— Нет, спасибо за заботу, но мне и правда нужно остаться здесь. Все будет хорошо, поверь, — постаралась убедить я подростка и себя заодно.
Стоило мне выпроводить гостя, задвинуть камин и убрать следы чужого пребывания, как дверь распахнулась, и внутрь влетел Октаф. Я, конечно же, подалась назад. К стражу после недавних его объяснений я относилась с некоторой опаской. И судя по всему, Октаф это понял и потому поморщился.
— Прошу простить меня за мою несдержанность, манеер Мероде объяснил мне, в чем я был не прав. Мне еще многое стоит узнать в этой науке и научиться различать оттенки, а не делить все на черное и белое.
— Вы так хотите служить в Институции безопасности? Не лучше ли тогда остаться королевским стражем? — поинтересовалась я у него.
— Я выбрал свой путь, — серьезно ответил Октаф.
Я с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Уж слишком это напоминало слова какого-нибудь героя из романа. Но какими бы словами это ни было произнесено — с пафосом или нет, серьезно или с примесью иронии — он все равно был прав. Мы действительно выбираем свой путь или же отдаем право выбора в руки другого человека. В случае с Октафом он выбрал Мероде.
— И какие дальнейшие действия на этом вашем пути? — все-таки улыбнулась я. Впрочем, страж не обиделся, только кивнул, мол, принял к сведению, что мы вернулись к взаимным подколкам.
— Мой путь сегодня вечером не так и безопасен, — поддержал игру Октаф. — Его светлость даже деятельнее, чем мы ожидали. Выявлено несколько взрывных устройств, которые пытались пронести на дворцовую территорию гости. И еще одно в подсобных помещениях дворца. Достаточно далеко от комнат, где проходит прием, но все-таки это был бы отличный отвлекающий маневр…
— А делегации? В частности Наора?
— Проверка была, но я бы проверял каждый час! Вдруг!.. — сжал кулаки Октаф, а я только поморщилась. Я была уверена, что люди Гейса не сводят с делегации взгляда, все понимают, кто главный зачинщик. Но пока члены делегации не пойманы на месте возможного преступления да еще бы с уликами, обвинений никто не выдвинет. Политика.
— И что от меня требуется? Раз Гейс и так принял все меры?
— Судя по тому, как работает его светлость, ваша помощь может и не понадобиться…
— Но вы все еще подозреваете меня? — поняла я так паузу в конце сказанной фразы.
— Да, — развел руками Октаф. — Поэтому мы с вами сейчас выйдем в зал приема и будем на виду. Во всех остальных местах уже действуют королевские стражи и агенты Институции безопасности.
— Вы подозреваете, что кто-то из гостей нападет на короля? Открыто? — удивилась я. — Но ведь приглашения проверяют не просто так.
— Но высоких гостей не принято осматривать досконально.
Что ж, он был прав, это было действительно не принято. Считалось, что это может нанести урон чести, какому фрейзелийцу понравится, что его заподозрили в предательстве? А к тому же как осматривать мефрау… Среди стражей были женщины, но все-таки это равняло гостей с преступниками. А королевская власть должна делать вид, что доверяет приглашенным. Ведь излишняя подозрительность это своего рода намек на слабость, на шаткость положения… У меня от подобных размышлений голова пошла кругом, слишком я не любила подобные игры разума. Хотя может, и не попытка вникнуть в интриги тому виной, а банальное чувство голода.
Небесная дева, раз я попала на этот прием, то мне стоит насладиться им!
— Чего же мы ждем? — усмехнулась я и подала Октафу руку. А он с поклоном принял ее и переложил себе на локоть. Сделано это было легко, никакого напряжения между нами я не чувствовала. К тому же я отложила свои опасения касательно стража в сторону, ведь, кажется, пока мы достигли соглашения.
— Начнем со знакомства с другими приглашенными или с танцев? — уточнил Октаф, когда мы вышли из комнаты и направились по коридору на звуки музыки и гомон голосов. На мне снова была маска, но ничего странного в этом не было. Чтобы привлекать взгляды к себе, молодые мефрау и манеры часто применяли разные ухищрения: будь то платье короче, чем позволено приличиями, яркие цвета и отделка камзолов, цветы в прическах или полумаска.
— Знакомство это великолепно, но я бы сначала направилась к столам с закусками. С утра мне так и не довелось позавтракать, — намекнула я на то, что Октаф должен был принести мне еще завтрак, а не только платье. И уж тем более не похищать меня из управления Институции безопасности.
— Фактически это был бы уже не завтрак, а скорее обед.
— Главное, чтобы не ужин… Этого я не перенесу, — улыбнулась я.
— Тогда нам налево, — не стал спорить со мной мой сопровождающий.
Рядом с ним я чувствовала себя в относительной безопасности, хотя, конечно же, сама ситуация — работа Гейса, мое прошлое, дворец, где вполне возможно развернется бой — угнетала. Но пока мы шли по коридорам, пока встречали разодетых, горделиво вышагивающих и вместе с тем уже веселых гостей, пока проскальзывали мимо других желающих приобщиться к дворцовой кухне, пока искали колонну в бальном зале, за которой можно спрятаться и наблюдать за гостями… Пока я не думала о будущем и не искала глубинных смыслов, а просто была вовлечена в процесс, мне было просто.
Время бежало очень стремительно. За высокими окнами постепенно темнело, но в саду горели ярко лампы, так что укромных уголков не найти. У меня немного гудели ноги, чтобы не выглядеть подозрительно, мы с Октафом оттанцевали около десятка танцев. Впрочем, это не значило, что мы развлекались. Пару раз к нам как бы невзначай подходил Мероде. Но говорил буквально две фразы — или описывал положение дел, или направлял, где нам с Октафом пройтись.
— А что если ничего не случится? Когда вы меня отпустите? — задала я закономерный вопрос, когда время постепенно подбиралось к самой важной части королевского приема.
День Вознесения был не просто почитаем как праздник Небесной девы. В этот день короли Фрейзелии могли изменить порядок наследования трона или ввести нового наследника. Пока Каспар-Банкрас де Ланен официально не указывал того, кто будет первым в очереди к трону. Список был, но никто из названных там мужчин и женщин не являлся основным. Слишком мало времени прошло с момента окончания войны, слишком большая вероятность, что наследника тут же устранят, так что его имя держалось в тайне.
