Красные розы. Нет, даже не красные, а насыщенно бордовые. Цветы страсти. Темного, будто запекшаяся кровь, цвета.
Я отвела взгляд, стараясь не смотреть на цветы, а потом и вовсе отошла от стола. Гейс не мог выбрать эти розы. Точно не мог. Он знал, что я ненавижу этот цвет. Ни алые, ни красные, ни бордовые цветы я не принимала. Об этом я ему сказала еще на первых свиданиях, и с того времени муж никогда не приносил мне ни цветов такого цвета, ни любых других безделушек и вещей.
Что за харс?!
Я почти что заставила себя посмотреть на розы. Может, есть записка? Или сначала стоит позвать стражей?..
Но тут манеер Лапка зашипел, и я отшатнулась от стола.
А потом в гостиную ворвались. Грохнула о стену распахнутая с ноги дверь, посыпалась штукатурка с потолка, подпрыгнул кот, да и я сама дернулась к стене от неожиданности. В комнате мгновенно стало темно и людно.
— Не трогайте цветы! — почти сразу раздался крик, почти рев, от которого я еще и подпрыгнула и так же громко рявкнула:
— Не трогаю!
— И это очень хорошо, — уже более тихо произнес незнакомый мне страж.
— Прошу прощения, ваша светлость, — из-за спины коллеги вынырнул Октаф. А я наконец моргнула и осмотрелась.
В комнату набились стражи, в двери стояли напуганные экономка и горничные. На потолке трещина, дверь покосилась, пострадал пейзаж — сорвался с крепежа, впрочем, мне он никогда не нравился. Коробку с цветами собрали, обернули в плотную ткань и со всеми предосторожностями вынесли, как нечто очень опасное.
— Это не подарок Гейса, — кивнула я. Мои сомнения подтвердились.
— Да, все верно, — согласился со мной Октаф. — Страж, который проверял цветы, только что умер. Курьер был проверенным, ничего странного не было. Обычно мы просто открывали коробку и осматривали, но эти розы были крупными, и Вертер взял одну и понюхал. Случайность. Скорее всего, яд был рассыпан на бутоны.
Я охнула и посмотрела на свои руки. А ведь я почти взялась за эти цветы. И страж… Он умер, потому что меня хотели убить. Но зачем меня убивать? Разве что чтобы вывести из себя Гейса. Я не видела другой причины: я не унаследовала ничего и не знала ничего.
— Вы чудом не пострадали, ваша светлость. Это наша вина, — Октаф низко поклонился.
— Тот страж… — я не смогла найти слов. Смерть с одной стороны очень естественна, а с другой — внезапная смерть даже незнакомца выводила из равновесия.
— Это наша работа. Мы обязаны выполнить ее, даже если это и значит рисковать жизнью, — жестом остановил меня Октаф. — Скажите мне другое. Цветы очень красивые и дорогие. Даже Вертер не удержался. Я был готов к тому, что мы опоздаем. Но вы догадались, что с этими цветами что-то не так. Откуда?
— Гейс никогда бы не подарил мне цветы такого цвета, даже в случае ссоры, — объяснила я.
— То есть за все время, пока вы живете в столице в этом доме, его светлость не дарил вам красных цветов? — и, дождавшись моего кивка, Октаф продолжил мысль. — Значит, информаторов в доме нет, иначе они бы не допустили такого промаха. Красный в глазах почти любого это цвет страсти и любви, поэтому естественно предположить, что муж мог прислать жене красные розы. Но не в вашем случае. А ведь будь розы белыми, вы бы их взяли…
Мне оставалось только кивнуть и выйти вслед за всеми. Слуги переговаривались внизу, столпившись, растерянные и испуганные. Хорошо, что горничные не имели привычки заглядывать в мои вещи или открывать коробки с подарками. Иначе сегодня бы на одну смерть стало больше.
— Постойте, Октаф, — позвала я стража и почти что шепотом спросила. — Но почему я? Гейс еще понятно почему, чтобы вывести из себя короля… Но зачем кому-то давить на самого Гейса, он пусть и родственник, но не наследник и всего лишь министр церемоний…
— Ваша светлость, просто пока не рискуйте понапрасну. Скоро все закончится, — толком не ответил мне ничего Октаф и покинул дом.
Я кое-как успокоила остальных, приказала проверить все вокруг — вдруг в доме найдут что-то подозрительное, пусть это даже будет лишняя коробка печенья или горшок с цветами. Мало ли… А сама ушла в свои комнаты. Гостиная была закрыта, возможно, мелкие частицы яда могли оказаться в воздухе, как только я открыла коробку.
Лапка встретил меня в спальне, обтерся теплым боком об ноги и развалился посреди ковра на боку. Я проверила, как он себя чувствовал — он ведь жевал ленту с подарка. Но эмоции шли ровным фоном, кот не страдал, он наслаждался моим присутствием и сытостью.
Усталая, я опустилась рядом с Лапкой и провела ладонью по его животу. Все-таки браслет нельзя надевать сейчас. С ним я буду совсем беззащитна, не смогу почувствовать чужое внимание, не смогу обнаружить опасность. Защититься от яда, как сегодня, дар мне не поможет, но в случае с человеком все будет иначе.
Кажется, ситуация несколько опаснее для меня, чем я себе представляла.
Я покосилась в сторону настенного календаря: еще четыре дня — и все должно закончиться. Пройдет прием на день Вознесения, все интриги раскроются, преступников поймают — и Гейс вернется ко мне. Наверное.
Глава тридцать первая
Ночь прошла относительно спокойно. Точнее, утро было спокойным, а заснуть я пыталась долго. Сначала раздумывала о произошедшем. Стоит ли теперь рисковать и покидать дом в одиночестве? Кто бы ни покушался на меня, его следующая попытка может стать успешной!
Я точно не понимала, во что ввязываюсь. Кажется, когда Гейс рассказывал, что у них с королем все под контролем, он был слегка предвзят. На мгновение я даже заволновалась: а все ли в порядке с моим мужем. По идее букеты, не считая отравленного красного, были от Гейса.
Но что если нет?..
После таких мыслей неудивительно, что я боялась закрыть глаза: вдруг приснится кошмар. В темноте спальни тени то и дело складывались в мужские силуэты. А мое воображение дорисовывало черты, которые меня ужасали, и лица давно умерших. Хотя касательно некоторых из этих умерших я жалела, что не поучаствовала в их смерти. И дело было вовсе не в моей кровожадности или чем-то похожем.
Лапка как назло меня игнорировал и предпочел спать под кроватью, а не на подушке рядом. Так что когда сон окончательно сморил меня, время уже близилось к рассвету.
Впрочем, немного усталой бледности мне было к лицу.
Сегодня я решила не возвращаться на работу, связалась с секретарем по диалеру и передала указания. Замечательный прибор, не представляю, что бы я без него делала. Гоняла туда-сюда курьеров с записками? Или была бы вынуждена все равно навестить школу?..
А так всего один звонок — и я свободна. Теперь оставалось найти наряд, который подошел бы для церемонии прощания с умершим. Прийти в храм Небесной девы я, конечно, могла в любом платье или даже штанах, но на похороны в Фрейзелии принято надевать одежды определенного цвета — белого, а волосы повязывать синим платком.
