Она находит и нажимает «Отправить».
Мы выехали из Линкольна с утра пораньше и поехали на восток по I-80. Элис открыла мой ноут и читала то, что я успел написать в летнем домике Баки. На окраине городка Каунсил-Блаффс мимо нас проехала машина, с заднего сиденья которой на нас смотрели клоун и балерина. Клоун помахал мне рукой. Я помахал в ответ.
– Элис! – сказал я. – Знаешь, какой сегодня день?
– Четверг? – предположила она, не отрываясь от экрана. Я вспомнил Дерека Акермана и его приятеля Дэнни Фасио с Эвергрин-стрит: они так же зависали в своих телефонах.
– Не простой четверг. Сегодня – Хэллоуин.
– Ага. – От экрана так и не отлипла.
– Кем ты любила наряжаться? Самый любимый костюм.
– Хм-м… Помню, однажды я была принцессой Леей. – Элис по-прежнему пялилась в ноутбук. – Сестра меня водила по соседям.
– В Кингстоне?
– Ну да.
– И как, хороший был улов?
Она наконец подняла глаза.
– Дай почитать, Билли, я почти закончила.
Я не стал ей мешать. Вокруг было сердце Айовы, местность довольно однообразная: сплошь равнины. Наконец Элис закрыла ноутбук. Я спросил, все ли она прочитала.
– Дошла до того момента, где появляюсь я. Как меня рвало в коридоре и я чуть не захлебнулась собственной блевотой. Мне трудно это читать, поэтому я прервалась. Кстати, ты забыл изменить мое имя.
– Исправлюсь.
– Все остальное я знаю. – Она улыбается. – Помнишь, как мы смотрели «Черный список» на «Нетфликсе»? И как поливали цветы?
– Дафну и Уолтера.
– Думаешь, они выжили?
– Конечно. Что им будет?
– Неправда. Ты не знаешь, выжили они или нет.
Я кивнул.
– И я не знаю. Но нам никто не запрещает верить, что они живы, верно?
– Да, – сказал я. – Верно.
– В этом преимущество неведения. – Элис уставилась в окно на простирающиеся во все стороны кукурузные поля, побуревшие и готовые к зиме. – Люди могут верить во что захотят. Я вот решила верить, что мы доберемся до Монток-Пойнт, осуществим задуманное и сбежим, и никто нас не поймает, и мы будем жить счастливо до конца своих дней.
– Хороший план. Тоже буду в это верить.
– Тебя, например, до сих пор не поймали. Ты вон сколько народу убил – и каждый раз выходил сухим из воды.
– Прости, что тебе пришлось это прочитать. Но ты сама просила, чтобы я написал.
Она пожала плечами.
– Они плохие люди. Всех твоих жертв это объединяет. Ты не убивал священников, врачей или… случайно попавших под руку охранников.
Тут я засмеялся, и Элис тоже чуть улыбнулась, но я видел, что она о чем-то размышляет. Я не стал ей мешать. Мы просто ехали вперед, оставляя позади милю за милей.
– Я вернусь в горы, – наконец сказала она. – Может, даже поживу у Баки. Что ты об этом думаешь?
– Он будет рад.
– Недолго, только в самом начале. Потом найду работу, сниму квартиру и начну откладывать деньги на учебу. Потому что высшее образование можно получить в любом возрасте. Иногда люди в сорок и даже в шестьдесят идут учиться, да?
– По телевизору показывали передачу про одного старикана, который поступил в семьдесят пять и получил диплом в восемьдесят. Нутром чую, что ты не в экономический колледж метишь.
– Нет. В нормальный университет. Может, даже в Колорадский. Боулдер мне понравился, я могла бы там жить.
– Уже есть идеи, что будешь изучать?
Она помедлила, словно ей что-то пришло в голову, но потом передумала.
– Историю, возможно. Или социологию. Может, даже на театральный поступлю. – Она тут же добавила, словно отвечая на мое возражение: – Не на актрису, конечно. Меня интересует остальное: декорации, свет и прочее. Меня вообще многое интересует.
Я сказал, что это здорово.
– Ну, а ты? Где планируешь жить счастливо до конца своих дней?
– Ну, раз уж мы решили помечтать, я хотел бы писать книги. – Я постучал по ноутбуку, который она по-прежнему держала в руках. – Я ведь даже не знал, что умею писать, пока не начал. Теперь знаю.
– Может, попробуешь эту историю издать? Немного подправишь, чтобы стало похоже на вымысел…
Я помотал головой:
– Никто, кроме тебя, ее не прочитает. И это хорошо. Она сделала свое дело: открыла мне дверь. Так что имя для тебя можно не придумывать.
Элис помолчала.
– Мы же в Айове? – спросила она через пару минут.
– Да.
– Скукотища.
Я засмеялся.
– Думаю, айовцы с тобой поспорят.
– Конечно. Особенно дети.
Это точно, подумал я.
– Ответь мне на один вопрос.
– Отвечу, если смогу.
– Как вообще мужчина за шестьдесят может хотеть такую девчонку, как Розали? Я не понимаю. Это… не знаю, какой-то абсурд.
– Может, он чувствует себя уязвимым? Или хочет посредством контакта с тобой вернуться в собственную юность, вспомнить, каково это – быть молодым и полным сил?
Элис быстро обдумала мои слова и отрезала:
– По-моему, чушь собачья.
Тут я был с ней солидарен.
– Нет, ты подумай. О чем Клэрку говорить с подростком? О политике? О событиях в мире? О своих телеканалах? А ей о чем с ним говорить? О чирлидинге и друзьях на «Фейсбуке»?
– Вряд ли ему нужны отношения. Мы сговорились на восьми тысячах долларов за час.
– То есть секс ради секса. Слепое желание обладать. Но это же так бессмысленно! Так глупо и пусто. Ради чего, для чего? Та девочка в Тихуане…
Она замолчала и какое-то время просто глядела в окно на айовские пейзажи. Потом что-то пробормотала, но совсем тихо, я не расслышал.
– Что?
– Чудовище. – Она по-прежнему смотрела на мертвые кукурузные просторы. – Я сказала: он чудовище.
* * *
Хэллоуин мы провели в Саут-Бенде, Индиана, а первое ноября – в Лок-Хейвене, Пенсильвания. Когда мы селились в отель, на телефон пришло сообщение от Джорджо.
Дж. Руссо: Петерсен, помощник РК, попросил выслать ему фотографию двоюродного брата Даррена Бирна. Отправь ее на judyb14455@aol.com. Она готова переслать бесплатно. Сказала, что с удовольствием подложит РК свинью.
Конечно, мне не понравилось, что Петерсену нужно мое фото, но меня это не удивило. Он все-таки его телохранитель, а не просто помощник.
