Теперь она раздумывала над моими словами, сдерживая слезы.
– Я боюсь, – кусая губы, призналась она. – Мне так страшно.
– Мне тоже, – ответил я.
Мы обнялись. Крепко и долго. А я считал каждую секунду вдали от Рози. Но когда Милли наконец отпустила меня, я понял, что получил ее благословение.
– Я действительно ее люблю, – смахнув большим пальцем слезу с ее лица, сказал я.
– Знаю. – Она кивнула и засмеялась сквозь слезы. – Боже, как мы вообще могли встречаться?
– Не знаю, – ответил я. – Думаю, просто каждой девушке хочется заполучить хоть пару минут со мной.
Милли хлопнула меня по руке.
– Покажи ей, как любишь ее, Дин.
Именно это я и собирался сделать, даже если это будет последнее, что она увидит в жизни.
Уже в восьмой раз за последние три дня я поднимался в палату Рози, в надежде, что она не спит и ее родители окажутся достаточно великодушны, чтобы позволить мне встретиться с ней. Аппараты лениво пищали в палатах, расположенных по бокам от длинного коридора. Медсестры в синей униформе спешили по своим делам, задевая меня плечами, потому что все их внимание занимали карты пациентов. Вишес шагал рядом со мной. Мы завернули за угол. Но за четыре двери до ее палаты я замер. И Вишес остановился следом.
– Что? – спросил он, не отрывая взгляда от телефона.
– Скажи, что у меня галлюцинации из-за похмелья. – Я указал на дверь.
Он прикусил верхнюю губу, пытаясь понять, что меня так возмутило.
– Даррен, – выплюнул я. – Чертов Даррен. Доктор Кретин только что вошел в ее палату.
По моим венам потекло столько адреналина, что все нервные окончания в теле зашипели. Зачем он пришел и кто пригласил его сюда. Почему он получил приглашение, которого я так и не дождался? Неужели это сделала Рози. Она не могла. Я ускорил шаг, и Вишес не отставал.
– Что ты творишь, чувак? Забудь об этом.
Черта с два.
– Шарлин! – окликнул я ее мать, стоявшую в другом конце коридора.
Ее голова резко поднялась над пластиковым стаканчиком, в который она смотрела. Поднявшись на ноги, она посмотрела на меня с таким серьезным выражением на лице, словно перед ней находился сам Люцифер. И я бы не сказал, что она не права. Но мне уже надоело все это дерьмо. Так что я остановился в полуметре от нее, указав пальцем на дверь.
– Это ее бывший парень сейчас зашел в палату? – Клянусь, у меня изо рта шла пена. – Какого черта тут творится?
– Это Даррен, – подсказала она, а на ее опухшем лице и в опухших глазах отразилась робкая улыбка. – Милый мальчик, – произнесла она.
И, наверное, так оно и было.
– Кто его пригласил? – требовательно спросил я.
– Пол. – Отец Рози. – Даррен всегда находился рядом с ней. И мне показалось правильным сообщить ему о случившемся.
– Я тоже всегда находился рядом с ней, – напомнил я, ударяя кулаком в стену, но не чувствуя ни боли, ни жжения. Ничего.
– Но в тот момент, когда она в тебе нуждалась, Дин, ты пропал.
– Я вышвырну его. – Я направился к двери.
Рози явно не спала, если его впустили в палату. В двери находилось маленькое квадратное окошко, но я знал, что не стоило в него смотреть. Может, он держал ее за руку? Обрадовалась ли она его приходу? Собиралась ли выгнать меня? У меня закружилась голова от возникших вопросов.
Вишес схватил меня за руку и крепко сжал.
– Чувак.
– Пошел. Ты.
Я ворвался в палату. Даррен развалился на стуле у койки Рози. Она не спала. И выглядела ужасно. Я никогда не видел ее такой. Непохожей на себя. Ее взгляд потускнел, а вокруг голубых глаз появились темные круги. Она похудела килограммов на пять и выглядела измученной и грустной. И в тот момент я понял, что Нина никогда не разбивала мне сердце.
Потому что Рози сделала это одиннадцать лет назад.
Сделала это, когда толкнула меня в объятия своей сестры.
И делала это сейчас, лежа на больничной койке.
Потому что, если ей суждено умереть, я умру вместе с ней.
– Уходи, – приказал я, не сводя глаз с девушки.
Моей девушки.
В палату ворвались Пол и Шарлин, крича на меня так громко, что резало уши.
Но я не слушал их. Меня, черт побери, не интересовало, что они говорили. Мне безумно хотелось дать Даррену повод задержаться в больнице, если он не уберется отсюда к чертовой матери.
– Рози хочет, чтобы я находился здесь, – сказал «милый мальчик» Даррен своим нежным голоском с коннектикутским акцентом.
Боже, держу пари, он никогда не говорил слов «черт» и «дерьмо».
– Даррен. – Рози подалась вперед, чтобы похлопать его по руке, а ее легкие зашипели, как шарик, из которого выпускают воздух. – Прости, что мой отец втянул тебя в это. В моей жизни сейчас многое происходит. Прошу, пойми меня правильно. Я благодарна, что ты приехал сюда. Но тебе пора уходить.
Услышав, что она выгнала его, я слегка успокоился. Глотнул стерильный больничный воздух и шагнул в глубь палаты.
Даррен перевел взгляд с Рози на ее отца. Пол поджал губы и покачал головой. Мама обошла койку и обняла Рози. А Милли, скорее всего, отдыхала где-то. И Вишес с ЛеБланами вскоре присоединятся к ней, чтобы я наконец смог провести несколько гребаных минут наедине со своей девушкой.
– Хорошо, – через секунду сказал Даррен. – Как пожелаешь, Козявочка Рози. Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, как со мной связаться.
Но стоило Даррену уйти, как в палате повисла гнетущая атмосфера.
Все взгляды устремились ко мне.
– Все на выход, – сказал я.
– Даже я? – Рози изогнула бровь и попыталась улыбнуться.
Но у нее не получилось.
И мне стало больно даже за эту попытку.
– Нет. Ты остаешься. В любом случае, никто, кроме меня, не справится с тобой.
– Почему мы позволяем это? – Шарлин ЛеБлан всплеснула руками. – Да ради всего святого, он же оставил ее мокнуть под проливным дождем! Это. Сделал. Он.
Она указала на Рози дрожащей рукой.
– Пол, сделай что-нибудь.
– Мама… – встряла Рози.
– Дорогая, я знаю, но… – попытался успокоить жену Пол.
– Господи, да заткнитесь, черт возьми. – Вишес хлопнул ладонями по тумбочке, и все тут же замолчали. Наверное, от шока, что он приказал им заткнуться. – Вы сейчас серьезно? Дин ведь уже доказал свои чувства. После того, как столько лет гонялся за ее юбкой. Я никогда не видел, чтобы мужчина терпел столько дерьма от девушки до Дина Коула. Шарли, Пол, я люблю вашу дочь. Сильно. Я бы умер за нее, если потребовалось. Но стоит признать, что я заставлял ее проходить через ужасные вещи. Те, что, казалось, уже не исправить. Поэтому то, что она согласилась выйти за меня замуж, маленькое чудо. А то, что она прекрасно знает меня, но все же согласилась родить от меня ребенка, еще поразительней. Но Дин… Дин не ужасный. Он совершил ошибку, а не сознательно причинил Рози боль. И уж точно заслуживает того, чтобы его выслушали. – Он повернул голову и пригвоздил Рози к месту пристальным взглядом.
