— Ваша светлость, доставка…
— Я ничего не заказывала, — я недоуменно поморщилась, проверяя в памяти: не делала ли покупки для школы или дома.
— От имени его светлости, — дрожащим голосом сообщила мне служанка.
Я в тоже мгновение оказалась на ногах и бросилась к двери. Глупо, конечно, мало ли, что Гейс заказал и когда. Может, что-то из канцелярии? Или очередную головоломку? Ими была заставлена целая полка в его кабинете.
— Охрана проверила, — сообщила мне служанка и положила на журнальный столик коробку, длиной с мою руку, не меньше. Цвет упаковки был нежно-сиреневый, странно, обычно Гейсу приходили посылки в темных цветах. Открыть или нет?
Все решила крошечная белая карточка, привязанная к упаковке.
«Мне снишься только ты».
И я не удержала слез. Они выступили как по взмаху палочки хофлара.
Как-то я заметила, что во сне Гейс очень часто улыбался, вот и не удержалась, спросила, что же такое снится моему тогда уже мужу.
— Ты, конечно, — ответил он, касаясь губами моей щеки. — Засыпаю и вижу тебя, просыпаюсь и тоже вижу тебя. И снишься мне тоже только ты.
— Не надоедает? — немного нервно усмехнулась я.
Но Гейс только покачал головой:
— Я очень консервативен в своих пристрастиях. Мне никогда не надоест смотреть на тебя. Но если тебе неприятно такое пристальное внимание, обещаю любоваться тобой украдкой, — рассмеялся он.
— Хорс с тобой! — выругалась я, не пряча улыбки, но не призналась вслух, что тоже наблюдала за мужем.
И теперь эта записка... Эта посылка не была предназначена Гейсу, она была от него.
— Все хорошо, ваша светлость? — испугалась служанка, когда увидела мои слезы. Я кивнула и поспешила снять ленты и упаковку.
В коробке лежали розы — кустовые, с насыщенным запахом и крошечными бутонами, часть которых уже раскрылась, а часть — нет. Цветы были розово-сиреневого цвета, как рассветное небо над Солеттой, а мелкие насыщенно-зеленые листья топорщились в шуршащей белой ткани.
Я достала цветы голыми руками, не боясь уколоться, просто не подумала об этом. Прижала букет к груди, вдохнула запах, кружащий голову, и почувствовала, как мое сердце заходится в быстром темпе. Несмотря на все происходящее, Гейс все еще со мной. Цветы еще больше уверили меня в решении вмешаться в происходящее.
— Сундук с памятными вещами… Тот, который я привезла из Градины, он мне нужен. В последний раз я его видела в кладовой на первом этаже, но…
— Конечно, ваша светлость, его найдут, — склонилась служанка.
— Пусть перенесут в мою гардеробную, — приказала я чуть приглушенным голосом, потом что не хотела отстранять цветы от лица.
— Как скажете, ваша светлость! А ваза…
— Что? — не поняла я.
— Принести вазу, чтобы вы поставили букет?
Я на секунду задумалась, потому что выпускать цветы из рук желания не было, но потом кивнула. Не буду же я с ними теперь остаток дня ходить? Хотя сейчас в моей голове крутились абсолютно идиотские мысли: «Гейс прислал мне цветы, он позаботился и прислал, не забыл, скучает. Скорее бы увидеть Гейса». Я могла бы посмеяться над собой, но одновременно была неприлично счастлива из-за банального подарка.
Вердомме! Разве можно приступать к расследованию в таком настроении?
Глава двадцатая
Перед тем как ступить на подоконник, я наклонилась к розам и сорвала пару бутонов — на удачу. Цветы, конечно, помнутся во внутреннем кармане куртки, но мне так хотелось.
Все, можно уходить. Экономка даже не подумает меня беспокоить, я ее предупредила, что выпью снотворное. Остальные жильцы дома затихли. Время было чуть за полночь.
Куртка жала в груди, и штаны натянулись на бедрах. За три года моя фигура все-таки слегка изменилась. Но другой одежды взять неоткуда. Ладно. И так сойдет.
Лапка вильнул хвостом, заворачивая за угол по карнизу, нужно было спешить.
Я запрыгнула на подоконник, развернулась и мягко ступила на карниз — узкий, едва хватило расстояния, чтобы встать. Сапоги даже не скрипнули, старые и отлично сидевшие по ноге. Продвигаться приходилось приставными шажочками и торчать на фоне темной черепицы крыши — моя тень должна была быть хорошо видна всем желающим. Но пригнуться я не могла, слишком узкий карниз. Или я стала чуть упитаннее за эти годы. Как говорят, сытая спокойная жизнь притупляет инстинкты.
Расстояние до земли было не таким и большим, всего-то второй этаж. И казалось, что проще спуститься на землю и пройтись под прикрытием кустов, но… В том-то и дело, что если бы путь вел сразу на землю, кот уже бы оказался там.
Магия влияла на животных и людей схожим образом. Вот только способности первых были ограничены их породой и видом. Животным не хватало воображения и разума, чтобы развить что-то серьезнее одного таланта или даже особенности. Собаки предпочитали искать и защищать, птицы передавать послания и то, что видели с высоты, лошади усиливали и защищали себя и всадника. Если кому еще в голову придет оседлать лошадь, когда уже много лет в ходу были зелфоры. Несомненно, это всего лишь общие сведения, и птица в редких случаях могла бить молниями, взмахнув крыльями.
А коты… бродили сами по себе. Хотя и лечить могли, но только тех, кого хотели.
Лапка показался из-за угла и призывно мяукнул, мол, давай быстрее. Спорить с ним было нельзя, потому что кот всегда знал, как пройти незаметно. Он находил самый безопасный и правильный путь, нужно было только донести до него задачу. Например, выйти из охраняемого дома незамеченной.
Собственно, из-за этого и страдали колбасные и мясные магазины в округе. Он проникал, куда хотел, и брал, что хотел.
Прямо по карнизу, потом спрыгнуть на пристройку у кухни, прижаться к черепице, цепляясь пальцами в перчатках в грязные плитки, перекатиться так, чтобы оказаться в тени, и сползти по стене вниз — никто не говорил, что путь будет легким. Оказавшись на земле, я покачнулась. Все-таки воздушная гимнастика не совсем то, что нужно чтобы быть в форме. Стоит немного поменять программу школьных занятий, ввести больше динамических упражнений. Иначе так и вовсе потеряю все навыки.
Нет, это в последний раз. Не буду рисковать. У меня есть возможность больше не быть магнерой, жить приятной спокойной жизнью с любимым человеком. Так что не нужна мне ни форма, ни навыки…
Я чуть не взвыла от боли, когда когти впились мне в ногу. И тут же прижалась к земле. Лапка бы не стал меня царапать без необходимости.
Вердомме! Я задумалась и чуть не попалась на глаза прислуге: за моей спиной в окне мелькнул свет, кто-то вошел в помещение.
— Я поняла, больше не отвлекаюсь, — одними губами сказала я коту, но Лапка был занят, что-то вынюхивал и топтался на месте.
