– Лидочка очень любила называть всех оригинальными именами, как будто имя человека говорилось шарадой… Мое имя она коверкала как Наида, а Сергея Михайловича вообще звала Рега, ну что за Рега? Брр, да и только…
Почему-то этот разговор с Зинаидой вновь начал бередить ее думы, и сейчас, пребывая с полусонном состоянии, она решила поиграть дальше в шарады Лидии, имена без первого слога. Она невольно начала складывать знакомые ей имена в нужные слова, обрезая первый слог:
– Велина… Лина… Марья… Рья… глупость какая-то, – пролепетала она себе под нос, так и не открывая глаза. – А ну-ка, Капитон… Питон… Никита… Кит…
И тут Надя резко распахнула глаза. Некое открытие привело все ее чувства и мысли в волнение. В том письме, которое она нашла в потайном отделении шкатулки, было подписано «Дор. К.», и тогда она решила, что это было сокращение от «дорогой Капитон». Но что, если Лидия называла того человека именем-шарадой? И имя ему было Кит? И обращение «дорогой Кит»?
Стремительно сев на постели, Надя ошарашенно посмотрела перед собой.
Получается, если Лидия просила Кита – Никиту – помочь ей преодолеть свой страх, и это письмо прятала в тайнике, значит, это было важно. А что в тот миг, когда они нашли тайник, сказал насчет письма Никита, стоявший рядом? «Что это глупость?» Но отчего? С чего он так решил? Может, как раз то письмо и проясняло нечто, что хотел скрыть от нее Никита, оттого он и сказал, что это глупость? Чтобы Надя не стала искать правду? И сейчас девушка никак не могла до конца выстроить логическую цепочку фактов, которые знала и поняла теперь, но чувствовала, что в эту секунду докопалась до чего-то очень тайного и скрытого, что явно требовало дальнейшего расследования.
Глава XVII. Оборотень
Не прошло и пары минут, как в спальню осторожно постучались.
– Барышня, вы спите? – Дуня осторожно просунула голову в дверной проем.
– Нет, милая, заходи, – глухо ответила Надя, все еще пытаясь понять, отчего Никита пытался убедить ее, что то письмо Лидии глупость.
– Я хотела поговорить с вами, – сказала горничная и, оглядев коридор, плотно закрыла дверь. Это показалось девушке странным, кто мог еще быть в коридоре, только служанка Мария. Но, может, именно ее и боялась обнаружить Дуня.
– Поздно уже, отчего ты не спишь? – поинтересовалась Надя у горничной.
– Не спится мне, Надежда Дмитриевна, как представлю, в какой вы опасности, сон и не идет.
– Скоро все будет хорошо, Дуняша. Никита Михайлович взял меня под свою защиту, сказал, будет оберегать меня от… – она замялась, не в силах произнести имя Сергея, осознание того, что он жаждет причинить ей вред, причиняло боль.
– Так он и есть злодей, коварный и хитрый. Вы не должны верить ему!
– Да, Сергею Михайловичу трудно теперь поверить… – начала печально Надя.
– Нет. Я говорю про Никиту Михайловича.
Округлив глаза, Надя удивленно уставилась на Дуню, опять ничего не понимая.
– Дуняша, о чем ты говоришь?
– Правду! – выпалила горничная порывисто и, быстро приблизившись к девушке, уселась на ее постель и уже тише, склоняясь к ней, произнесла: – Он вам лжет про Сергея Михайловича, для того чтобы опорочить его перед вами, рассказывает, что он несдержан и способен убить, и намекает, что связь у него с Злоказовой была, чтобы вы Сергея Михайловича возненавидели и не любили. А граф Сергей – добрая душа, он никогда не желал вам зла, и любовниц у него отродясь не было. Он жену любил. А еще граф Никита нагло врет, что Зинаида Семеновна с Сергеем Михайловичем в сговоре.
– Дуняша, скажи все толком, я вообще уже запуталась во всем.
– Говорю вам, надо вам бежать отсюда, пока этот дьявол, Никита Михайлович, не сделал с вами то же душегубство, что и с женой Сергея Михайловича.
– В смысле? – опешила Надя. – Это Никита виновен в смерти Лидии?
– Да.
– Душяша, я уже ничего не понимаю! – возмутилась Надя нервно, и на ее глазах выступили слезы от переживаний. – Кто же убил Лидию? Сергей или Никита? Но мне отчетливо кажется, что виновен в ее смерти все же сумасшедший Новиков! И поэтому он в тюрьме теперь.
– Ха-ха, Никита Михайлович жуть как хитер! Тогда, на капище, когда вас спасли, он все так умело вывернул, что обвинили Новикова! А в прошлый раз с пропажей Лидии Ивановны думали на графа Сергея. Но Новиков, как и ваш жених, не виновны ни в чем! Это все он! Демон Никита Михайлович!
– Но Новиков хотел сжечь меня, и кольцо Лидии у него было.
– Но ведь не сжег! – насупилась Дуня, недовольная тем, что Надя не очень-то верит ей. – Это просто обряд такой, дымом всю хворь сжигает, и все. Меня Новиков пару раз так же очищал! И, как видите, я жива и здорова, а всякие болячки с кожи, да и внутри, у меня после этого исчезли. На Купалу через костер также прыгают, действие то же!
Хлопая непонимающе глазами, Надя ощутила, что опять впадет в непонятное тревожное состояние, и уже через миг воскликнула:
– Но кольцо! Откуда у Новикова кольцо взялось, если он не причастен к смерти Лидии?
– Дак Лидия Ивановна ему постоянно свои драгоценности дарила, расплачивалась с ним за его медитации и гадания на будущее. И кольцо оттого у него и есть.
– Неужели?
– Говорю вам чистую правду. Никита Михайлович хитер так, что не приведи, Господи! Это он оклеветал Новикова, чтобы все думали, что он убийца. А сам до вас и добрался! Потому вы здесь!
– Ужас…
– И моя несчастная госпожа до сих пор здесь…
– Кто здесь, графиня Лидия?
– Ну да. Только она мертва давно. Этот упырь, Никита Михайлович, ее уморил и в лед заковал. А теперь и вас хочет соблазнить и убить. Он это постоянно делает, оборотень этот.
– Э… что за жуть ты говоришь, Дуняша…
– Он ведь вас похитил, – продолжала тихо напряженно горничная. – А до этого украл Лидию Ивановну. Он с женщин жизненные соки высасывает, они и умирают.
– Дуня, мне с трудом в это верится, Никита Михайлович – мой друг.
– Сущий оборотень! Все думают, что он отзывчивый и вежливый, а он демон! В дальних комнатах, что заперты, он постоянно ворожит и всякие чародейства с огнем и энергиями непонятными творит! Там же и Лидия Ивановна покоится в ледяной глыбе. А меня он заставлял пугать вас, чтобы вы, Надежда Дмитриевна, боялись и думали плохое про Сергея Михайловича.
– Пугать?
– Ну да. Дама-привидение в белом плаще – это же я была. Надевала плащ на себя, а он светился, краской его какой-то граф Никита обмазывал. А еще граф может предметы с земли приподнимать, даже не касаясь их, даже издалека. Правда, невысоко, но все же. Именно он приподнимал меня, и вы видели, как я парю над полом, не касаясь ногами поверхности. А сам он стоял в темноте, чтобы вы его не заметили. И скажете, что он с нечистой силой не знается?
