Действительно, камеры с решётками тянулись в два ряда. Казалось, им нет конца. Браслет на руке признаков жизни не подавал, что могло означать только одно: камеры сделали из проклятого металла.
— Тэкеши обрадуется, когда узнает, куда весь металл, огораживающий лабораторию, делся, — невесело усмехнулся Нэреш. — Свет, ты как?
Я заметалась взглядом по камерам и наконец-то нашла мужа. Он был заключён во втором ряду, камер пять от меня. Нашла быстро, потому что муассанит единственный кто стоял на ногах, когда все остальные спали.
— Бывало и лучше, — тихо отозвалась. Мне шуметь было страшно. Не дай богиня вернутся те странные нагаасуры. — Прости меня, если сможешь. Это из-за меня мы попали. Я...
На глаза навернулись слёзы и на этот раз я позволила им свободно бежать по щекам. Сдерживаться всё равно больше сил не хватало. Вина давно выжгла сердце и душу. Я не знала, что с нами будет, но прекрасно понимала, виноватых, кроме меня, здесь нет.
— Не реви, — зашипел Нэреш. — Со слезами это к Юки или Рэйдену, а я теперь не могу ваши женские сопли.
— А они как будто любят, — шмыгнула носом, но слёзы постаралась вытереть. Особо не помогло.
— Они хотя бы знают, что в такой ситуации делать.
Он подошёл к двери и... достал из кармана любимый нож.
— Выбираться будем?
Я аж икнула. Уже? Без плана? А как же разбудить остальных?
— Хочешь сказать, ты знаешь как?
— Хочу сказать, пока нас не загрузили в камеры, я видел в центре этой деревни клетку с женщиной. Так что я точно знаю, тебе здесь не место. И из заключённых мужчин только мы, остальные работают. Я даже парочку рабов с невольничьего успел узнать и они вполне довольны жизнью. А вот женщина здесь мелькнула только одна.
Нэреш снова заскрежетал замком, которому близкое знакомство с ножом, видимо, не нравилось. Прошло минуты три, наверное, прежде чем у нагаасура получилось. Щелчок и замок упал в предусмотрительно подставленную руку.
— Я хочу, чтобы ты поклялась мне, Света, — неожиданно начал муж, подойдя к моей камере и взявшись за замок. — Чтобы не случилось, ты и твоя сущность должны покинуть это место, как только я тебя пробужу. Выходишь и бежишь прямо до портала в город.
Показалось, что я ослышалась.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? Одна?
— Я хочу, чтобы ты не просто ушла, а дала мне клятву за себя и свою сущность.
— Нэреш, я не понимаю тебя.
Муж поднял на меня странный взгляд.
— Или ты клянёшься или я никого освобождать не пойду. Не делай такое лицо. У меня есть план, но расскажу только после того, как услышу от тебя клятву.
— Хорошо. Клянусь, что уберусь отсюда как можно дальше.
— За себя и свою сущность.
— Да чтоб тебя! Нэреш, к чему это?!
Естественно, мне не ответили. Вариантов тоже никаких не было. Правда, я не представляла, как смогу незамеченной пройти через нагаасуров и нечисть. Но спорить с мужем не стала, произнеся то, что требовалось.
— Умничка, — муассанит даже улыбнулся. Только глаз это не коснулось. И принялся ковырять замок ножом. - Женщине здесь не место, а с тобой пойти не получится. Я попробую разбудить твою сущность, а ты уйдёшь в город и всё там расскажешь.
— Нэреш...
— Тсс... Тебя не тронут. А если тронут, то сами виноваты. Всем не сбежать, Свет. Я успел осмотреться. Да и максимум, что грозит твоим мужьям это участь марионеток. Судя по всему, здесь хвостами не разбрасываются. А тебе нужно уходить, поняла?
Я кивнула, под раздавшийся щелчок замка. Мне не нравился этот план. Нужно придумать что-то ещё. Да и клятва эта...
— Возьмёшь? - муж снял с шеи и протянул мне камень на обычной верёвочке. — Взял с собой на всякий случай. Всегда на дело брал. Хочу, чтобы ты надела мой муассанит.
Кивнула снова и верёвка с прозрачным камнем, чём-то сильно смахивающим на алмаз, тут же была завязан вокруг моей шеи.
— Ты носишь камень самого себя?
— Чтобы никогда не забывать кто я, — Нэреш улыбнулся на этот раз искренне и как-то печально. Прижал к себе, даря тепло и нежный поцелуй в висок. — Не люблю прощаться.
Мой пятый резко отстранился. Успела увидеть только замах и блеск лезвия ножа, метившего мне прямо в сердце и сознание померкло.
***
Я чувствовала себя странно. Боли не было, но не только её. Белое нечто, заполонившее собой всё вокруг, медленно сводило с ума. Сколько бы я ни шла, куда ни поворачивала, ничего не менялось. Воспоминание о блеснувшем лезвии отозвалось ноющей болью в груди. Нэреш меня убил? Или... я его?
Боюсь даже подумать, что могла сделать с ним моя пробудившаяся сущность. У нагаасура ведь был план, правда? Всё произошло так быстро, мы ничего толком не успели обсудить. И я понятия не имею, что сейчас делать и как спасти мужей. Акайо говорил, что первое пробуждение самое сложное, предупреждал, чтобы не потеряла себя и никого не убила, а я... Потерялась.
Ещё раз посмотрела себе под ноги, но ничего, кроме плотного белого тумана, не заметила. Чей-то тонкий писк начал стремительно ввинчиваться в голову. Сначала это было слабое навязчивое жужжание, как будто комар ночью в спальню залетел. Потом звук стал сильнее, он уже не пищал, скорее бубнил что-то в моей голове. Я где стояла, там и села. Всё равно разницы особой нет. Точно спятила.
«Это я с тобой свихнусь», — возмутился чужой голос.
Шизофрения? Белое нечто?
Просто слышалось так, словно кто-то старую косетную плёнку пожевал, а потом ещё удивляется, почему магнитофон не играет.
«Крёстная фея! Пришла дать пинка, то есть наставить на путь истинный».
«Алексина!» — дошло до меня. Не потому, что голос смогла опознать. Просто интонации знакомые.
«Змея в подштанниках! — огрызнулась она. — Значит так, сейчас я помогаю тебе вернуться в тело, а ты быстро возвращаешься и уничтожаешь для меня один ма-аленький камешек. И будем считать, что мы в расчёте».
Я чуть пальцем у виска не покрутила. Очередная сделка с богиней? После того как она выдала меня за Тэкеши, указала на Широ и случайно ошиблась? Заставила принять решение насчёт третьего мужа и буквально всучила мне все права на пятого? Или вспомнить про Рэйдена, которому богиня запретила мне во всём признаваться? Я сейчас один камушек сломаю, а она мне всех бесхозных нагаасуров подарит. Нет, я за мужей благодарна, но должен же быть предел!
Как-нибудь сама в тело вернусь. Сейчас посижу немного, соберусь с мыслями и пойду собственный разум штурмовать. Знать бы ещё как...
«Никого я тебе дарить больше не буду. Более того, если ты сейчас же не примешь моё предложение, то твоё тело скоро шагнёт в портал, а у тебя потоки нестабильные. Выбирай: или ты помогаешь мне или две недели валяешься без сознания в незнакомом городе. И никакого тебе спасения мужей».
