Летом я собрала кореньев и трав, и теперь настоями окрашивала волосы в более темный, получался ужасный мышиный оттенок. Но это все равно было лучше светлых прядей. Правда, чтобы скрыть отметины Лапки, пришлось покупать рыжую краску. Не самая дешевая покупка!
После уединенного особняка перебираться в небольшой город было тяжело. Но оказалось, что внешний вид многое может изменить. Вместо куртки и штанов на мне было платье — потрепанное, уже не выглядящее дорогим. Печать нищеты была и на потерявшем вид плаще, старом чемодане и растоптанных ботинках на размер больших, чем нужно.
Меня даже толком не спрашивали ни о чем, главное было говорить о себе без сомнений и не забывать дрожать. Последнее было несложным, я действительно волновалась. Но обошлось. Уже через два дня у меня на руках были настоящие документы. Моим новым именем стало Николетте. Я примеряла его долго, наверное, с того момента в усадьбе, как нашла в руинах любовный роман. Потрепанная, едва сохранившаяся книжка. Ничего ценного в истории не было — вспыхнувшие чувства, любовные терзания, сомнения, а итогом стала свадьба. Счастливая свадьба, по крайней мере, так убеждал читателей автор.
Имя Даннике я отодвигала в самый дальний угол памяти постепенно, но верно. Я не помнила тех, кто мне его дал, и не испытывала грусти, если забуду все, что было с ним связано.
А вот Николетте… Я верила, что у нее будет счастливая жизнь. С этим именем я смогла переехать, найти пристойную работу, а потом встретить Гейса.
И вот когда желание исполнилось, прошлое вернулось, чтобы все испортить.
— И что ты молчишь, Даннике? — с подозрением смотрел на меня Захар. По сравнению с тем молодым парнем из моего прошлого, он теперь был и мощнее, и выше. И как он выжил? Может, еще один зелфор оказался на ходу? Одно ясно, добирался он не быстро. Раны на лице не обработали сразу, они загноились, потому-то и остался шрам. Впрочем, следы от кошачьих когтей вообще плохо поддаются магическому заживлению.
— И где твоя рыжая скотина? Где этот комок меха? Я обещал, что выпотрошу его! — Захар схватил меня за воротник и тряхнул. Я наконец-то в полной мере ощутила свое тело, боль искорками расползлась по ногам и рукам, онемение проходило.
Я улыбнулась от этого удивительного ощущения, но кажется зря.
— И чего ты улыбаешься, Даннике? — Захар смотрел на меня тяжелым неприятным взглядом. Хуже взгляда была только рука, обхватившая меня за подбородок. Большой палец неприятно елозил по моим губам, и я сжимала их все сильнее.
Я поймала краем чужие эмоции и едва сдержалась, не вскрикнула. Для меня не было будущего: он хотел меня — не потому что у него не было женщины, а из-за того, что я унизила его, оставила шрамы, предала — и хотел убить. И понятное дело, что после удовлетворения первого желания последует второе!
Глава тридцать девятая
Я никогда не могла назвать себя сильной, просто бывают моменты, когда нельзя отступать. Жизнь в спокойствии, казалось, избавила меня от диких повадок, и я должна была испугаться грубости и возможных картин того, что Захар со мной сделает. Но время научило меня и планированию. Не все можно преодолеть по наитию. Иногда стоило подождать.
Захар почти что упал на меня, вдавил в продавленную старую кровать. Заскрипело рассохшееся дерево, взвизгнули ножки, едва выдержав двойной вес.
— Ты мой особенный подарок, — прошептал он, касаясь губами моего виска. — Мало того, что я закончу эту войну победой, так еще и тебя получу. Приятный бонус.
— Ты действительно думаешь, что королевские стражи не в курсе о том, что происходит? — фыркнула я, но не слишком самоуверенно, так, будто сомневалась.
— Кому ты сейчас служишь, Даннике? Жандармы? Не нашла лучшего места? — издевательски хохотнул Захар. Я не стала его переубеждать, так будет безопаснее для Гейса. Его уж точно не стоило вмешивать в ту грязь, которая тянулась за мной, за моим прошлым.
— Чем плохо работать на власть? Ты же работаешь! — пожала я плечами.
— Хочешь вернуться? — он понял по своему и прижал меня к кровати сильнее, так что в груди заболело от желания нормально вдохнуть. — В качестве кого, Даннике? Станешь моей верной тенью, тогда, возможно, господин тебя простит? Я на хорошем счету. Тебе, конечно, придется родить пару раз. Это долг каждой магнеры. От меня. Хочешь от меня детей?..
Все, о чем я могла думать, что Лапка все еще жив и где-то далеко от меня. Он не чувствует моего отвращения. А еще я думала, что жаль, что Захар — не менталист, тогда бы ему пришлось продираться сквозь пелену моих эмоций. Чуть ли не насиловать самого себя. А еще, что мне жаль тех, кто остался на моей родине, и что надо было бы узнать больше о том, какие планы были у Захара и подобных ему. А для этого нужно потерпеть… Но как же тут терпеть?!
Я резко потянулась вперед и впилась зубами Захару в губу. Укусила, дернула по-звериному, не обращая внимания, что кровь брызнула мне в рот и на щеки. В короткое мгновение между тем, как он заорал от боли и решил меня ударить, я собрала все силы и толкнула энергию от себя. Пахнуло жаром. Огонь получился слабый, но он опалил Захару одежду кожу и волосы, заставил его вскочить, сбить пламя и зашипеть от боли мелких ожогов.
Я же попыталась скатиться на пол. Тело было вялым и не слушалось, но встать у меня почти вышло… Вот только сильный пинок в бок отбросил меня к стене. Что-то хрустнуло внутри, наверное, ребра, я застонала, но тут же закусила губу, чтобы не показывать, что мне больно.
— Да как ты посмела?!
— А ты думал, что ты мне сказку предложил? — глухо рассмеялась я.
— Ты соображаешь, что говоришь и кому? — шипел он. — Мне пообещали статус, ты своим умишком это представляешь?! Да тебе завидовать будут! Потому что я не знаю неудач!
— А как же та самая засада?
— А об этом ты будешь молчать, Даннике, ради своего же будущего. Тогда никто не выжил, кроме меня, поняла? — он навис надо мной. — А если нет, то умирать ты будешь долго. Я умею мстить.
— Значит, об этом никто не знает? Не сказал, что я сбежала?
— Какая разница? — отмахнулся Захар. — Эта ошибка ничего не значит. Главное, боевики из отряда Мартена постарались на славу. Я видел следы побоища, на телах живого места не осталось.
У меня внутри все переворачивалось от злости и жалости к тем жертвам, мое сердце больше не было из камня, и понять ужас потери любимого я могла как никогда. Поэтому король и не женится. Слишком мало времени прошло. И хватит ли этого времени, чтобы забыть дорогого человека, чтобы попробовать еще раз?
— Ладно, — согласилась я. — Согласна никому не говорить.
— А ты всерьез думала, что я позволю кому-то сказать? — оскалился Захар.
— У вас все равно ничего не выйдет. Если не королевские стражи, то Институция безопасности тебя достанет!
— Какая же ты наивная, — хохотнул Захар, но в следующий миг насторожился, изменился в лице и вышел за дверь, ничего не сказав. Звякнул замок, я осталась одна. Что-то его встревожило. Какой-то предупреждающий артефакт сработал? Или я за стуком сердца не услышала каких-то звуков?
