Сэм попросил меня присмотреть за Микой, а я сделала всё только хуже. И теперь не знаю, как это исправить.
– Я это не всерьёз, – тихо проговариваю я.
– Но ты ведь это сказала.
– Я передумала. Я больше в это не верю. Я правда хотела прийти.
– Я тоже хотела, чтобы ты пришла. Но уже поздно.
Мика отворачивается и снова пялится на лужайку. Молчание затягивается.
Она нервно сжимает пальцы, и я замечаю на её коленках кусок бумаги.
– Что это?
Мика выдыхает и молча протягивает бумагу мне.
Я разворачиваю её и пробегаюсь глазами по первой строчке.
– Письмо из колледжа?
– Меня не взяли, – говорит Мика. – Университет Вашингтона. Прислали отказ по электронке, а сегодня… сегодня я получила официальную бумагу.
Я читаю письмо: в Университет Вашингтона довольно сложно попасть, но только не Мике. Оценки у неё просто потрясающие, они должны были принять её с распростёртыми объятиями.
– Поверить не могу… это какая-то ошибка.
– Нет, – отрезает Мика. – Клубная деятельность и хорошие отметки ничего в этой жизни не гарантируют.
Я касаюсь её плеча.
– Мне очень жаль, Мика… – шепчу я, не находя других слов.
Даже представить не могу, что она сейчас чувствует, особенно с учётом… всего остального. Мы вместе писали наши заявления в универы, поэтому я точно знаю, сколько сил она в это вложила. Я подала документы в два колледжа. Мика – в девять. Она месяцами полировала каждое заявление до блеска, стараясь выделить именно те свои качества, которые больше всего ценились в конкретной школе. Она очень хотела поступить именно в Университет Вашингтона. И я была убеждена, что у неё получится. Но справедливости, судя по всему, не существует.
– Всё будет хорошо. Ты ведь столько документов подала! Скоро придёт положительный ответ, я уверена. Это им не повезло, что ты не будешь у них учиться, Мика.
– Это не первый отказ, – усмехается Мика. – Я просто… мне было неловко об этом рассказывать. Не так уж и много у меня осталось вариантов.
Она качает головой.
– Я так старалась… и зачем? Хорошо хоть Сэм не узнает, какая я неудачница.
– Не говори так! – Я беру её за руку. – Ты вовсе не неудачница. Ведь сейчас всего лишь март! Ты куда-нибудь поступишь.
Мика вырывает руку из моей хватки.
– Мне всё равно. Только время зря потеряла.
– Мика…
Но я не успеваю договорить – Мика резко поднимается.
– Забудь. Я пойду.
– Погоди… давай вместе пойдём!
– В школе меня сегодня не будет. – Мика сходит с крыльца.
– Почему?
– Не переживай за меня. – Мика не оглядывается. – Переживай лучше за себя.
Я замолкаю и наблюдаю за тем, как Мика исчезает за углом. Я её не останавливаю. И мне жаль, ведь теперь она считает меня… такой. Если бы она только знала, что мы с Сэмом снова говорим, она бы поняла. Увидела бы всё в другом свете. Осознала бы, как теперь для меня всё изменилось. Как я изменилась.
Но я сама виновата: нужно было её поддержать. Я должна всё исправить. До выпуска осталось всего два месяца, нельзя, чтобы мы с Микой расстались на такой ноте. Особенно с учётом моего обещания Сэму. Я не хочу потерять и её тоже.
У меня почти не получается сосредоточиться на уроках: думаю о том, как объяснить всё Мике. Лгать ей я не хочу. Но как я могу объяснить, что мне не всё равно и я не забыла про Сэма? Я ведь должна хранить в тайне наши телефонные разговоры.
На обеде я сижу с Джеем, Рейчел и Юки. Сегодня подают мясную запеканку с терияки, поэтому все прихватили из дома свою еду. Джей разрезал фруктовый сэндвич пластиковым ножом, чтобы поделиться со мной. Сэндвич такой красивый, что мне жалко его есть. Впрочем, почти вся еда Джея выглядит именно так. Рейчел рассматривает формы для Клуба азиатских студентов, который они всё ещё хотят открыть. К концу семестра она планирует организовать показ фильма.
– Нам не хватает семи подписей, – замечает Рейчел и достает из сумки несколько флаеров, которые сделала сама. – Джули, поспрашиваешь друзей, может, они захотят присоединиться?
– Оу…
Похоже, Рейчел не осознает, что мои единственные друзья сейчас сидят со мной за одним столом. И все трое уже поставили свою подпись. Но я всё равно забираю у неё формы.
– Хорошо, – щебечу я.
– Потрясающе!
Через пару столов от нас, кажется, начинается какой-то кипиш. Я поднимаю взгляд: Лиам перебрасывается картошкой фри со своим другом, Тейлор сидит на столе, чуть склонив голову, и её волосы ниспадают волнами. Оливер тоже сидит с ними. После того вечера, когда мы дошли до границы города, он со мной даже не здоровается. И не смотрит на меня.
Может, не хочет, чтобы нас видели вместе? Особенно после вчерашнего.
А я-то надеялась, что мы достигли понимания.
Юки замечает, куда я смотрю.
– Джули, что-то случилось?
Я поворачиваюсь к ней.
– Нет. Просто шумно тут.
– Да не обращай на них внимания, – шепчет Джей.
Я киваю и возвращаюсь к еде.
А потом Юки снова обращается ко мне:
– Мы ждали тебя вчера. На бдении.
Я ловлю её взгляд.
– Не знала, что вы там были.
– Много кто из школы пришёл, – поясняет Рейчел. – Куча народа, почти улицу перекрыли.
Я опускаю взгляд: мне стыдно перед друзьями. Я ведь тоже могла быть с ними.
– Семья Сэма тоже пришла, – говорит Юки. – Его мама о тебе спрашивала.
Мама Сэма.
Я снова поднимаю взгляд.
– И что спрашивала?
– Спросила, говорила ли я с тобой. Справлялась о том, как ты, вот и всё. Сказала, что ждёт тебя как-нибудь на ужин. Она была бы рада тебя увидеть.
У меня сдавливает грудь. Я не разговаривала с матерью Сэма – да и со всей остальной его семьёй – с тех пор, как он умер. И это ли не ужасно с моей стороны? Прежде я ведь частенько забегала к нему домой, в том числе на ужин. Сэм упоминал, что его мама всегда на всякий случай накрывала стол и на меня тоже. И школьные обеды она готовила на нас двоих. Я думала, она возненавидела меня – я всё-таки пропустила похороны. И даже цветы не прислала. И на бдение не пришла.
Меня накрывает волной стыда. Есть больше не хочется. Что бы подумал обо мне Сэм, если бы узнал? Похоже, я перестала быть тем человеком, в которого он влюбился.
