– Вопреки распространенному мнению, звезды не сияют. Вернее, есть только одна звезда, сияние которой подтверждают ученые. Она горит так ярко, что иногда люди принимают ее за НЛО. Она невелика, но выделяется на небосклоне. Это Сириус. И ты такая же, малышка ЛеБлан. Ты сияешь. И иногда так чертовски ярко, что я вижу только тебя.
Не знаю, какие мысли крутились в тот момент в голове. А может, их и вовсе не осталось. Но в тот момент я почувствовала небывалую смелость. И эта смелость вперемешку с честностью завладела моим ртом прежде, чем ее остановила логика.
– Я хочу, чтобы ты заставил меня забыть, Дин. Только на одну гребаную ночь, – пробормотала я, отводя глаза. – Забыть об этом чертовом городе, осуждающих родителях и…
Я протяжно вздохнула. И о смерти.
Он наклонился ко мне и прижал ладонь к моей щеке. С его губ тут же сорвался стон, словно прикосновение ко мне еще сильнее разрушало его.
– Эй, посмотри на меня.
Недостойная.
Слабая.
Не такая хорошая, как Милли.
– Ты бывший парень моей сестры, – продолжила я, пытаясь успокоиться. Надеясь наскрести хоть каплю логики, чтобы отступить.
– Мы встречались едва ли больше секунды, – огрызнулся он.
– Ты был у нее первым.
– А она сбежала, – парировал он, буквально выдавив сквозь зубы последнее слово. – Она уехала, даже не удостоив меня телефонным звонком. К тому же она никогда не принадлежала мне. И, среди прочего, я никогда не принадлежал ей.
– Она сказала, что однажды ты попросил ее никогда не бросать тебя. – Я сглотнула и, засунув руки под попу, уставилась на свои ноги.
– Не в обиду Милли, но мне не хочется, чтобы кто-нибудь бросал меня в принципе. – На мгновение между нами повисла тишина, а затем он продолжил: – Я не хочу заставлять тебя забывать, Рози. – Его тяжелое дыхание опалило мою кожу. – Я собираюсь переписать страницы нашей гребаной истории, малышка.
Его губы обрушились на мои, а пальцы зарылись в волосы. Я схватила его за воротник и, сжав ткань в кулаке, потянула на себя, опускаясь на скамейку и раздвигая ноги в стороны. Его горячие, влажные, совершенные губы не колебались и не спрашивали разрешения. Они брали. Жадно требовали. И все мое тело гудело от возбуждения и восторга. Дин сжал мои волосы в кулак, а вторую просунул между нами, чтобы обхватить одну из моих грудей и сильно сжать ее.
Его язык проник в мой рот, захватывая власть над моим телом и растапливая все протесты, что кружились в голове, словно масло. Неужели я так сильно напилась или он и правда настолько хорош? Его рука двинулась ниже и, скользнув под джинсовую юбку, устремилась к трусикам. Пальцы потерли ткань, даря такое удовольствие, что у меня с губ сорвался стон, а остатки контроля, за которые я продолжала цепляться, рассыпались в прах.
Я горела. От макушки до пальчиков ног.
Лицо.
Нервы.
Боже, казалось, даже сердце пылало от возбуждения.
– Черт, ты такая мокрая, – пробормотал он, ущипнув меня за клитор через трусики.
Я сильнее вцепилась в его футболку и выгнула спину, моля о продолжении.
– Трахни меня, – простонала я, не разрывая нашего страстного поцелуя.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Наши языки яростно сражались за контроль – и он явно побеждал, – руки отчаянно прижимались к телам друг друга, а тела терлись, словно пытались разжечь огонь.
И я не сомневалась, что у нас это получится. Опасная химия. Наши тела звучали в унисон, как и души. В идеальной гармонии. Каждое его прикосновение ощущалось как поцелуй и проникало в каждый укромный уголок моего тела.
Но, как ни странно, услышав мою просьбу, он отстранился и нахмурился.
– Насколько ты пьяна? – Дин посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом.
Он выпил лишь пиво, а по его меркам, наверное, это приравнивалось к какому-нибудь травяному чаю.
– Не настолько, чтобы не осознавать, что делаю, – ответила я.
– Именно так сказал бы пьяный человек, – возразил он.
Я протиснула руку между нашими телами и обхватила его большой член через джинсы, а затем провела рукой вверх и вниз. Твердый, как камень.
– Пожалуйста.
Закрыв глаза, Дин прижался лбом к моему лбу и глубоко вздохнул. Он явно пытался побороть возбуждение. Обрести самообладание. И мне следовало последовать его примеру. Но этой ночью я не собиралась отступать.
– Если мы переспим, то это произойдет только потому, что ты хочешь именно меня, а не насолить своей гребаной семье.
– Так и есть, – кивнула я. – Я хочу именно тебя.
Он встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться, после чего повел к красному пикапу, в котором еще никогда не трахался с девушками.
И этот путь показался мне самым длинным в жизни. Но оно того стоило.
Забравшись в кабину, Дин разложил водительское сиденье и улегся на него, а затем похлопал себя по мускулистой груди.
– Иди ко мне, – приказал он.
В его голосе не осталось игривости. Или флирта. Только серьезные, стальные ноты. И я подчинилась самому соблазнительному арендодателю в своей жизни, сначала оседлав его, а затем придвинувшись к его лицу. Мне едва удавалось удержать веки открытыми, и я так и не сняла трусики, но не сомневалась в своих действиях.
Дин отодвинул в сторону ткань, обхватил меня за талию, притянул ближе, и я тут же почувствовала, как его язык одним резким движением погрузился в меня. С губ сорвался стон удовольствия и удивления, руки сами потянулись к его волосам, а спина выгнулась от наслаждения.
– Трахай мой язык, малышка ЛеБлан. Трахай, не жалея сил.
И я послушно начала раскачиваться над его обжигающим ртом, пока его большой палец медленно потирал мой клитор, а свободная рука сжимала задницу, контролируя насколько быстро и сильно я приземлялась на его лицо. При этом он издавал такие наполненные восторгом звуки, которые мне никогда не доводилось слышать от Даррена. Словно Дин очутился в раю. Словно то, что мы делали, было правильно.
Через несколько коротких минут мои бедра задрожали, лоно сжалось вокруг его языка, а тело сотряслось от оргазма, который прокатился по моему телу с силой землетрясения. Зажмурив глаза, я запрокинула голову и выкрикнула его имя.
Но прежде, чем я успела открыть их, Дин перевернул меня так, что я оказалась под ним, и просунул колено между моих раздвинутых ног. Щелкнул ремень, а футболка задралась до груди, обнажая идеальный пресс, который так привлекал мое внимание на днях. Господи, тело Дина казалось шедевром. И мне следовало обижаться на него за это.
– Я заставлю тебя кричать мое имя, – не сводя с меня пристального взгляда, прошептал он, – своей киской.
