— Так что оставляю тебя до вечера. Сегодня у меня слишком много приготовлений.
Мне не понравилось удовольствие, которое вспыхнуло на дне мертвого взгляда. Это не была радость из-за того, что я в его руках, это было что-то более жуткое — какой-то дикий восторг, запредельное желание, неистовость. Наверное, такое мог чувствовать человек, который фанатично предан какому-то делу и вот его поиски подошли к концу. Или же фанатик Небесной девы, к которому она пришла во сне. Или же влюбленный, который готов убить объект любви, лишь бы он не достался другому. Ничего хорошего в таком накале страстей я не видела.
Как только Захар ушел, на его месте появились двое. Прежде чем мне была вручена безвредная миска с ложкой, меня привязали за ногу к дивану. Не весть какая преграда, и по идее веревку я могла пережечь, но я не старалась упростить происходящее. Захар знает, какая я магнера, что я могу, поэтому глупо считать, что его сторожа не подготовились.
— Я буду паинькой, — хмыкнула я, глядя на мужчин, и принюхалась к поданной еде. Может, и подсыпано что-то, но нужно было есть, чтобы перестала кружиться голова, чтобы были силы на побег.
Пресно, но съедобно, готовили явно не особо думая о вкусе, так, главное, чтобы голод утолить. Но я не жаловалась и в целом действительно вела себя очень тихо и спокойно, даже испуганное выражение лица держала. Но видимо, Захар успел поделиться некоторыми сведениями обо мне. Так что сторожа меня не оставляли ни на мгновение, разве что в ванную отпустили, потому что в комнатке не было окон и сбежать я смогла бы только испарившись. На осторожные вопросы, что там, за окном, мои надзиратели не реагировали, из развлечений были три потрепанных книги. Почти в каждой не хватало страниц, но я все равно всматривалась в буквы, чтобы перестать волноваться.
Перед мысленным взглядом то и дело появлялся Гейс — он кричал то на меня, то на короля, а иногда его и вовсе убивали, потому что он явился, чтобы меня обменять в одиночестве. Правда, Гейс мог и отказаться… Мог же? Когда на кону столько чужих жизней, что значит одна моя?
Некстати вспомнились жертвы прошлых лет. Чтобы скрыть свою жену, король отправил вереницы зелфоров в разные стороны из столицы. И ведь кто-то спасся, а кем-то пожертвовали. Да, в итоге вышло не так, как задумывалось. Но и моя жизнь, и это действительно так, не стоит того, чтобы рисковать всем.
Правда, Гейс мог рискнуть только своей жизнью…
Вердомме! И я не знала, что лучше: чтобы он бросил меня или чтобы умер. А спасти? Он же не ворвется с магвапеном в дом и не раскидает противников, чтобы вынести меня на руках. Это слишком даже для романтической истории.
Чем ближе становился вечер, тем сильнее становилось напряжение в доме. Я чувствовала это не только своими способностями, а всей кожей. Кажется, шум за дверьми стал громче. Я слышала торопливый бег по скрипучим лестницам и бормотание, так, за пределами моей комнаты, что-то выясняли. Сторожа сменились несколько раз, и новые — это я сразу отметила — был одеты иначе — в более темные одежды. Я бы сказала, что они выглядели идеально для того, чтобы пробираться по темным улицам и не привлекать к себе внимание.
Я внимательно прислушивалась к эмоциям сидевших со мной. Но натыкалась на слепую готовность и небольшую нервозность. Они действительно ждали приказа, любого приказа. Не было ни сомнений, ни расхлябанности, возможно, они даже были магнерами. Напряжение нарастало еще сильнее — и наконец, вылилось в появление Захара.
Он влетел в библиотеку в странном для меня образе — богатого и даже знатного фрейзелийца. Всего-то нужно было покрасить волосы и по-другому зачесать их. Встреть я его такого, не узнала бы. И шрам, кажется, чем-то замазали, он будто стал менее видным.
Захар принес с собой веселье, но чем шире становилась его улыбка, тем сильнее сжималось мое сердце от страха. Я понимала, что мне вряд ли понравится причина его веселья.
— Я рад за тебя, Даннике, — усмехнулся он. — У тебя очень вежливый и приятный муж.
— Что?! — я с трудом сдержалась, чтобы не подскочить на месте и вцепиться в Захара.
— Правда, даже странно, как он тебя терпит. Ведь я знаю, какая ты… Но может, так и надо: хищникам сподручнее жить среди травоядных, — он сам подошел почти вплотную ко мне.
— Что с Гейсом?
— Он жив, пока. О, не нужно бояться, я ему не угрожаю, — мотнул головой Захар. — После того как узнают, что это он выдал нам министра фрейзелийской Институции безопасности, ему будет несладко…
— А они узнают, ты позаботишься, да? — я судорожно пыталась предположить, насколько все плохо. Насколько Гейс увяз в этом? Неужели не мог отказаться? Даже если не от Захара, король все равно узнает. И что тогда? Конечно, мы можем попробовать скрыться в Лихтайне, но… — Когда ты меня отпустишь?
— А я сказал, что ты куда-то идешь? — удивился Захар. — Даннике, милая моя, тебе конечно, сподручнее жить с этим влюбленным в тебя идиотом. Он сразу согласился, стоило показать прядь твоих волос и кое-что из вещичек, которые принесла ваша дорогая экономка. Но это не значит, что тебе оно нужно. Ты другая, ты наша — оружие, которое не должно лежать на складе. Подумаешь об этом?
— Подумаю, — я кивнула, потому что согласно своей роли должна кивнуть. Возмущаться было нельзя, мне будет только хуже, и я лишусь возможности узнать хотя бы что-то. А так, создавалась видимость, что мы друг друга поняли и друг с другом согласились.
— Вот и умница, — хмыкнул Захар и покровительственно потрепал меня по щеке. И неожиданно резко скомандовал: — Выходим через четверть часа. Готовность.
Глава сорок вторая
Этот день начался ужасно и заканчивался неприятно, увы, ничего не изменилось. Как бы я ни искала возможность сбежать, ее не было. Разве что пробить заслон из двух мужчин, скорее всего, магнеров. Но вот только ни физической силы, ни магии на это не хватит. Нужно что-то еще, что вывело бы их из сосредоточения на мне, что отвлекло бы. Вот только я ждала и ждала, а возможности все не появлялось.
По приказу Захара меня тоже подняли на ноги и заставили переодеться. Ну конечно, куртка жандарма чрезмерно заметна, а новая одежда была безликая и более простая, даже нижнее белье принесли. Такое внимание было немного неприятным, что Захар думал обо мне больше, чем нужно думать о простой пленнице. Меньше всего мне хотелось знать, что он меня рассматривал как-то иначе, что он зациклился на мне. Но я переоделась. Все-таки новая одежда была свежей и пахла стиральным порошком.
Ботинки я оставила свои, но в принципе на смене обуви никто и не настаивал.
В коридорах дома стало оживленнее. Я прислушивалась к движениям за пределами библиотеки, но меня вывели только тогда, когда большая часть странных шумов стихла. Как бы ни выглядела я безобидно, руки мне все равно заломили и связали. И можно было бы дернуться, вот только количество моих надсмотрщиков увеличилось еще на двух человек. Захар рассчитал все до мелочей.
