Намек на привычные нотки послышался в его голосе. Дин сделал три или четыре шага ко мне – я слышала и считала их, – и, хотя все еще находилась перед ним практически голой и не видела его даже в отражении стекла, чувствовала себя в безопасности.
– А ты знаешь, почему грустит Пьеро? – спросил он.
– Из-за разбитого сердца. – Я сглотнула, борясь со слезами. – Он тоскует о любимой, которая никогда не сможет принадлежать ему.
Мне хотелось обернуться. Чтобы обнять его. Исправить последние несколько часов, из-за которых он стал таким. Но я не сделала этого. Я почувствовала, как его рука ласкает одну из моих ягодиц, а дыхание овевает ложбинку между шеей и плечом.
– Беги, Рози, – прошептал Дин. – Беги, пока я все не испортил и не загубил наши отношения.
– А ты испытай меня, – возразила я. – Сломай меня. Используй. Сразись со мной. Ты преследовал свою добычу месяцами. Годами. Целое десятилетие, черт возьми. И сейчас просто отпустишь меня?
От шлепка, обрушившегося на мою ягодицу, я упала вперед и ужаснулась. Меня никогда раньше не шлепали. Не потому, что я возражала против этого. Нет, скорее, это была одна из тех вещей, до которых я просто не додумалась. Как прыжок с тарзанки или просмотр «Списка Шиндлера». Или, возможно, все мужчины, с которыми я встречалась, относились ко мне, как к хрупкому цветочку, который вот-вот увянет у них на руках. Или, возможно, всему виной то, что у меня не получалось избавиться от застенчивости и стыда, когда оказывалась в постели с кем-то другим.
Но Дина не назовешь «кем-то другим». Он был единственным.
Я застонала. Желание огнем опаляло тело, подталкивая мою задницу назад, навстречу руке Дина, и умоляя о большем. Это казалось грязным, но я не возражала вести себя грязно с ним. Дин никогда не осуждал меня. Возможно, он был единственным из моих знакомых, кто принимал меня такой, какая я есть. Даже Милли пыталась убедить меня вернуться в Тодос-Сантос.
Звук шлепка достиг ушей прежде, чем я почувствовала жжение кожи. В этот раз удар пришелся где-то между ягодицами и киской. Рот тут же наполнился слюной, голова опустилась на оттоманку, а глаза закатились за веками. Почему я чувствовала себя так великолепно от того, что человек, который заверял, что хочет меня спасти, причинял мне боль? Может, потому, что мое спасение заключалось в том, чтобы показать, что маленькая больная Рози способна испытывать боль и при этом не сломаться?
– Двигайся.
Я продвинулась вперед на оттоманке, пока верхняя часть моего тела не оказалась на ней, а задница не зависла в воздухе. Дин присел на корточки позади меня – я чувствовала его обнаженное тело – и резко засунул в меня сразу четыре пальца. Жгучая боль вырвала дыхание из легких и мне потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ней. Он немного распалил мое возбуждение, прежде чем вынул пальцы и протянул их к моему лицу.
– Попробуй свою киску. – Его голос звучал отстраненно. – Попробуй, что я, черт побери, с тобой делаю, – добавил он.
И хотя это тоже относилось к списку вещей, которые никогда не приходили мне в голову, я приблизила губы к его блестящим пальцам и облизала их.
– Высоси их дочиста, Рози, – засовывая их мне в рот, потребовал он.
На вкус я оказалась сладкой и теплой. И вполовину не такой ужасной, как мне казалось.
Убрав руку, он вытер остатки соков о мою задницу, а затем шлепнул вновь. На этот раз я дернулась вперед, но не захныкала. И, судя по стону Дина, ему понравилось, что я не жаловалась.
Когда конец его член стал дразнить мою киску, я затрясла головой, ожидая, когда он войдет в меня. Но Дин не торопился. И спустя бесконечную минуту я, наконец, взмолилась:
– Дин…
– Ммм?
– Не мучай меня, пожалуйста. Сделай это.
– Сделать что?
– Войди в меня.
– Неправильная терминология. Попробуй еще раз.
Черт возьми.
– Трахни меня, прошу, – сглотнув, выдавила я.
– Мне надеть презерватив? – спросил он.
Его голос звучал резко. Словно он чего-то ждал.
– Я принимаю таблетки.
Ложь горечью растеклась по горлу от того, что я уже нарушила правила, которые мы обсудили только вчера. Быть честными друг с другом. Ведь мне не нужно принимать таблетки. Но Дину не обязательно об этом знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не буду готова, чтобы рассказать ему об этом. Очевидно, нам обоим требовалось собраться с силами, чтобы поделиться своими секретами. Как-то хреново начинались наши отношения.
– Серьезно? Потому что в Вегасе ты утверждала другое.
Да что он привязался?
– Да, – захныкала я, ожидая большего.
К чему бы это ни привело.
– Ну раз ты так говоришь, – усмехнулся он и, прижав ладонь к моему горлу, одним движением вошел в меня сзади.
Я вскрикнула, когда кровь прилила к голове, к киске, а затем разнесла удовольствие по всему телу. Дин не шутил, сказав, что причинит мне боль. В этот раз он совершенно не сдерживался. Он трахал меня так сильно, что, казалось, внутренняя сторона бедер будет гореть, а внутренности пульсировать еще несколько недель.
– Перевернись, – приказал он, продолжая удерживать меня за бедра и трахать.
Неужели он настолько напился, что не понимал, о чем просил меня? Я даже слегка нахмурилась между стонами.
– Я не могу. Ты давишь на меня.
– Серьезно? Перевернись. Я. Сказал.
– Ты тяжелый.
– А ты сильная. Сопротивляйся мне.
Не обращая внимания на подступающий оргазм, я уперлась руками в пол и попыталась приподняться, но Дин специально наклонился вперед и придавил своим весом мою спину, чтобы помешать мне. То, что он так старался вынудить меня сдаться, разозлило, и я толкнулась сильнее. Дин обладал телом профессионального игрока в регби. Сто девяносто сантиметров и девяносто килограммов четко очерченных мышц. У меня не было против него ни единого шанса. Но… Я собиралась дать отпор.
Потому что именно этому меня научила болезнь.
Этому меня научила жизнь рядом с Вишесом и его закадычными дружками. Такой меня сделала жизнь.
Я обмякла, позволяя Дину поверить, что сдаюсь. И когда он стал вколачиваться в меня сильнее, наказывая за поражения, я одним резким движением уперлась в пол и перевернулась на спину. Все еще твердый член Дина выскользнул из меня, а его пресс прижался к моей груди.
– Сожми свои сиськи, – прошипел он.
И, да, согласна… чувак вел себя странно. Обычно сквозь щели во тьме проглядывал свет, поэтому он казался вполне нормальным.
Я схватилась за лифчик и послушно выполнила приказ. Дин обхватил свой гладкий член рукой и направил в ложбинку между грудями. Густая, белая сперма наполнила мое декольте, пока он с полуопущенными веками наблюдал за этим. Моя задница горела от шлепков, но в этот момент я не чувствовала этого, утонув в нем.
