— Мне казалось, я заверну в этот городок, немного поработаю, а затем поеду дальше. Но каждое утро я смотрю в окно на озеро и вижу в нем отражение гор. И мое желание уехать испаряется напрочь.
— Так ты скоро осядешь здесь навсегда.
— Это не входит в мои планы. Впрочем, у меня и плана-то никакого нет. Просто я думала, что рано или поздно вернусь назад. Не обязательно в Бостон. Может, в Вермонт. Я ходила там в школу, так что место знакомое. Мне здорово не хватает зелени. Всей этой зелени с Восточного побережья.
— Луга скоро станут зелеными. Равнины и болота покроются цветами. Ты просто не узнаешь этих мест.
— Наверное, ты прав. А эти горы… даже лучше, чем бокал вина, — она с наслаждением вдыхала свежий воздух.
— Ты выглядишь сейчас совсем как в те моменты, когда готовишь.
Она удивленно посмотрела на него:
— Как я выгляжу?
— Расслабленной и спокойной. Счастливой.
— Просто сейчас я уверена в себе. Поэтому-то и расслаблена. Жаль, что я так редко ощущаю это. После того, что случилось, я вообще не могла войти на кухню. У меня украли это счастье. Или я позволила украсть его. Сейчас все понемногу возвращается. Только послушай, как поют птицы! Не знаешь, кто это?
Только теперь Броуди обратил внимание на птичью трель. А Рис уже в изумлении смотрела в другую сторону.
— Смотри, — прошептала она, схватив его за руку. Обернувшись, он увидел уже знакомое стадо бизонов, неторопливо шествующее по полям шалфея.
— Этих тоже видишь впервые?
— Так близко — да. Просто не верится. Глянь-ка, малыши!
Последнее слово она произнесла так нежно, будто оно таяло у нее во рту.
— Почему женщины всегда произносят это в одном тоне?
Рис в ответ слегка пихнула его локтем.
— Они такие милые, а потом станут совсем большими.
— Тогда-то ты и поджаришь их у себя на гриле.
— Ради бога, не порти такой приятный момент. Сейчас мне, как никогда, хочется прокатиться на лошади. Машина тут совсем некстати. Еще хочу увидеть антилопу, — добавила она. — Правда, прежде нужно научиться ездить верхом.
— Что, на антилопе?
— Да нет, — рассмеялась она. — Хочу увидеть антилопу, катаясь тут на лошади. Беда лишь в том, что я не умею ездить верхом.
— Вроде как Ло обещал тебя научить?
Продолжая наблюдать за стадом, Рис сунула руки в карманы.
— Его интересовала не езда. Но я бы могла воспользоваться его любезностью — при условии, конечно, что он будет вести себя в рамках приличий.
— Тебе нравится, когда мужчины ведут себя в рамках приличий?
— Не всегда, — заметила она с отсутствующим видом. — Но в случае с Ло — да.
Она спохватилась лишь в тот момент, когда Броуди положил руки на капот по обеим сторонам от нее. Только тут она поняла, что оказалась в ловушке.
— Броуди.
— Ты же не дурочка, и с головой у тебя все в порядке. Нервишки не в счет. Хочешь сказать, не догадывалась, к чему дело идет?
Сердце отчаянно колотилось у нее в груди. Отчасти из-за страха. Но только отчасти.
— Знаешь, я уже давно не думала о подобных вещах. Так что это проскользнуло мимо моего внимания. Ну, почти проскользнуло, — поправилась она.
— Если тебе это не нужно, так и скажи.
— Ну почему не нужно? Просто… ох!
Последнее слово вырвалось у нее из груди, когда Броуди рывком притянул ее к себе.
— Задержи-ка дыхание, — посоветовал он ей. — Идем на погружение.
В то же мгновение она утратила способность и дышать, и думать. Погружение было резким и внезапным, так что прохладный до этого времени воздух стал обжигающе горячим. Его губы нельзя было назвать нежными или настойчивыми. Они не соблазняли и не уговаривали. Они лишь брали то, что хотели. Рис чувствовала, что уплывает — голова кружилась и была удивительно легкой.
Интересно, останется ли от нее хоть что-нибудь, когда он наконец закончит? Не успев даже додумать эту мысль, она вскинула руки и обхватила его за шею. В то же мгновение его ладони оказались у нее на бедрах. Рывок — и она вплотную прижалась к его телу.
Сердце ее вторило в такт его сердцу. Рис задрожала, однако губы ее с прежней жадностью ласкали его рот. Дрожь ее была вызвана не страхом, но шоком, который понемногу тонул в волне желания.
Броуди тянул ее вверх, пока она не села на капот. За этим последовало еще одно погружение.
«Просто безумие», — мелькнула у нее мысль и тут же исчезла. Повинуясь желаниям тела, Рис обхватила Броуди ногами.
— Коснись меня, — она еле смогла оторваться от его губ. — Прикоснись ко мне. Где-нибудь. Везде.
Тут же его руки скользнули под легкий свитерок, сжали ее груди. Тело ее напряглось, а с губ сорвался стон. Она жаждала большей близости, больших ощущений. Ладони его были твердыми и грубоватыми — такими же, как он сам. Ее тело жадно отзывалось на движения его рук.
Ее желание было столь настойчивым, что он едва не утратил чувство контроля над собой. Еще немного, и он взял бы ее прямо здесь, на капоте машины. Сорвал бы мешающие одежки и погружался в нее до тех пор, пока не утолил бы безудержную жажду.
— Стоп, — он слегка придержал ее за руки. — Давай-ка чуть остынем.
Кровь бешено стучала у нее в висках, так что она с трудом могла расслышать его слова. В изнеможении она уронила голову ему на плечо.
— Ладно. Хорошо. Бог ты мой, мы не можем… не должны…
— Конечно, можем. Но поскольку нам уже не шестнадцать, не стоит делать это прямо посреди дороги, на капоте машины.
— Конечно.
На дороге? Она с трудом подняла голову, попыталась сосредоточиться.
— Боже мой, мы и в самом деле посреди дороги. Поехали. Пора ехать домой.
Спрыгнув с капота, она пятерней причесала растрепанные волосы, затем одернула свитер и куртку.
— Выглядишь просто замечательно, — заметил Броуди.
Однако чувствовала она себя отнюдь не здорово. Рис чувствовала себя использованной — но при этом не до конца…
— Мы не можем… Я пока не готова… Я бы не сказала, что это хорошая идея.
— Я же не прошу тебя выйти за меня замуж и нарожать детей. По-моему, так поцелуй был очень неплохой идеей. А общая постель — и того лучше.
Рис потерла виски.
— Не могу думать. Голова вот-вот взорвется.
— Минуту назад мне казалось, что у тебя взорвется еще кое-что.
— Хватит. Прошу тебя. Только посмотри на нас — болтаем о сексе, а перед этим чуть не трахнули друг друга. Про убитую мы просто забыли.
