Вслух я, конечно, ничего такого не говорю. Вряд ли Сэм хочет от меня это услышать.
Мы молчим. Звонок уже затянулся, и я не знаю, сколько у нас осталось времени. Я хочу закончить разговор на приятной ноте – на случай, если вернутся помехи, – и меняю тему.
– Завтра кинофестиваль. Тристан меня снова пригласил, но я ему отказала.
– Почему?
– Не знаю. Он так об этом говорил… словно на свидание меня приглашал, – выпаливаю я.
Сэм молчит, и я продолжаю:
– А ты что думаешь?
Тишина.
– Думаю, тебе стоит пойти.
– Почему?
– Потому что там наверняка будет весело. И Тристан – хороший парень.
– Но я не могу этого сделать, Сэм. То есть ты ведь всё ещё здесь. Со мной.
Обычно, когда я заговариваю о чём-нибудь сентиментальном, я слышу, как Сэм тепло улыбается в трубку. Но сейчас от его голоса веет холодом.
– Мы не можем быть вместе. Ты ведь это знаешь.
– Знаю, но…
– А кажется, что не знаешь.
Я замолкаю.
– Я за тебя беспокоюсь, – продолжает Сэм. – Беспокоюсь о том, как на тебя влияют наши разговоры. Ты должна двигаться дальше. Но, кажется, ты этого не делаешь.
– Сэм… я в порядке. Правда.
– Но ты даже не можешь сходить на премьеру фильма, поддержать друга… как же ты собираешься со мной прощаться?
– Может, я просто не хочу выходить в свет. И я готова попрощаться с тобой в любое время.
– Хоть сейчас?
Его слова повисают в воздухе.
Как он может такое говорить? И как я должна на это ответить?
Я не обязана ему что-то доказывать. Меня пронизывает боль.
– Сейчас не могу…
Сэм выдыхает.
– А когда сможешь?
Между нами снова повисает тишина.
– Сходи на фестиваль, – просит Сэм. – Думаю, это нам обоим пойдёт на пользу.
– А это ещё что значит? – Я безуспешно пытаюсь успокоиться. – Разве не мне решать? Что, если я просто не в настроении?
– Но почему бы и не сходить? Что в этом такого? – удивляется Сэм. – Это ведь всего на пару часов. Почему ты так отчаянно сопротивляешься?
– Этого я не говорила.
– Тогда докажи это. Сходи на фестиваль.
В моём голосе звенит сталь.
– И хорошо. И схожу! И отлично проведу время.
– Вот и хорошо. Надеюсь, так и будет.
– И будет!
Мы завершаем разговор, и я пишу Тристану о том, что передумала. Он отвечает мгновенно и радостно, и меня затапливает виной. Но как Сэм мог такое сказать? Попросить пойти на фестиваль ради него? Ради нас обоих? Что он хочет доказать?
Стараюсь лишний раз об этом не думать. Потому что боюсь, вдруг это докажет правоту Сэма. Ему не стоит обо мне беспокоиться.
Жаль, что мы закончили разговор на такой ноте. Особенно сегодня.
Приходит сообщение от Юки: они уже вышли из дома. Именно сегодня мы запланировали вечер для Сэма: я должна провести их на те поля, чтобы мы могли выпустить в небо фонари. Может, стоит отложить?.. Но нет, они ведь так много сил в это вложили, я не могу подвести друзей. Прихожу в себя – нельзя позволить простому разговору так сильно на меня повлиять. Я вспоминаю о том, что сказал Сэм: я трачу на нас слишком много времени. Я должна сосредоточиться на своей жизни.
Оливер сидит за рулём, Джей – на переднем сиденье, и мы забираем Мику по дороге. Мы впервые собираемся все вместе.
Я устраиваюсь на заднем сиденье между Юки и Рейчел. Джей, как всегда, притащил с собой еду и передаёт пакеты назад.
Признаю, видеть всех в одной машине, в тесноте, жующих палочки поки, – приятно. Но не думать о том, что одного из нас не хватает, сложно.
Джей со своим телефоном сегодня исполняет роль навигатора и находит более удобный маршрут: так мы домчим до леса вдвое быстрее.
Когда мы добрались до места, солнце уже закатилось за горизонт. Ночное небо похоже на усыпанный звёздами океан. Я вспоминаю, как Сэм вёл меня по лесу, и нахожу дорогу. Странно, что я не потерялась, ведь уже темно. Мика всё время держит меня за руку. Я замечаю впереди верхушки ржаных колосьев, которые подпрыгивают над полями, словно рыбы, и останавливаюсь.
– Мы пришли.
Все выдыхают и наслаждаются пейзажем.
– Как ты нашла это место? – спрашивает Рейчел.
– Меня Сэм сюда приводил.
Я не уточняю когда.
Мы идём по полю, пока не находим идеальное место для запуска фонарей. Джей стаскивает свой рюкзак, и мы начинаем готовиться к церемонии.
– Напомните, как они устроены? – спрашивает Оливер, когда Рейчел подходит к нам с бумажными фонарями.
– Они поднимутся из-за горячего воздуха. – Юки начинает зажигать свечи. – Нам останется только отпустить их.
Наблюдаю за тем, как мой фонарик расцветает теплом и светом. Я словно держу в руках кусочек солнца.
– Какие они огромные, – смеётся Оливер, приподнимая и вновь опуская свой фонарь.
Я смотрю на освещённые лица, на улыбки своих друзей, на траву под ногами, на звёздное бездонное небо и медленно вдыхаю, вбирая в себя хрупкий момент, который нам довелось разделить. Не думала, что так скоро вернусь в эти поля. Особенно с кучей народа.
Поворачиваюсь к Юки.
– Что всё это значит? Есть ведь какое-то важное значение, особенно если выпускаешь фонари в чью-то честь?
– Это помогает двигаться дальше, – объясняет Юки. – Когда мы отпускаем фонари… мы отпускаем и тех, для кого их принесли. Фонари осветят их путь. Помогут им добраться туда, куда им нужно попасть.
– Но почему Сэму нужно куда-то уходить?
Мои друзья обмениваются взглядами, и я понимаю, как странно прозвучал мой вопрос.
– То есть… почему им нужно указывать путь?
– Думаю, им просто нужно услышать, что всё хорошо. Это ведь тяжело не только для нас, но и для них, – произносит Юки. – Им нужно наше благословение.
Она поворачивается и поднимает фонарь.
– Знайте, это ещё и фонари памяти. Так что, если хотите что-то сказать Сэму, можете прошептать это фонарям. И они доставят сообщение.
Юки закрывает глаза, словно собирается медитировать, а потом шепчет что-то в фонарь. Остальные следуют её примеру.
Мы с Микой переглядываемся – вряд ли остальные поймут почему. А потом она закрывает глаза и тоже шепчет что-то.
И я делаю то же самое, хотя Сэм всё ещё со мной. По крайней мере, пока.
