— В самом деле?
— Сегодня была убита женщина. Ее задушили. Совсем недавно она была жива, а теперь мертва, и никто не смог помочь ей. И я не смогла ей помочь — просто стояла там и смотрела. Я видела, как он убил ее, и, кроме вас, там не было никого, кому бы я могла рассказать. Но вас это абсолютно не тронуло. Ни грамма сочувствия или негодования — только резкость, грубость и черствость. Так что идите вы ко всем чертям. Я лучше пройду шесть миль пешком, чем проеду две мили на вашей идиотской машине. Отдайте мне мой рюкзак и катитесь на все четыре стороны.
Во взгляде Броуди уже не было прежней скуки.
— Я все думал, способны ли вы на нормальную вспышку гнева. Ну что, вам лучше?
Ей и правда стало лучше. Его безразличие разозлило ее настолько, что она выплеснула из себя большую часть тревог и страха.
— В любом случае можете катиться к чертям.
— Надеюсь, что найду себе местечко получше. Ну а пока садитесь. У вас тоже был нелегкий денек, — он распахнул перед ней дверцу. — Кстати. Парни не бывают резкими. Мы физиологически на это не способны. В следующий раз скажите бессердечный. Это куда точнее.
— Судя по всему, вам нравится доставать людей.
Тем не менее она уселась в машину. Захлопнув дверцу, Броуди направился к месту водителя. Ее рюкзак он кинул на заднее сиденье, а сам уселся за руль.
— В Чикаго у вас были друзья? — поинтересовалась Рис. — Или только те, кто считал вас грубым и бессердечным?
— Хватало и тех, и других.
— По идее, репортеры должны обладать таким качеством, как тактичность. Иначе они просто не смогут раскрутить людей на интервью.
— Может, и так, но я-то уже не репортер.
— А писателям детективов ничто не мешает быть мрачными и нелюдимыми.
— Логично. Мне, во всяком случае, подходит.
— Подходит — не то слово. Будто с вас списано.
Броуди рассмеялся, заставив Рис удивленно взглянуть на него.
— А ты молодец, Худышка. Я уже понял, что у тебя есть характер. Оказалось, что и зубки у тебя весьма острые.
Но когда он остановился перед «Пищей ангелов», вся храбрость у Рис куда-то испарилась, а зубки готовы были выбить дрожь. Все же она выбралась из машины и потянулась за рюкзаком. Однако Броуди первым забрал его с сиденья.
Так она и стояла на тротуаре, разрываясь между гордостью и страхом.
— Что-то не так?
— Нет. То есть… Черт побери, раз уж вы согласились довезти меня до города, почему бы вам не проявить еще капельку любезности? Просто поднимитесь со мной наверх, на минутку.
— Хотите убедиться, что вас там не поджидает Майк Майерс?
— Вроде того. Можете заодно забрать назад свой комплимент — относительно моего характера.
Не говоря ни слова, Броуди перекинул рюкзак через плечо и направился к лестнице на второй этаж. Как только Рис выудила ключ и открыла замок, Броуди распахнул дверь и первым вошел в квартиру.
Пожалуй, не такой уж бесчувственный, подумала она.
— Слушайте, а чем вы тут занимаетесь?
— То есть? — переспросила она.
— Ну как? Ни телевизора, ни радио.
— Я ведь только переехала. К тому же не могу сказать, что сижу здесь целыми днями.
Броуди прошелся по комнате, и Рис не стала останавливать его. Собственно, и смотреть тут было не на что.
Аккуратно заправленная тахта, кушетка, простые стулья. И все же здесь ощущалось присутствие женщины. В то же время это никак не походило на те уютные гнездышки, которые так нравятся представительницам слабого пола. Никаких там приятных безделушек, фотографий или памятных вещиц.
— Хороший компьютер, — коснулся он пальцем ноутбука.
— Кажется, вы хотели есть.
Коротко взглянув на нее, он поразился тому, насколько одинокой казалась она в этой полупустой комнате.
— Разве?
— Ну, вы упоминали об этом раньше. Если хотите, могу приготовить вам обед. Так сказать, расплачусь за ваши сегодняшние хлопоты.
Произнесла она это легко и непринужденно, но Броуди, неплохо разбиравшийся в людях, сразу почувствовал, что ей просто не хочется оставаться одной. Однако он действительно был голоден, а о ее кулинарных талантах знал не понаслышке.
— А что именно вы хотите приготовить?
— Ну, — Рис окинула кухню задумчивым взглядом.
Мысленно изучает свои запасы, догадался Броуди.
— Например, курицу с рисом. Через двадцать минут будет готово.
— Чудесно. А пива у вас нет?
— Увы, нет. Зато есть вино, — Рис направилась на кухню. — Хорошее белое вино.
— Что ж, тоже неплохо. Вы что, замерзли?
— Замерзла?
— Я к тому, что вам стоит снять куртку.
Сначала она достала вино и штопор. Затем вытащила из крохотной морозилки две куриные грудки. Можно было бы хоть немного разморозить их в микроволновке, но вряд ли это поможет.
Пока она вешала их куртки, Броуди открыл вино.
— У меня тут только обычные стаканы, — заметила Рис, направляясь к буфету. — На самом деле я держу вино прежде всего для готовки.
— И вы, значит, решили напоить вот этим меня.
— Это хорошее вино, — решительно заявила Рис. — Я бы не стала добавлять в блюда то, что не годится для питья.
Броуди налил немного ей, затем, подвинув к себе второй стакан, плеснул туда. Сделав небольшой глоток, он одобрительно кивнул:
— Ладно, занесем вам в плюс умение разбираться в винах. Где вы учились готовить?
— Да так, в паре мест, — теперь Рис вплотную занялась обедом.
— И одним из них был Париж.
Она выложила на стол чеснок и зеленый лук.
— Стоит ли спрашивать, что вам рассказал об этом Док Уоллес.
— На самом деле я узнал это от Мака, которому рассказал Док. Кажется, вы еще не привыкли к ритму маленького города.
— Пожалуй, да. — Она поставила на плиту кастрюльку с водой.
Броуди, потягивая свое вино, наблюдал за Рис.
Полная уверенность в себе, думал он. Профессионализм с толикой вдохновения. Нервность и пугливость исчезли, уступив место абсолютной сосредоточенности.
Ей бы следовало чуть активнее налегать на собственную стряпню, пока она не наберет столь необходимые ей десять фунтов. Тот вес, размышлял он, который она потеряла после событий, заставивших ее сбежать из Бостона.
Интересно, кого это убили у нее на глазах? И почему?
Как бы между делом, Рис что-то приготовила из крекеров, сыра и оливок, добавив туда немного сладкого перца. Затем она выложила это на тарелку и поставила все перед Броуди.
