– Только ты можешь волноваться о таком, – я наклонила голову назад и резко ударила его по рукам. Чужие ладони исчезли. Я вскочила и повернулась к нему лицом. – Ты бросаешь мне вызов?
Блондин в ответ заливисто рассмеялся:
– Это ещё зачем? Держу пари, ты теннисную ракетку в руках не держала?
– Не приходилось, ну и что?
– А то, что пока у тебя есть время, тренировала бы удар мяча о ракетку вместо того, чтобы бездельничать. Разную высоту ударов разными сторонами ракетки. В отличие от тебя, я мяч сегодня прихватил, – с этими словами он извлек из кармана жёлтый мяч и покрутил его в руке, – полезно таскать его с собой и перекатывать в руке. Так тренируется кисть.
– Что ж, я пойду и сейчас же займусь тренировками.
– Успокойся, от тебя потребуется только один удар ракеткой. Красивый полёт мяча можно снять и без твоего участия, куколка. Я – просто спасение для съёмок сегодняшнего дня.
– Ты слишком высокого мнения о себе, – я решила больше не слушать его, и уверенно обогнув, пошла навстречу съёмочному лагерю.
– Ммм, я дал тебе ценный совет, а ты даже не поблагодарила. Ты неблагодарная, ягодка.
– Я не давала повода называть меня дурацкими прозвищами. Для тебя я Вероника.
– Хорошо, ягодка Ника.
Я бросила на него злобный взгляд, но не стала комментировать его очередную издёвку. Стоило признать, смотрелся Миха сногсшибательно. Блондину очень шёл спортивный костюм черного цвета для игры в теннис. Вырез майки украшала шнуровка с серебристой кисточкой, а на шее болталось серебряное украшение в виде креста в круге. В ушах покачивались ниточки серёг, а на губах играла насмешливая улыбка. В его образе и манерах проскальзывало что-то тигриное. Он напомнил мне хищника в клетке, спокойного до того момента, пока ты не подойдёшь к нему слишком близко.
– Вот и наша счастливая парочка, – заулыбалась Лариса, едва мы оказались в её поле видимости.
Мне поручили отрабатывать удары ракеткой, причём к моей радости, помогала мне в этом Лариса. Я спиной чувствовала насмешливый взгляд Михи и мысленно ставила между ним и собой щит, чтобы его негативные эмоции меня не затрагивали.
Под руководством Ларисы я училась подавать мяч. К тому моменту, когда нас позвали на съёмки, я хотя бы могла правильно держать ракетку. Я сменила обувь и была приятно удивлена, что для меня даже расстелили узкую дорожку, чтобы я добралась до места съёмок, не испачкав кроссовки.
Теннис у нас должен был быть необычным. Миха стоял наверху небольшого оврага, я находилась значительно ниже. Между нами была натянута узкая полоска спортивной сетки. На фоне кирпично-рыжего пейзажа Домодедовского карьера мы выглядели, точно ложка сметаны на свежевымытом паркете. В обстановку мы не вписывались. Но, видимо, такой и была задумка режиссера.
– Что ж, занимаем свои места и начинаем снимать на счёт три! Раз, два…
Около часа мы делали дубли одних и тех же кадров, где я отправляю мяч Михе, а он возвращает его мне. Мне казалось, что ещё минута, и закричат: «Внимание! Снято!» Но ничего не происходило. Ко мне подбегала Лариса, вытирая с лица пот и снова расчёсывая волосы. И всё начиналось сначала.
Я приготовилась делать подачу, когда вдруг услышала грохот и звук падающих камней. До меня за секунду дошло – землетрясение вызвано взрывом. Очевидно, произошла накладка, и сегодня в карьере всё же работали. Земля под ногами задрожала, и, не удержавшись, я упала на колени. Потом услышала крик с той стороны, где стоял Миха.
Я очень испугалась. Но, нашла силы подняться и броситься на звук чужого голоса, в котором почудились стоны. Забраться наверх у меня заняло минут пять, и здесь меня ждал сюрприз. В поверхности карьера чернела аккуратная большая круглая дыра, более всего напоминавшая люк или колодец. Внутри чернела пустота.
Я нагнулась и громко позвала:
– Миха!
И тут земля под ногами снова задрожала. Я не удержалась на ногах, и, покачнувшись, полетела внутрь странной дыры. Хорошо, что падать пришлось не долго. Спина встретилась с каменной поверхностью, сверху на меня посыпался песок. Я здорово испачкалась и, кажется, поранила руки…
Глава 6
На меня падала полоска света, и я, повернувшись, потеряла дар речи от открывшейся передо мной картины.
Я оказалась в небольшой пещере. В углу лежал Миха, и его тело облепили летучие мыши. На минуту мне показалось, что Миха даже парит над землёй. Просто летучие мыши, прилипнув к нему, вдруг стали хлопать крыльями, пытаясь его поднять. Такое мне прежде видеть не приходилось. Миха был без сознания, а они впивались в него когтями и зубами, с видимым удовольствием высасывая кровь.
Оглядевшись по сторонам, я заметила крепкую палку. Сделав страшное лицо, я двинулась к Михе. Летучие мыши, едва увидев, что я к ним приближаюсь, вдруг отлепились от парня и напали на меня. Я приготовилась к царапинам и укусам, резкой боли, но они почему-то даже не коснулись меня. Словно их остановила невидимая стена. Потеряно полетав вокруг меня, они кинулись врассыпную – кто-то забился в тёмные углы пещеры, а кто-то вылетел в дыру над нашей с Михой головой.
Тут было чего испугаться. По телу пробежала дрожь. Но рядом находился человек, нуждавшийся в помощи, и я усилием воли заставила себя успокоиться.
Опустившись на колени, я взяла Миху за руку, пытаясь нащупать пульс, затем приложила её к уху, прослушивая пульс. Он бился, хотя и слабо. Я облегчённо выдохнула. Но в следующую секунду те самые, безвольные пальцы, вцепились в мое запястье, и резко дёрнули меня в сторону Михи. Я упала на него сверху, придавив своим весом. И тут же почувствовала, что в мою руку словно вонзился большой осколок острого стекла. Я повернула голову, застонав от боли, и встретилась взглядом с алыми глазами.
Миха, оскалив клыки (настоящие клыки!) вытягивал кровь из моей раны на запястье. Алая жидкость стекала по его бледной коже, но он словно не замечал. Он пил, и многие ранки на его теле, оставленные летучими мышами, затягивались.
Я хотела закричать, но от ужаса не смогла произнести, ни звука. Мне показалось, что сейчас я обязательно потеряю сознание. Руки и ноги ослабли, перед глазами всё плыло. И вдруг Миха перестал пить кровь. Лизнув ранку напоследок, он пристально посмотрел в мои глаза:
– Молчи о том, что видела. Я не пил твою кровь, тебе показалось. Если расскажешь кому-то, то не я окажусь в больнице, а ты. И не в простой, а в специальной, для людей с отклонениями.
– Ммм… – промычала я, что должно было означать несогласие. У меня на руке красовалась вмятина от его зубов, вот продемонстрирую её всем, и мне поверят.
– Такие следы сила вампира уберёт за минуту, ягодка, – оскалился в ответ Миха, – а ну-ка, посмотри на свою руку. Похоже, зрение обмануло тебя.
Я бросила взгляд на место укуса и обомлела. Ровная кожа, никаких следов. Но запястье продолжало ныть, словно нервы чувствовали нанесенную рану. Что там сказал этот Миха? Иллюзия? А вот боль вполне реальная. Хотя любой, кроме меня и Михи, скажет, что она фантомная, просто потому, что не поверит в то, что случилось.
