Броуди вновь расслабился.
— Ладно, сделаю. В любом случае мне это больше по душе, чем ремонтировать потолок.
— И поконкретнее, — добавил Рик, энергично шагая по тропинке. — Не забудь отметить, что ты видел сам и что рассказала тебе Рис.
— Хорошо.
Рик на мгновение остановился у магазинчика, в котором торговала его жена. В окно было видно, что Дебби занята с покупателями. По своему обыкновению, он легонько постучал по стеклу, а затем, встретив ее взгляд, помахал ей рукой.
— Туристов с каждым днем становится все больше, — заметил он. — Кстати… О твоих отношениях с Рис. У вас с ней что-то серьезное?
— Можно сказать и так.
— Постарайся, чтобы это не повлияло на твое изложение событий. Будь как можно объективнее.
— Она не сумасшедшая, Рик. В каких-то вещах она даже слишком нормальна.
— А в других?
— Ну, у нее бывают странности. А у кого их не бывает? Меня здесь считали странным только потому, что я пишу об убийствах, не ловлю рыбу, не охочусь и не могу с ходу назвать десять лучших исполнителей штата.
По лицу Рика вновь скользнула улыбка.
— Броуди, люди до сих пор считают тебя странным.
24
Линду-Гейл мучили сомнения. Она не знала, как ей поступить. Еще ни разу она не ссорилась с мужчиной до полного разрыва отношений. И это при том, что ни один мужчина не значил для нее столько, сколько Ло.
Может, поэтому они так и поцапались?
Он не отвечал на ее звонки. Раньше бы ее это рассердило, теперь же она чувствовала себя чуточку испуганной. И невероятно растерянной.
Ей-то казалось, что она прекрасно все спланировала. Сколько ночей и дней было потрачено на то, чтобы рассчитать, как лучше всего обуздать Ло. А уж он-то, как никто другой, нуждался в узде!
Она и так предоставила ему полную свободу действий. Но теперь наконец пришла пора создать свой дом — им вместе.
Сейчас, направляясь в сторону ранчо, на котором работал Ло, она была полна решимости сказать ему именно это: берись за ум или иди своим путем.
Правда, она еще не знала, что будет делать, если Ло решит пойти своим путем.
Пожалуй, перед таким ответственным разговором стоило бы посоветоваться с Рис. Как-никак та долго жила в городе и потому обладала опытом и тактом. Но у Рис хватало и своих проблем. Не исключено опять же, что она еще сердилась на нее за ту потасовку в баре.
Тут Линде-Гейл пришлось притормозить: прямо посреди дороги, как у себя дома, стоял здоровенный буйвол. Просигналив несколько раз, она заставила его сойти на обочину.
И о чем только она думала, когда стала флиртовать с этим недотепой прямо на глазах у Ло? Ей только хотелось, чтобы он немного приревновал, чтобы понял, что может потерять. Кто же мог предположить, что выбранное средство окажется таким сильнодействующим!
Откуда она могла знать, что они начнут потасовку?
Мужчины. Презрительно хмыкнув, она мрачно уставилась в окно на зеленые равнины, со дня на день готовые окраситься в самые яркие цвета.
В конце концов, это был только танец, и ничего больше.
Пожалуй, ей следовало бы сейчас развернуться и отправиться в город. Пусть Ло пострадает еще пару деньков. А может, и подольше. Или нет. Лучше она поедет на ранчо и объяснит этому безмозглому ковбою, что он завелся буквально из-за ерунды.
Она продолжила свой путь, разогнав машину до восьмидесяти километров в час. Ветерок задувал в открытое окно, а из магнитолы раздавался приятный голос Кении Чесни.
Подъехав к широко распахнутым воротам ранчо, Линда-Гейл слегка притормозила. Даже если твоя личная жизнь потерпела крах, не стоит давить колесами какого-нибудь беднягу-туриста, решившего приобщиться к прелестям западной жизни.
Так она миновала загон, в котором теленок сосал свою мать, и коттедж для рабочих, сложенный из потемневших от времени бревен. Ей было хорошо известно, что внутри, помимо прочих благ цивилизации, располагались микроволновка и кофеварка.
Главное здание тоже было бревенчатым и многокомнатным. Гостей обычно селили в номера на первом этаже или же в небольшие домики, уютно разместившиеся в сосновой роще. Здесь они не просто жили, но ходили в горы с проводниками, ездили верхом, удили рыбу и сплавлялись по рекам.
Здесь они могли почувствовать себя настоящими ковбоями — хотя бы на несколько дней. А могли и не утруждать себя походами и поездками, отдыхая в кресле-качалке на большой веранде, откуда открывались особенно захватывающие виды.
По вечерам гости собирались в баре и рассказывали друг другу о дневных приключениях, после чего отправлялись спать — на мягкую постель, под пуховое одеяло, какое не мог себе позволить ни один настоящий ковбой.
На развилке Линда-Гейл повернула к конюшням. Ее знакомая, работавшая здесь на кухне, уже сообщила, что Ло этим вечером будет занят с лошадьми.
Припарковавшись, она взглянула на себя в зеркальце, после чего привела в порядок растрепавшуюся прическу. Один из ковбоев, дававший в это время уроки верховой езды, поприветствовал Линду-Гейл взмахом шляпы.
— Привет, Харли, — она постаралась улыбнуться как можно шире. Все в порядке. Она заехала сюда, чтобы просто скоротать время.
А заодно дать Ло хорошего пинка.
Линда-Гейл прошла в конюшню, где пахло лошадьми и сеном, а еще — кожей и зерном. Здесь она приветственно улыбнулась Ла Донне — одной из тех, кто руководил верховыми поездками.
— Привет, Линда-Гейл. Как поживаешь? — Ла Донна, уже слышавшая о происшествии в баре, махнула рукой в сторону одной из комнат: — Ло вон там. Здорово сердит.
— То же самое могу сказать о себе.
Она быстро прошла в указанном направлении, после чего, чувствуя неприятный холодок в груди, шагнула в открытую дверь.
В комнате играл CD-плеер, сам же Ло, притоптывая в такт ногой, протирал седло. Потертые джинсы сидели у него на бедрах, рукава рубашки были закатаны по локоть, а шляпа успела съехать на затылок.
Вид у него был достаточно мрачный. Впрочем, лицо оставалось все таким же привлекательным — невзирая на разбитую губу и синяк под глазом.
Стоило ей взглянуть на Ло, как сердце у нее тут же растаяло, а гнев уступил место сожалению.
— Ло.
Он вскинул голову. Лицо у него стало еще более хмурым.
— Зачем пожаловала? Я работаю.
— Я это вижу. Не собираюсь тебе мешать, — почему бы не проявить немного великодушия, подумала Линда-Гейл. — Твой глаз. Мне очень жаль, что все так вышло.
Он пристально взглянул на нее, после чего вновь погрузился в работу.
— Мне очень жаль, — повторила она. — Впрочем, тебе и раньше случалось получить кулаком в глаз. Я всего лишь танцевала.
