. Одному богу известно почему, ведь ты настоящая уродина. — Девушка засмеялась, а он, поцеловав ее, сказал: — Идем. Люк не только красив, он еще чертовски хорошо готовит.
Рано проснувшись, Эмма отправилась на запах кофе и приглушенный звук телевизора в кухню. Она не чувствовала разницы во времени, но ощущала беспокойную дезориентированность оттого, что проснулась в незнакомом месте после очень недолгого сна. Ей почему-то стало неловко, когда она увидела, как Люк готовит завтрак, слушая интервью Дэвида Хартмана с Гаррисоном Фордом.
Вчера за ужином Эмме почти удалось расслабиться в присутствии Люка. Он был хорошо воспитан, умен, насмешлив, красив. И был геем. «Как Джонно», — напомнила себе Эмма.
— Доброе утро.
Люк обернулся. Сегодня он выглядел по-другому: причесанный, гладко выбритый, в серых полосатых брюках и аккуратной голубой рубашке с узким галстуком. «Энергичный молодой управляющий», — подумала Эмма. Какой разительный контраст с Джонно.
— Привет. Не думал, что ты встанешь до полудня. Кофе?
— Спасибо. Мне не спалось. После обеда мы с Марианной начнем искать квартиру. Наверное, я беспокоилась по поводу того, как отец воспринял звонок Джонно.
— Джонно мастер убеждать. — Люк подвинул ей чашку. — Почему бы мне не вывести тебя из подавленного состояния? Тосты?
— Нет. Вам известно, о чем они говорили?
— Они спорили. И долго. — Люк взглянул на часы. — Джонно обозвал его кое-какими словами, которые, полагаю, он за претил бы повторять при тебе.
— Ужасно.
— Он также обещал — по-моему, была упомянута клятва на крови — не спускать с тебя глаз.
— Да благословит его господь.
— В конце концов, а это заняло немало времени, Брайан согласился, чтобы ты училась здесь, но… — добавил он, прежде чем Эмма успела вскочить и заплясать, — телохранители останутся.
— Черт возьми, я не потерплю, чтобы двое верзил продолжали следить за каждым моим шагом. С тем же успехом я могла бы сидеть и в пансионе. Ну когда отец поймет, что под каждым кустом не таятся похитители? Здесь никто даже не знает, кто я такая, и никому до этого нет дела.
— Отцу есть дело. — Люк коснулся ее руки. — Эмма, иногда приходится брать то, что нам дают.
— Я только хочу жить нормальной жизнью, — начала она.
— Как и большинство из нас. — Он снова улыбнулся, а Эмма вспыхнула. — Слушай, мы оба любим Джонно, так что, по-моему, это делает нас друзьями. Верно?
— Верно.
— Тогда хочу дать тебе первый дружеский совет. «Подумай вот о чем. Ты хочешь жить в Нью-Йорке, верно?
— Да.
— Хочешь здесь учиться?
— Да.
— Хочешь иметь свой дом?
— Да.
— Что ж, ты все это получила.
— Вы правы, — после некоторого раздумья согласилась Эмма. — Вы абсолютно правы. А от телохранителей я могу сбегать, когда захочу.
— Я этого не слышал. — Люк опять взглянул на часы. — Мне пора. Скажи Джонно, что я захвачу что-нибудь в китайском ресторане. Да, чуть было не забыл. Это твои снимки? — Он указал на открытую папку, лежащую на кухонном столе.
— Да.
— Хорошая работа. Не возражаешь, если я их покажу кое-кому?
— Вам не обязательно делать это. Если вы дружите с Джонно…
— Остановись. Я случайно увидел фотографии, когда сидел в комнате, и мне понравилось то, что я увидел. Джонно ни о чем не просил меня и никогда этого не сделает.
— Они вам действительно понравились?
— Да. Я кое с кем знаком. Могу посодействовать, если хочешь.
— Очень хочу. Мне, конечно, еще многому надо учиться. Я здесь именно для этого. Я уже участвовала в нескольких конкурсах и выставках, но… — Эмма осеклась, поймав себя на том, что начинает растерянно лепетать. — Спасибо. Очень вам признательна.
— Не стоит. Пока.
Эмма сидела, боясь дышать. Она вышла на свою дорогу. Наконец-то.
Глава 19
— Наша собственность.
Они стояли, обнявшись, и глядели в окно только что приобретенной квартиры в Сохо.
— До сих пор не могу поверить, — прошептала Марианна.
— Верь. Это все наше. Двадцатифутовые потолки, неисправная сантехника и проценты за кредит до самого неба, — закружилась Эмма. — Мы с тобой владелицы недвижимости, Марианна. Ты, я и «Чейз Манхэттен».
— Мы ее купили.
Марианна уселась на обшарпанный пол. С улицы доносился шум транспорта, затем его перекрыл какой-то грохот, и раздались крики и ругань. Для девушек они прозвучали музыкой.
Их недвижимость представляла собой огромное квадратное помещение с рядом окон по фасаду и стеклянной правой стеной.
«Солидное вложение капитала», — ворчливо отозвался о покупке отец Марианны.
«Полнейшее безумство», — вынес приговор Джонно.
Солидное вложение капитала или безумство. Но после недельных поисков, бесчисленных звонков в агентства недвижимости и бесконечных переговоров в банках дом принадлежал им. Неважно, что он пустой, что потолки все в каких-то пятнах, а окна грязные, — для них это было воплощением детской мечты.
Они посмотрели друг на друга, и на их лицах появился восторженный ужас. Первой не выдержала Эмма, и ее смех эхом отразился от высоких оштукатуренных стен. Схватившись за руки, девушки закружились по дому.
— Наш, — задыхаясь, произнесла Эмма, когда они остановились.
— Наш. — Марианна торжественно пожала ей руку. — Ну что, совладелица, давай принимать решение.
Они уселись на полу среди эскизов, бутылок с теплой пепси и грязных пепельниц. Здесь нужна стена, здесь — лестница. Наверху — студия, внизу — темная комната. Они строили, перестраивали, созидали, разрушали. Наконец Марианна указала сигаретой:
— Вот оно. Идеально.
— Настоящее вдохновение. — Отобрав у нее сигарету, Эмма наградила себя затяжкой. — Ты гений.
— Да, — согласилась Марианна. — А ты мне помогала.
— Правильно. Два гения. Место для всего, и все на месте. Не могу дождаться, когда мы… о черт!
— Черт? Что ты хочешь этим сказать?
— Ванной нет. Мы забыли про ванную. Быстро изучив план, Марианна изрекла:
— К черту ванную. Будем пользоваться сливным бачком. Эмма лишь ткнула подругу в бок.
