– Боже, ты можешь успокоиться хоть на секунду? Послушай, я ни за что не стал бы читать тебе нотации о том, с кем встречаться.
– Еще бы, – кивнул я, – ведь ты трахнул мою учительницу литературы, когда мне было восемнадцать. – Рассмеявшись я продолжил: – А затем женился на ней, обрюхатил и тем самым едва не довел свою мать до сердечного приступа. Ага, верно. Ни ты, ни Вишес не имеете никакого права указывать мне, что делать.
– Но. – Он повысил голос и, черт возьми, в нем появились властные нотки, о которых я уже позабыл. – Клянусь богом, Дин, если для тебя это очередная интрижка на одну ночь и ты влезаешь в отношения нашего круга общения – с нашими семьями и друзьями – ради быстрого перепихона…
– Это не так, – процедил я сквозь зубы, напоминая себе, что Джейми имел полное право затронуть эту тему.
Ведь я прославился как человек, который засовывает свой член во все, что имеет две ноги и носит платье. Так чего я ожидал? Но не стоило сравнивать меня с Вишесом. Я не игнорировал несколько лет то, что находилось передо мной. А с самого первого дня признавал, что хотел эту девушку.
Я никогда и никого не преследовал с таким рвением. А с Рози просто не решался на это. Чувства нахлынули на меня так неожиданно, как слава на Джимми Фэллона, который стал звездой после своего первого появления на экранах. Они просто вспыхнули во мне до того, как я успех их загасить.
– Каковы твои намерения? – спросил Джейми, встречая мой пристальный взгляд таким серьезным выражением, словно находился на гребаных похоронах.
«Каковы мои намерения?» Поселившись в Лондоне, он стал говорит как британский лорд или подобная спесивая задница. Мне бы следовало посмеяться над этим, но в глубине души я сгорал от желания, чтобы он – и другие – перестали, черт подери, разговаривать со мной как с прожженным бабником, который остановится, только когда его член отвалится.
– Джейми, – прорычал я, раздувая ноздри и продолжая впиваться в него взглядом. Сейчас я вновь чувствовал себя разъяренным восемнадцатилетним подростком. – Я не спрашивал тебя, каковы, черт подери, твои намерения, когда ты нагнул Мэл над ее столом в школьном кабинете и оттрахал до потери пульса. Так что и ты не имеешь права задавать мне этот вопрос. Рози большая девочка. И окружающим пора перестать вести себя так, словно она старая и никому не нужная собака. То, что происходит между нами, касается только нас. Не тебя. Не Вишеса, и не Эмилию. Любой, кто считает иначе, может обсудить это со мной. И, следуя принципам нашего братства, я не стану любезничать, вести себя вежливо или извиняться из-за этого. Надеюсь, теперь тема закрыта?
Я не стал дожидаться ответа. А просто развернулся и вышел из комнаты. Мне требовалось подготовиться к свиданию.
О котором Рози еще не знала.
Глава 15
Рози
Что помогает тебе почувствовать себя живой?
Вожделение. Когда желание настолько сильное, что все сжигает внутри, перед глазами встает пелена, а совесть выбрасывается в окно.
МИЛЛИ НЕ ПИЛА.
И это единственное, что занимало мои мысли. Не то, что мы отлично проводили время. Не концерт Бритни Спирс. Не странные коктейли в высоких бокалах, которые светились, словно радиоактивная смесь, которые мы пили весь вечер. Вот только Милли не притронулась ни к одному из них, ни к любому другому виду алкоголя.
Мы гордились своими французскими корнями. И для нас вечеринки без вина или шампанского невозможны, как танцы без ног.
Не сводя с нее пристального взгляда из-за угла шумного, переполненного потными телами ночного клуба, освещенного неоновыми огнями, я обхватила губами соломинку и сделала еще один глоток коктейля.
– Твоя сестра тоооочно залетела. – Элли надула большой розовый пузырь из жвачки и лопнула его, пока рассматривала себя в маленьких зеркалах, которые свисали с потолка.
Мы все нарядились в одинаковые розовые платья – любимый цвет Эмилии – с вырезом сердечком и оборками из тонкой легкой ткани. Я наткнулась на одно из них в комиссионном магазине и поняла, что сестра точно бы влюбилась в него по уши. Поэтому заказала еще четыре таких же.
– Она не беременна, – возразила я, хотя и сама в это не верила. – Я самый близкий для нее человек. Она бы не стала скрывать это от меня.
– Милли не пьет, выглядит дерьмово и съела кекс в прикуску с жареными солеными огурцами. Я считаю, что все и так очевидно, но если тебе необходимо, чтобы я заставила ее пописать на палочку, только скажи. – Элли прислонилась к стене рядом со мной.
Я внимательно посмотрела на сестру. Милли трясла задницей вместе с Глэдис и Синди на танцполе, размахивая взмокшими волосами из стороны в сторону и беззвучно напевая «The Thong Song» группы Sisqó. Возможно, диджей проиграл кому-то пари и ему пришлось поставить эту песню. Это никому не известно. Но я не собиралась придираться еще и к музыке.
Элли похлопала меня по плечу.
– Ладно, забей. Мы пришли сюда повеселиться, а не напиваться. Так что поставь бокал и давай немного потанцуем.
Она потянула меня за руку, и я не стала протестовать. Ведь она была права.
Так что мы с Элли присоединились к Милли, Глэдис и Синди и протанцевали вместе примерно с час. Затем сестра объявила, что пора сделать перерыв на тако, а так как никто и никогда не отказался бы от тако, мы дружно направились к ресторанной части клуба и набили себе животы.
Съев свою порцию, я извинилась и направилась в туалет, а когда вышла из него, то увидела, как Глэдис наклонилась к Милли и повела по ее животу рукой. А Сидни, запрокинув голову, громко рассмеялась, после чего изобразила руками огромные сиськи.
Моя сестра была беременна. И ее друзья знали об этом.
Родители знали об этом. Все об этом знали.
Все… кроме меня.
Дин: Кстати, почему ты так увлечена музыкой?
Пальцы дрожали от гнева, но я не ответила ему не только из-за этого. Я вновь посмотрела на Милли и поджала губы. Остальные вернулись на танцпол, поэтому за столиком остались только мы с ней. И я еще раз спросила у нее, не хочет ли она мне что-нибудь сказать. Но она ответила: «Еще одно тако». И рассмеялась. А у меня от этого скрутило живот, а все внутри закипело от ярости. Она врала мне, как и все остальные. На самом деле сейчас она ничем не отличалась от папы. Почти. Ведь папа хотя бы закончил этот фарс и высказал мне все, что обо мне думает. А Милли, как настоящая трусиха, все еще пыталась «защитить» мои драгоценные чувства, продолжая мне лгать.
К черту их.
Мне требовался Дин.
Он бы помог мне выкинуть эти мысли из головы. Он курил дурь. Напивался. Он был музыкой. Нет, в тысячу раз более захватывающим, чем все вышеперечисленное.
Рози: Хорошая музыка, как наркотик. Она высвобождает гормоны, которые вызывают в нас счастье. А почему тебе нравится астрономия?
