– Я так давно хотел тебя сюда привести.
– Но что ты хочешь мне показать? – повторяю я уже в который раз.
– Я же сказал, это сюрприз, – смеётся Сэм. – Почти пришли уже. Ещё немного.
Стволы деревьев становятся толще, а тропинка между ними – всё уже. Сквозь высокие ветки прорываются редкие лучи солнца. Цветы раскрашивают землю в золото и сирень. Ветерок в вышине шуршит листьями: они касаются моих плеч, когда я прохожу под ними.
– Тут неподалёку ручей, – сообщает Сэм. – Увидишь древнее такое бревно, переходи, а потом поворачивай направо.
Я осматриваюсь.
– А как я вернусь обратно?
Отсюда до города немало километров. Пусть со мной Сэм, но он – в трубке, а я здесь – совсем одна.
– Не волнуйся, – успокаивает меня Сэм. – Я ведь с тобой.
Где-то впереди искрят между деревьев солнечные блики. Выхожу из леса, откидываю назад волосы и позволяю себе раствориться в открывшемся виде: под моими ногами – поля до самого неба. Ветер ударяет в спину, склоняет ростки ячменя, пробегает по ним волнами. Впереди, посреди этого золотого моря, стоит одинокое дерево. Я делаю шаг вперёд, потом ещё один и провожу рукой по пушистым колосьям. И почти сразу понимаю, почему Сэм привёл меня именно сюда.
– Ячмень… – шепчет Сэм прямо мне в ухо. – Совсем как в песне.
У меня перехватывает дыхание.
– Сэм…
И это всё, на что меня хватает.
Я закрываю глаза и делаю вдох. Если как следует прислушаться, клянусь, я различу тихие переливы гитары где-то вдалеке.
– Как ты нашёл это место?
– Сошёл с тропы и случайно наткнулся, – отвечает Сэм. – И сразу вспомнил про ту песню, которую всегда для тебя играю. Ту, под которую ты пишешь. Знаю, в последнее время тебе было сложно сосредоточиться, и я подумал, может… если ты увидишь эти… золотые поля… они тебя вдохновят.
Тонкая прядь волос частично закрывает мне обзор, но я не спешу её убирать.
– Почему ты раньше меня сюда не приводил?
– Ждал подходящего момента. Всё спланировал… Это было бы волшебно! Я не знал, что мне не хватит времени.
Меня пронизывает болью.
– Ты так себе его представляла? Ну, когда писала?
Мне трудно говорить.
– Вживую… гораздо лучше. Спасибо тебе за это.
– Хотелось бы мне тоже на него посмотреть, – продолжает Сэм. – Постоять там вместе с тобой. Увидеть выражение твоего лица…
Смотрю на золотые поля, на бесконечные ряды ячменя, наблюдаю за тем, как медленно садится солнце, и чувствую на глазах слёзы. Я стараюсь запомнить всё до мельчайших деталей. Навсегда. А потом слышу то, чего никогда не думала больше услышать.
Сэм поёт. Прямо в трубку, поёт «Золотые поля», совсем как обещал…
Не даю пустых обещаний,
И пусть парочку я нарушил но, клянусь, что в последний день
Мы пройдём по полям золотым, мы пройдём по полям золотым…
Мы вместе смотрим на закат – как Сэм и планировал. Я ложусь в траву, кладу телефон рядом и ставлю на громкую связь. Мы говорим несколько часов – обо всём на свете. Смеёмся, как в старые добрые времена, и небо над нами меняет цвет, и, клянусь, Сэм словно рядом со мной. Он прав: ночью здесь ещё более волшебно. Звёзды, кажется, так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до них. Я ищу созвездия и рассказываю Сэму о тех, какие знаю. И какое-то время я чувствую, будто он лежит рядом. Если я поверну голову, то увижу его: с закинутыми за голову руками, в клетчатой рубашке. Его глаза, в которых отражается небо. Его прекрасные тёмные волосы. Его потрясающую улыбку.
Но я не осмеливаюсь посмотреть на него. Я боюсь, что ошибаюсь и на самом деле никого рядом со мной нет. Поэтому я продолжаю смотреть на звёзды и притворяться.
На мгновение закрываю глаза.
– Спасибо, что привёл меня сюда. Я и не знала, как сильно мне это нужно – уйти подальше от всего.
– Мы словно в другом мире, да? – шепчет Сэм. – Словно отсюда до Элленсбурга миллион миль.
– Ты по нему скучаешь? По Элленсбургу в смысле.
– Да, скучаю… по всему скучаю.
Я открываю глаза и смотрю на звёзды.
– Мне тоже будет его не хватать.
– Значит, ты так и планируешь уехать?
– Я всегда этого хотела, – напоминаю ему я. – Наконец-то вырваться отсюда. Переехать в большой город, поступить в университет… Стать писательницей.
– Что-то я не слышу в твоём голосе особого энтузиазма, – замечает Сэм.
– Я не хочу делать всё это в одиночку.
Сэм долгое время молчит, а потом наконец произносит:
– Ты справишься, Джули. Куда бы ты ни отправилась, с кем бы ты ни встретилась. Всё получится.
– Не хочу я никого встречать. Ты ведь всё ещё здесь, Сэм. Только это и имеет для меня значение. И всё.
– Джули. – Голос Сэма напрягается. – Не надо так.
– Как так?
– Не цепляйся так за меня. За нас, – предостерегает он. – У нас с тобой больше нет вечности.
– Почему ты постоянно об этом говоришь?
– Потому что всё пройдёт. Потому что всё всегда проходит. Помни об этом.
– Но почему всё не может остаться как прежде?
– Потому что не может… – Он слегка хрипит. – Подумай над этим. Ты не будешь всю жизнь разговаривать по телефону со своим мёртвым парнем, пока все остальные будут встречаться с новыми людьми, разъедутся по всему миру. Тебе нельзя так жить.
– Я ничего плохого в этом не вижу, – огрызаюсь я. – Из твоих уст это звучит хуже, чем оно есть на самом деле.
Больше всего на свете – больше, чем говорить с Сэмом по телефону, – я хочу только того, чтобы он оказался жив.
– Какая разница, что там обо мне подумают другие люди. Главное, что ты будешь со мной. А раз мы будем вместе, то мы справимся. Со всем справимся. Даже если это не совсем похоже на наши планы…
– Хватит, Джули, – обрывает он. – Мы не будем созваниваться целую вечность. Это невозможно.
– Но ты сказал, что мы сможем говорить, пока я не буду готова с тобой попрощаться, – напоминаю я. – А что, если я никогда не буду готова? Что, если откажусь и не стану прощаться?
Сэм рвано выдыхает.
– Так вот, значит, что ты решила… никогда меня не отпускать?
– Я всегда только этого и хотела Сэм. С того дня, как встретила тебя…
Представляю, что однажды наступит день, когда я наберу номер Сэма и он мне не ответит. И перестаю дышать.
Он пел для меня! Что, если я забуду его голос? Я не могу снова его потерять.
