Через какое-то время кто-то подходит к моей лавочке.
– Могу я присесть?
Поднимаю взгляд. Это Юки. С подносом и двумя чашками кофе.
Убираю куртку с лавочки, чтобы Юки могла сесть. Она передаёт мне поднос.
Кофе греет руки.
– Спасибо. Но не стоило, в самом деле.
– Ещё как стоило. – Взгляд Юки скользит по воде. – Ты ведь приехала сюда с нами. И, кажется, тебе не очень здесь нравится.
Она переводит взгляд на меня.
Я смотрю на телефон и чувствую себя виноватой. Похоже, моё состояние заметила не только Юки.
– Прости, настроение не очень. Но я рада, что выбралась сюда. У меня просто… я слишком много думаю.
– И о чём же?
Рвано выдыхаю:
– Всё о том же.
Мы снова смотрим на воду. Над нами с криками проносятся чайки.
Наконец, Юки произносит:
– Тебя всё ещё мучают кошмары?
Вспоминаю про кристалл, который продолжаю носить с собой: он лежит в кармане сумочки. Из дома я без него не выхожу.
– Вообще-то, нет. Думаю, ты помогла мне от них избавиться.
– Если так, то я рада.
Делаю глоток кофе – по телу разливается тепло. Не могу ведь я рассказать Юки о том, что тревожит меня на самом деле. Я всё ещё вижу в своём будущем Сэма. Я знаю, разговоры наши не продлятся вечность, но не могу его отпустить… хотя связь наша и так полна помех.
Вспоминаю о том, что сказала мне Мика в вечер перед фестивалем. Она считает, я слишком цепляюсь за Сэма.
«Это не идёт тебе на пользу… да и ему тоже, думаю».
Что она имела в виду? Неужели я раню Сэма, не отпуская его? Я как-то ему мешаю? Как бы я его ни любила, я не могу продолжать удерживать его силой. Особенно если ему нужно пойти дальше – куда бы он ни попал. Это ведь и его выбор тоже. Он ответил на мой звонок.
Я поворачиваюсь к Юки.
– Помнишь, что ты сказала мне о моих снах? О тех, с Сэмом? Что я должна искать что-то противоположное. Для баланса или типа того…
Юки кивает.
– Помню.
– Я думала об этом. – Сжимаю телефон покрепче. – И теперь очевидно, что я должна перестать о нём думать. Отпустить его и двинуться дальше. Жить своей жизнью.
Я выдыхаю.
– Но это так сложно.
Юки отворачивается и словно бы собирается с мыслями. А потом произносит:
– Знаешь, я не думаю, что ты сможешь отпустить Сэма. Даже если очень захочешь.
– То есть?
– Сэм ведь был огромной частью твоей жизни, так? И пусть физически он больше не с нами, но какая-то его часть всегда будет с тобой. Знаю, ты бы хотела провести с ним куда больше времени, но ведь то время, что вы разделили… его нельзя так просто отдать. Ты не должна забывать о нём. Да, нужно жить своей жизнью, но иногда оглядываться. Вспоминать тех, кто в ней был.
Перевожу взгляд с телефона на воду. Если бы Юки знала, что для меня это… Не так просто. Ведь только мне предстоит потерять его во второй раз.
Юки легонько касается моей руки.
– Знаю, тебе тяжело. Но я рада, что ты поехала с нами. Мне нравится снова проводить с тобой время.
Я улыбаюсь.
– Я тоже рада, что поехала.
Слева кто-то свистит, и мы обе поворачиваемся в ту сторону: у перил стоят Джей и Оливер. С чуррос в руках. В последнее время они прямо не разлей вода… и воздух между ними так и искрит.
Оливер машет нам.
– Мы чуррос купили!
– Поднимайтесь сюда! – вторит ему Джей. – Тут морские львы.
Мы с Юки обмениваемся ухмылками.
– А знаешь, отличная из них пара, – замечает Юки.
– И мне тоже так кажется.
Небо светлеет, облака рассеиваются, и мы проводим остаток дня на пирсе. После обеда и набега на магазин свечей мы отправляемся в аквариум, чтобы посмотреть на выдр, потому что это любимые животные Оливера. Джей предлагает всем нам купить одинаковые кепки, чтобы увековечить поездку в памяти, и мы шатаемся в них по парку скульптур. Для поездки на пароме уже слишком поздно, и мы идём на Пятьдесят седьмой пирс и катаемся на колесе обозрения. Я смотрю на воду с высоты двухсот футов и вспоминаю о Сэме. Воспоминания эти наполняют меня теплом.
Друзья возвращаются в Элленсбург, а я решаю провести остаток выходных с отцом в Сиэтле. Он уже несколько недель уговаривал меня приехать.
Как только он выходит из машины, чтобы отвезти меня домой, я начинаю плакать. Я так по нему соскучилась!
Он всегда знает, как меня успокоить, даже не спрашивая, что не так. Он и матери позвонил, спросил, не смогу ли я пропустить школу и остаться с ним ещё на день. Мы проводим время за моими любимыми занятиями: едим блинчики в Портедж-Бэй, где раньше жили, пьём кофе на площади Пионеров, заглядываем в мои любимые книжные на Десятой авеню. Мне в самом деле нужно было отдохнуть от Элленсбурга. Я продолжаю думать о Сэме, но теперь это приятные воспоминания, от которых легче дышать. Пусть его нет рядом, но я вижу его в самых разных вещах. И впервые за всё время эта мысль приносит мне успокоение.
Я высаживаюсь на автовокзале в понедельник днём. Мама всё ещё в университете, поэтому придётся подождать её тут пару часов. Опускаю сумку на пол и проверяю телефон. Раз я вернулась в Элленсбург, то и позвонить Сэму снова могу: с нашего последнего разговора прошло десять дней. Больше перерыва у нас пока не было. С тех пор, как на линии начали появляться помехи, мы с Сэмом планируем звонки заранее, по одному в несколько дней. И следующий приходится как раз на сегодня: дата в блокноте помечена красным. Я собиралась набрать ему из своей комнаты, но прошло так много времени, что я больше не могу терпеть. Хочу его услышать.
На экране высвечивается уведомление о полученном письме… от какого-то смутно знакомого имени. Я открываю его.
Дорогая Джули,
Прости, что так долго тебе не отвечал. Послушал песни, которые ты отправила, сегодня утром и буду честен: пара треков просто потрясающие. Сэм был талантливым музыкантом, знал, куда вести мелодию. Это редкий дар, и я бы не упомянул об этом, если б это не было правдой. Было в нём что-то особенное. Мне очень жаль, что всё так случилось. Ужасная потеря.
В любом случае я переслал твоё письмо Гэри и остальным ребятам из группы (раз уж вы с Сэмом такие большие фанаты). Надеюсь, ты не против. Если они мне ответят, я дам тебе знать. Им понравится, что вы тоже из Элленсбурга.
