Дверной колокольчик негромко звякнул. Ашот Арменович оторвался от фарфоровой статуэтки, которую разглядывал в лупу, и поднял глаза на вошедшего:
– А, это вы! Как поживает Гамлет?
– Неплохо. Привет вам передавал.
– Спасибо. А вы нашли ту матрешку?
– К сожалению, нет. Я проверил те три, о которых вы мне рассказали, – все не то. Значит, нужную мне матрешку купил не постоянный ваш клиент, а тот человек, который случайно зашел в магазин.
– Надо же, как неудачно!
В тоне и во взгляде Ашота Арменовича читалось: «Так чего еще вы от меня хотите?»
– Может быть, вы все же вспомните еще что-нибудь про того человека?
– Не знаю, что и сказать… я вам прошлый раз все рассказал. Прежде я его не видел, заплатил он наличными, так что больше ничего не знаю. Уж извините!
Евгений уже хотел уйти из магазина, как вдруг антиквар наморщил лоб, словно что-то припоминая.
– Постойте! – окликнул он Евгения, который уже взялся за дверную ручку. – Я вспомнил кое-что…
Евгений вернулся к прилавку. В его глазах снова загорелась надежда.
– Не знаю, поможет ли вам это… – неуверенно тянул Ашот Арменович. – Может быть, это ерунда…
– Ну все же расскажите!
– Прежде чем купить ту матрешку, покупатель разглядывал серию фарфоровых статуэток «Пионеры-герои». Вот эту… – Антиквар показал Евгению на полку, где были выстроены в ряд фарфоровые фигурки детей и подростков. – Большая редкость, между прочим! – с гордостью проговорил он. – Например, вот таких фигурок – это Павлик Морозов – сохранилось всего три, коллекционеры за ними гоняются… но не буду вас отвлекать.
– Так вы говорите, он их разглядывал? – переспросил Евгений. – И что это дает?
– Простите, я не закончил… он взял вот эту статуэтку, – антиквар показал на фигурку мальчика лет десяти в коричневой курточке и лихо заломленном картузе, – и сказал, что она очень похожа на памятник, который он каждый день видел из окна своего служебного кабинета. Может быть, это вам поможет?
– Может быть… – проговорил Евгений, осторожно взяв статуэтку двумя пальцами.
– Умоляю вас, осторожнее! Это такая редкость!
– Да, конечно… А кто это такой?
– Это малоизвестный персонаж, юный революционер Вася Голубцов. Он подносил патроны защитникам баррикады во время Февральской революции и был убит юнкерами…
– Спасибо! – Евгений бережно поставил фигурку на место.
– Ну как, это вам чем-то поможет?
– Может быть…
Вернувшись домой, Евгений первым делом залез в Интернет и нашел статью о юном революционере Васе Голубцове.
Оказалось, что это был довольно непослушный мальчишка, который жил неподалеку от Финляндского вокзала. Он постоянно убегал из дома и ввязывался в какие-то неприятности. Когда началась Февральская революция, он, разумеется, не мог усидеть дома и остаться в стороне от таких волнующих событий. Стал помогать знакомым железнодорожникам, которые защищали баррикаду неподалеку от вокзала, и был убит случайной пулей.
В общем, все обстояло примерно так, как рассказывал Ашот Арменович. Но, кроме того, Евгений узнал, что памятник юному герою был в свое время построен в сквере на том самом месте, где находилась баррикада. И что самое интересное – этот сквер располагался рядом с офисным зданием, часть которого занимала фирма, на которую Евгений работал и у которой незадолго до того украли чрезвычайно ценную микросхему.
– Интересно! – протянул Евгений.
Как всякий человек его профессии он настороженно относился к любым совпадениям.
Евгений неоднократно бывал в фирме, но не помнил никакого сквера и тем более памятника юному революционеру. Он тут же отправился к своим заказчикам.
Начальник службы безопасности, с которым Евгений непосредственно имел дело, только пожал плечами – он работал в фирме недавно и ни про какой памятник ничего не знал.
– Поговорите с Айседорой Борисовной, – предложил он после недолгого раздумья.
– А кто это?
– Наша кадровичка. Она работает в фирме дольше всех, и если она ничего не знает, так уж и никто.
Евгений отправился в отдел кадров.
Айседора Борисовна оказалась маленькой, кругленькой дамой со старомодной высокой прической и неожиданно твердым и пронзительным взглядом.
Услышав, что интересует Евгения, она оживилась:
– Действительно, был здесь сквер, и памятник в нем стоял. Но лет пятнадцать назад на месте этого сквера построили жилой дом – сами понимаете, уплотнительная застройка! Мы пытались возражать, но безуспешно!
Евгений подошел к окну, отдернул занавеску.
– Нет, отсюда вы ничего не увидите, мой кабинет выходит на другую сторону.
– А вы не могли бы мне показать то место, где стоял памятник?
– Нет ничего проще! Меня просили оказать вам посильную помощь…
Айседора Борисовна вместе с Евгением вышла из офиса, перешла улицу и остановилась перед восьмиэтажным кирпичным зданием, на первом этаже которого располагалось сетевое бистро с хищным названием «Мурена».
– Вот примерно здесь, где сейчас бистро, и стоял памятник. Кстати, в бистро неплохо кормят. А памятник, честно говоря, был так себе, никакой художественной ценности не представлял. Знаете, в стиле «девушки с веслом».
Евгений встал возле входа в бистро и внимательно посмотрел на офисное здание напротив. Окна первого этажа были забраны решетками, часть второго и третьего этажей окон вообще не имели, вместо них были узкие щели вроде крепостных бойниц. И только на последнем, четвертом этаже был ряд обычных окон.
– Скажите, – обратился Евгений к кадровичке, – что находится с этой стороны здания?
– На первом этаже – складские помещения, на втором и третьем – цеха экспериментального производства, там нужны особые условия, поэтому и окна такие, а на четвертом – конференц-зал.
– И никаких кабинетов?
– Кабинетов? – Айседора Борисовна задумалась. – А-а, ну да, там располагался кабинет начальника службы безопасности.
– Разве? Я в его кабинете был много раз, он выходит на другую сторону.
– Это вы про теперешнего начальника говорите, про Голованова. А до него эту должность много лет занимал Михаил Терентьевич, очень приличный человек. Так вот, окно его кабинета выходило на эту сторону. Да вон окно! – женщина показала второе окно от угла.
– Из него наверняка был виден памятник Васе Голубцову…
– Конечно! Вам еще что-нибудь нужно? – Женщина озабоченно взглянула на часы.
– Только одно: фамилию Михаила Терентьевича и, если можно, адрес.
– Я же кадровик! – с гордостью проговорила Айседора Борисовна. – Такие вещи я помню отлично! Фамилия его Березуцкий, а адрес – запишите: Тринадцатая линия Васильевского острова, дом двадцать шесть, квартира восемнадцать.
