– И он согласился?
– Сделал вид, что согласен, но продолжает свои странные отлучки. Признаюсь тебе, милая, я нанял специального человека, чтобы он последил за ним. Не хотелось бы, чтобы имя нашей семьи оказалось запятнано непристойными делами.
– И что же твой человек выяснил?
– Пока ничего, он приступил к своим обязанностям только позавчера.
– Ты же расскажешь мне потом, Сережа? Я переживаю за Аркадия, он очень приятный молодой человек.
– Приятный? – поднял он брови, переведя на нее взгляд. – Никогда не замечал за ним такого.
– Вы просто не в ладах, но со мной он всегда держится корректно и вежливо.
– Весьма занятно, – сухо бросил Сергей. И она заметила, что ему откровенно не понравились ее слова.
– Что-то не так?
– С чего ты взяла, милая? – вздохнул он. – Однако не мне по нраву, что ты сморишь на других мужчин, особенно на этого повесу.
– Ты ревнуешь? Напрасно.
– Не ревную, Наденька, я всего лишь реалист и понимаю, что против внешних данных Бакунина у меня нет никаких шансов.
Внимательно посмотрев на него, она поняла, что Сергей считает, что не так привлекателен, как темноволосый импозантный красавец Аркадий. И внешне это было действительно так. Но Надя никогда не оценивала мужчин по внешности. Да она, конечно, хотела, чтобы парень был приятен, но все же внутренние качества и характер мужчины для нее играли первостепенную роль.
Прихлопнув ладошками землю вокруг посаженого растения, она вытерла руки о свой хозяйственный передник, подошла к Чернышеву сзади и обняла его.
– Ты можешь быть спокоен, Сережа, остальные не существуют, пока рядом ты.
Она прижалась к его спине, положив голову ему на плечо. Он тут же отложил свои колбы и, повернувшись, заключил ее в объятия и попытался поцеловать. Но его прозрачные квадратные очки, более похожие на забрало шлема, уперлись в лоб девушки. Очки были устроены таким образом, что преломляли свет и высвечивали голубоватый цвет экспериментального газообразного вещества, над которым он сейчас работал. Сергей криво усмехнулся и, быстро стянув со своей головы, положил их на стол позади себя. Его губы быстро захватили в плен ее жаждущие губы, а она вмиг обвила руками его шею. Он властно и нежно целовал ее, долго лаская ее мягкий рот нетерпеливыми умелыми губами и только спустя время закончил свою интимную ласку. Отпустив ее губы, он все же оставил девушку в своих сильных руках, не позволяя отстраниться.
– Я рад, Наденька, что ты выбрала именно меня. Нет, я безмерно счастлив от осознания этого, – вымолвил он возбужденно, искренне и как-то по-мальчишески улыбаясь.
– А рада, что встретила тебя.
Он некоторое время помолчал, и его взор стал более напряженным.
–Я давно хотел поговорить с тобой на одну тему.
– Какую же? – подняла она брови.
– Если когда-нибудь, Наденька, ты полюбишь другого мужчину, прошу, скажи мне прямо об этом, не скрывай. Я не буду препятствовать и отпущу тебя, главное, не надо лжи.
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– Не спокойно, – вздохнул он. – Просто я не из тех мужчин, которые думают, что могут насильно держать женщину при себе. Человек должен сам, по своей воле, находиться рядом, тогда отношения будут нести свет. А других отношений мне не надобно.
– Ты говоришь очень верно, любимый.
Некоторое время они стояли, обнявшись, вдыхая запах друг друга, а потом Надя вдруг произнесла:
– Знаешь, позавчера вечером я видела привидение.
– Кого? – удивился Сергей.
– Привидение. Уже дважды в темном коридоре я видела некую даму в белом плаще.
– Но разве у тебя есть дар видеть потустороннее?
– До этого месяца не было, – тихо ответила Надя. Он как-то недоверчиво смотрел на нее, и она спросила: – Ты сомневаешься в моих словах?
– Скажем так, я думаю, что все же привидения есть на свете, но вряд ли они могут появиться в нашем доме.
– Почему же?
– Насколько я знаю, видимые привидения – это эмоциональные сгустки душ умерших, которые не могут подняться в небесный Ирий, оттого бродят неприкаянные по земле.
– Да. Какая-то неприкаянная душа бродит по этому дому, – кивнула девушка.
– Не может быть. Ни разу от слуг о привидениях не слышал.
– Но я видела эту даму в белом плаще, говорю тебе! Первый раз поздно вечером у комнаты Лидии, а позавчера у гостиной внизу, и оба раза ближе к полуночи.
– Почему же ты не спала в это время? Зачем бродишь по коридорам так поздно? Во мраке еще не то может привидеться.
– Ты не веришь мне, – заключила она обиженно, высвободилась из его объятий и чуть отошла.
– Я хочу верить, милая, – он вновь приблизился к ней и обнял ее сзади руками. – Но чей дух ты могла видеть? Чтобы привидение поселилось в доме, должны быть определенные условия, причины.
– Чья-то насильственная смерть, так?
– Ну, предположим. Но я ничего подобного не видел у нас в доме. Как ты сказала? Дама в белом плаще? – уточнил Сергей.
– Именно! Она парила над землей, наверное, на ладонь выше пола, а когда я пыталась приблизиться к ней, убегала и исчезала. Ее и твой брат видел.
– Никита? Неужели?
– Мы вчера с ним об этом говорили. Мы думаем, что это дух Лидии.
– Вряд ли. Лидия пропала, а не умерла насильственной смертью.
– Но ты ведь не знаешь этого наверняка? Или знаешь?
– Наденька, ты опять на что-то намекаешь? – улыбнулся он ей по-доброму. – Не знаю я, что с ней стало. Если бы знал, спал бы спокойно по ночам, может быть…
– Но ты веришь, что я могла видеть ее?
– Все возможно, но мне кажется, тебе это лишь привиделось. В последнее время ты много нервничаешь. Наверное, попрошу Дуню поить тебя на ночь чаем с ромашкой и мятой, чтобы ты была спокойна и не встречала никаких привидений.
Нахмурившись, Надя замолчала. Он явно не верил ей или же делал вид, что не понимает, о каком привидении она говорит, и, похоже, сделал вывод, что просто у нее нервы не в порядке.
– Тебе нельзя волноваться, душа моя, – произнес он, целуя ее в щеку. – Думаю, более не стоит тебе проводить вечера одной. Я постараюсь быть подле тебя как можно чаще. Договорились?
– Значит, ты думаешь, что я больна?
– Нет. Я всего лишь переживаю за тебя.
– Не надо, что со мной может случиться? – Она обернулась к нему, внимательно посмотрев в его лицо и пытаясь понять, говорит ли он искренне. Он же долго молчал, как-то странно мрачно глядя на нее. И она не выдержала, спросила: – Чего ты боишься, Сережа? Мне что-то угрожает?
