– И когда ты начала с ним говорить? – тихо спрашивает она.
– Через неделю после его смерти.
– Только по телефону?
– Да, это единственный способ.
– Можешь показать мне звонки?
Я колеблюсь.
– Этого я сделать не могу…
– Почему?
– Потому что на телефоне их не видно, – объясняю я. – Не знаю почему. И переписываться мы тоже не можем… только звонки.
Мика откидывается назад. По лицу её видно, что она глубоко задумалась.
Тишина затягивается. В груди холодеет. Может, всё-таки не стоило ей ничего говорить…
– Думаешь, я сошла с ума?
– Конечно нет, – отвечает она. – Потерять близкого человека… это тяжело. Для всех нас, Джули. Но ты не думала, что всё это… что ты всё это выдумала?
– В начале да. Но это не так, Мика. Это правда Сэм. И я с ним разговариваю. Я уверена.
Мика делает глубокий вдох и мягко произносит:
– Сэм умер, Джули. Ты ведь об этом не забыла? Мы его похоронили.
– Знаю. И я не говорю, что он жив. Это сложно объяснить, но…
Я замолкаю. У меня нет ответов.
– Знаю, как это звучит. Я знаю. Но ты должна мне поверить.
Мика молчит, и я понимаю, что она мне не верит. Голова болит, комната кружится.
Я и себя начинаю терять.
Мне нужно доказать ей. И есть только один способ.
– Давай я ему позвоню…
– Джули… – начинает Мика.
Но звонок уже пошёл.
Долго я с ним говорить не буду. Хватит и того, что Мика услышит его голос, всего пару слов, только чтобы она поняла… это её убедит.
С каждым гудком у меня всё сильнее перехватывает дыхание.
Поднимай уже трубку, Сэм, ну.
Ох, не верю, что я на это решилась. Я наконец смогу разделить этот секрет. Доказать, что всё происходит на самом деле.
Но телефон продолжает звонить, и звонит так долго, что я теряю счёт времени. Мика молча за мной наблюдает. Гудки всё идут и идут. Я не могу дышать.
Что не так? Куда ты делся, Сэма? Это на тебя непохоже.
Обычно он отвечает сразу же.
У меня дрожат руки, и я сжимаю телефон покрепче. Он всё звонит и звонит… похоже, на этот раз Сэм мне не ответит.
А потом в голову закрадывается ужасная мысль. Нет, не закрадывается – влетает, как пуля, прямиком в сердце.
Никаких записей о звонках, сообщения, которые не доходят, бесконечные секреты… да и сами звонки. О господи.
Неужели я и вправду всё выдумала?
Опускаю телефон, и перед глазами всё плывёт. Комната замирает. Я дрожу, и давление в груди вдруг взрывается и оставляет после себя дыру.
Я хочу исчезнуть.
Никто не поднимет трубку.
И я перестаю звонить.
Я не смотрю на Мику – резко поднимаюсь с дивана.
– Я… я пойду.
Я чуть не опрокидываю чайник. Телефон никак не хочет залезать обратно в карман.
– Джули, стой… – Мика хватает меня за руку, но я отстраняюсь.
Выдавливаю улыбку.
– Я шутила! Это всё шутка. Я всё придумала, понятно?
Но дрожащие руки и монотонный голос предают меня, и Мика не собирается смеяться. Она идёт за мной по коридору, я оглядываюсь и замечаю тревогу на её лице. Тревогу за меня. И мне так стыдно.
– Я не сумасшедшая, клянусь. Это просто шутка.
– Джули, я не считаю тебя сумасшедшей. Подожди…
Телефон начинает вибрировать в моей руке, а потом издаёт странный звук, и мы обе подпрыгиваем. Я настолько этого не ожидала, что телефон выскальзывает у меня из рук, отпрыгивает от туфли и падает на коврик.
Мой телефон звонит. Это так неожиданно, потому что… он никогда не звонит. Я всегда ставлю его на беззвучный.
Пытаюсь рассмотреть экран… незнакомый номер.
Мы с Микой переглядываемся. Она опускает взгляд на телефон – наверное, ждёт, что я отвечу. Я поднимаю его не сразу.
Он продолжает звонить.
И я отвечаю на звонок и прикладываю телефон к уху. Сначала слышу только биение своего сердца.
– Алло?
А потом… Может, всё дело в адреналине, в эмоциях, которые меня переполняют, но я отвечаю. И мне что-то говорят. Но вспомнить фразы я не могу. Помню только, как передаю телефон Мике и шепчу:
– Это… тебя.
Мика недоумённо моргает, а потом забирает у меня телефон.
– Алло? Кто это?
Сердце продолжает бешено биться, и за его стуком я ничего не слышу.
– Сэм? Какой Сэм? – Мика поднимает брови. – Но в этом… этого не может быть.
Она замолкает и слушает.
– И как я должна в это поверить? – произносит она в телефон. – Не знаю. Этого просто не может быть…
Она повторяет это ещё минуту. Или около того. Мика прикладывает к другому уху ладонь – чтобы лучше слышать, наверное, – и начинает расхаживать по коридору. Это у неё такой нервный тик. Особенно когда она говорит по телефону.
Мы проходим в кухню – я иду чуть позади неё. Не хочу пугать её сверх меры.
Ведь ей звонит Сэм.
– Не знаю, верю ли я… это шутка какая-то? – спрашивает Мика.
Снова молчание. Она хмурится.
– О чём спросить? – продолжает она.
Так странно слышать только часть разговора. Это как пропускать страницы книги при чтении и пытаться понять смысл без них. Интересно, что Сэм ей говорит?..
– Какой вопрос? – непонимающе тянет Мика. – В смысле то, что мог бы знать только ты? Дай-ка подумать…
Она косится на меня, а потом снова отводит взгляд и шепчет прямо в трубку:
– Ладно. Если это Сэм, то ответь… в тот год, когда Джули переехала сюда и я её впервые встретила… что я тебе сказала? И просила никогда этого не повторять?
Мика прислушивается, и, похоже, ответ ей дают правильный, потому что она распахивает глаза, а потом удивлённо на меня смотрит.
– Он тебе рассказывал?
Я качаю головой. Что она обо мне сказала?
Мика разворачивается и продолжает разговор.
– Так, что ещё… что-нибудь посложнее… подожди… – Она задумывается. – Как насчёт… да. Когда нам было по семь, мы пошли в комнату к умирающему дедушке, хотя не должны были. Помнишь? Он позволил нам поиграть у кровати. И на тумбочке лежало четыре вещи. Мы к ним не прикасались, даже не спрашивали о них никогда. Но если ты в самом деле Сэм, то вспомнишь, что это были за вещи. Я помню. Так что это было?
