Для начала попробуй справиться с демонами, проживи на этой земле не один десяток лет да съешь пуд соли с местными жителями и горняками. А потом хвались своей удалью!
Полночь близилась неумолимо. Во дворе стремительно темнело, небо набиралось какой-то непроглядной тьмы. Эльд вскинул голову. Хоть бы еще не полило грозой, а то встреча его величества выйдет еще более зловещей.
Хотя, может, во тьме не разглядеть всех бед.
И все-таки полило.
Весь Нейшвиль замер в напряженном ожидании, казалось, многие даже забывали дышать. Дамы нарядились в платья — в сотни раз более скромные, чем привыкли во дворе, но все равно было непривычно от ярких цветов и оголенных плеч.
Эльд вышел на лестницу, идущую во двор. Горящий в светильниках огонь колебался от легкого ветра, по земле били струи мощного дождя. Слуги стойко дежурили в парадных нарядах, встречая самую высокую персону всего королевства. Но сможет ли вообще король в такую погоду добраться сюда?
— Вот ты где.
Зарина спустилась к нему, придерживая подол платья желтого с кофейным цветов. Эльд даже замер ненадолго, наблюдая такую красоту. Завитые пряди мягко ложились на ее ключицы, плечи, сбегали по наполовину оголенной спине.
Узкую талию стянул короткий корсет, юбка шелковистым потоком струилась по бедрам и привлекала взгляд мягкими переливами.
— Ты невероятна, — выдохнул он не сразу и протянул руку, чтобы взять ладонь жены.
Зарина неожиданно смутилась — такой он ее почти не видел. Разве что на свадьбе, но это было уже давно!
— Ради твоего взгляда, я, пожалуй, надену его еще раз.
Эльд улыбнулся, и обернулся к непогоде снова.
— Замерзнешь в такую слякоть, — плавно привлек он к себе.
— Пусть. Едут?
— Передавали с заставы, что приближаются.
— Пойдем по первому варианту?
Эльд кивнул. Зарина замерла рядом. Стало тихо, не считая шума ливня вокруг и треска огня. Мягко колыхались на стенах флаги Киранийского герцогства и флаг с изображением короны.
Вскоре показались вдалеке, в стене туманного дождя огни. Эльд сжал руку Зарины, а та обернулась — следом за ними на улицу вышел никто иной, как Моран Висбор.
Лучше бы ему еще нездоровилось, болезному.
— Ваша милость.
Граф, на удивление, сиял синяком под глазом, причем недавним. Да уж, вид для встречи короля не самый-то удачный! Однако загадочной улыбки и довольного лица Морана этот факт явно не портил. И даже захотелось закрыть Зарину от его темного взгляда.
— Ваше сиятельство.
Верный лакей графа замер рядом с господином, Эльд с Зариной остались стоять поодаль. Что за соревнование, честное слово!
Ну что ж, последнее испытание началось!
Как не хотелось оттянуть неизбежное — король все же прибыл. Сначала показались первые всадники с гербами и в ярких парадных доспехах, затем одна карета, вторая, третья. Грязь налипла на колеса, стучащие по брусчатке. Одна за другой кареты останавливались во дворе, а мальчишки-кучеры бросали поводья слугам.
И только сейчас Эльд заметил, что у дальней стены кто-то лежит. Проклятье. Наверняка очередной “заснувший”!
— С прибытием, ваше величество, — спустился ниже граф и как ни в чем не бывало подал руку святейшей персоне.
— Дорогой Моран, как же рад тебя видеть, — произнес голос с легким хрипом. — Клянусь Отцом, думал никогда не доберусь до этого захолустья. Хорошо, что ты тут.
— Ничего, ваше величество, я говорил, здесь много интересного.
Эльд коротко вздохнул.
— Эльд! — прошептала Зарина. — Второй вариант отменяем.
Глава 14
Я не видела его величество даже на портретах прежде, поскольку он и на трон взошел не так давно, всего два года назад. Однажды его отца свергли мятежники, но, похоже, боги не были благосклонны к тому, кто взял власть кровью. Хоть не так скоро, через тринадцать лет, но кара постигла мятежника и тот умер от стыдной болезни — бесславно и не сотворив ничего достойного.
Многие решили, что это знак, и трон вернулся сыну того убитого короля, Эдварда Первого. Его успели счесть мучеником, признать святым и непогрешимым, поэтому сыну почести и слава достались, можно сказать, просто так.
И все-таки мне хотелось верить, что Эдвард Второй будет править мудро и справедливо, оправдывая ожидания многих жителей королевства. Ведь они покаялись, казнили всех мятежников, вернули угнетенным их права… Все, дабы искупить грехи прошлого.
В общем, в моем представлении король был могуч ростом и суров, но на деле… Увы. Эдвард Второй мог похвастаться разве что размером густой ухоженной бороды и тяжелой поступью. Ростом он не выдался, а насчет суровости и справедливости будем судить позже.
А ведь он всего, должно быть, ровесник Эльда или Рейнарда! Но эту мысль я прогнала и перед королем склонилась как положено. Едва ли он обратил внимание, ведь со всех сторон ему что-то нашептывали и кивали.
— Мы ведь для него никто, да? Зря только наряжались, — посетовала я на ухо Эльду.
— Вовсе не зря, — муж скользнул взглядом по моим плечам, будто ему плевать на приезд короля и хочется приблизить наступление ночи и моей близости. — Я вот глаз от тебя отвести не могу.
— Эльд! — шикнула я и тут же склонилась по мере приближения короля: — Ваше Величество.
Бедолага! Как не сойти с ума, когда вокруг столько знающих, как надо поступать правильно. Это как представить, что мне по положению было положено, чтобы повсюду следовали матушки, тетушки и другие любители раздавать советы. Я сочувствующе взглянула на Эдварда Второго, который прошествовал мимо, точно горшок с медом, окруженный роем жужжащих пчел.
От собственного сравнения стало смешно, и я едва удержалась. Боги. Это все нервное! Соберись, Зарина, скоро король будет в курсе всех неприятностей — а значит, эта стая жужжащих пчел обратит королевское негодование в нашу с Эльдом сторону. За неимением…
Эльд нашел в себе силы обратить внимание короля к себе.
— Ваше Величество, — громко и полным достоинства голосом начал он и поклонился.
Эдвард Второй остановился и повернулся обратно, вопросительно вздернув брови. В свете огня и темноте полуночи он казался даже зловещим. Или то нагнетало мое буйное воображение?
— Позвольте представиться. Я — лорд Эльденгерд Мейд, главный страж Нейшвиля, и, так получилось, главное доверенное лицо герцогов в момент их отсутствия.
— Где же сами герцоги? — хрипло и немного недовольно уточнил король, а потом обернулся на свою свиту, мол, видали, какое дело.
Кажется, его никто не предупредил о главном. Моран же, хитрая сволочь, замер неподалеку от короля, выпрямившись во весь рост. Впрочем, в его взгляде мне даже почудилось сочувствие.
