Повисла пауза, словно вампир собирался с мыслями. Когда он заговорил снова, его голос звучал необычайно серьезно:
— Я не зря так долго распинался перед тобой, Маус Клодар. Ты — первый житель Веталии, не считая Роя, конечно, который меня заинтересовал.
— Премного благодарен, — не удержался охотник. Не обратив внимания на его слова, вампир продолжил:
— Я уверен, что в глубине души ты не меньше меня презираешь полукровок. Эти создания захватили мир, по праву принадлежащий Первой расе. Они — всего лишь плод наших экспериментов. Даже вампиры и оборотни, куда ближе к людям, чем они. Различия между нами и спровоцировали межрасовую войну. Но это — не твоя война, Маус. Ты — мутант, полукровка лишь наполовину, какая тебе разница, кто правит в Этернале или в Веталии? Зачем рисковать жизнью ради чужой прихоти? Ты сказал, что у тебя нет хозяина, но выполняешь приказы жалких полукровок, имеющих тугой кошелек? Я не предлагаю тебе перейти на нашу сторону, это глупо. Но ты вполне можешь сохранять нейтралитет. Защищай Роя, и тех, кто тебе дорог, но не вступай в политические интриги. Думаю, золота у тебя достаточно. Разве это так сложно — жить тихой, спокойной жизнью?
Маус приподнял бровь. Он ожидал от вампира чего угодно — угроз, попытки принуждения или магического воздействия — но только не этого. Самое противное, что в словах приближенного Жнеца имелся смысл. Подобные мысли приходили охотнику в голову.
— В обмен на что? — прямо спросил Клодар. — Неужели все, что ты можешь предложить, — это сладкие речи и увещевания?
— Разумеется, нет, — вампир усмехнулся. — У меня есть неплохой подарок, если ты решишь начать жизнь заново. Как насчет нового лица, Маус? Такого, чтоб не стыдно показать окружающим? Красавцем ты не станешь, сразу говорю, но полукровки шарахаться перестанут…
Маус молчал. Его пальцы вцепились в край стола, грозя разломать дерево в мелкую щепку.
— Это ложь, — пересохшими от волнения губами, произнес он. — Это невозможно…
— Для Жнеца и его слуги нет ничего невозможного, — тон вампира не оставлял место для сомнений в его честности, — я знаю, как убрать твои шрамы. Могу дать любую магическую клятву, что восстановлю твое лицо, не причинив вреда, если ты пообещаешь сохранять нейтралитет.
Молчание, повисшее после этих слов, показалось охотнику мучительным. Голос сделал свою ставку, теперь ход за ним. Но язык Мауса словно прилип к нёбу, не позволяя произнести, ни «да», ни «нет».
Вампир честен, Маус чувствовал это. Слуга Жнеца заинтересован в сделке, а также в том, чтобы оказать услугу мутанту, так близко связанному с Роем. С тем самым мальчишкой, который, по собственному признанию Голоса, его интересует.
«Рой… Все это ради тебя… Вампир рассчитывает связать мне руки своей благотворительностью. Если я отойду в сторону, продолжая формально защищать тебя и полукровок, он легко подберется к тебе. Это — еще не предательство, лишь первая ступенька к нему. Но иногда достаточно одного шага, чтобы упасть в бездну. Наступит день, и Голос напомнит мне об этой сделке. Мне придется забыть о том, чтобы спасти Данель, или поддержать правителя Веталии… Я буду стоять и смотреть, как слуги вампира убьют твоих друзей-полукровок, а потом и тебя, Рой!»
Клодар глубоко вздохнул, словно сбросив тяжкие оковы. Провел рукой по лицу, стирая капли пота, выступившие под маской. Его голос звучал ровно, словно его не мучило жестокое искушение, или тягостные раздумья:
— Спасибо за заботу, вампир. Но я привык носить маску и оставлю все, как есть.
Камень Этернала вспыхнул так ярко, что охотнику пришлось зажмуриться. Ему даже показалось, что артефакт сейчас рассыплется в мелкую пыль.
— Глупец! — почти выкрикнул вампир. — Что ж, ты сделал свой выбор. Дважды предлагать не стану. Умрешь таким же уродом, как и жил.
В ту же секунду послышался хлопок. Маус повернулся, успев заметить, что форточки двух ближайших к нему окон распахнулись и тут же закрылись. На пол упали букеты трав, источавших резкий аромат.
«Не может быть… Полынь?!»
Охотник прижал маску к лицу, прикрывая нос. Но было уже поздно: в горле запершило, на глаза навернулись слезы. Он пошатнулся, схватившись за край стола, чтобы не упасть.
— Что с тобой, Маус? — участливо поинтересовался Голос. — Неужели, жалкие травки способны причинить вред охотнику на вампиров? Ах да, совсем забыл. Это же полынь, которая вызывает у тебя аллергию. К тому же, я приказал опрыскать эти букеты особым зальем, усиливающим аромат. Ты умрешь очень быстро, но, к сожалению, не безболезненно.
Охотник опустился на пол. Его мутило, перед глазами плясали красные пятна, голос вампира доносился, словно сквозь вату. Прикрывая рот и нос рукой, он попытался отползти.
«Как Голос Жнеца узнал о полыни?»
— Чтобы убить тебя, Клодар, мне даже не пришлось жертвовать своими слугами. «Мул, навьюченный мешками с золотом, возьмет любую крепость», — так говорили люди. Ты погибнешь от руки полукровок, которых так долго защищал. А об аллергии на полынь мне рассказал один из твоих друзей, который любезно передал мое письмо.
Оборотень внезапно вспомнил искаженное алчностью лицо мастера Тика, когда тот увидел цепочку Рагдалены. Тик предлагал за неё любые деньги. Неужели он настолько потерял голову, что решился на убийство? Тот, кто торговал оружием для охотников, имеет связи среди вампиров? Но, кроме Роя, только он знал об аллергии Мауса, однажды став свидетелем легкого приступа…
Маус бессильно опустился на пол. Ему казалось, что чужая железная рука сдавила горло, не давая вздохнуть. Ему не выбраться… Как жаль, что Роя нет рядом. Как глупо умирать здесь, в заброшенном доме, не от клыков вампира, а от запаха проклятых цветов…
Словно в насмешку, послышался Голос Жнеца:
— Надеюсь, ты еще не отбросил тапки, Маус, и сможешь понять, о чем я говорю. Я тебе очень благодарен. С твоей стороны очень мило бросить Роя и приехать сюда. Но, не волнуйся, я о нем позабочусь. Скоро мальчишка окажется в моих руках, и, уж поверь, расскажет все, что знает, и то, что ему не известно. А дальше — посмотрим. Возможно, я даже оставлю его в живых. Такие игрушки на дороге не валяются. Но он непременно выяснит с моей помощью, что ты его предал. Отправил одного в Академию, где его поджидали мои слуги. Променял друга на новую внешность и спокойную жизнь.
— Рой никогда не поверит… — прохрипел Клодар. Сердце мучительно сжалось. Мысль о том, что напарник сочтет его предателем, терзала сильнее, чем обожженное приступом горло. Только не Рой! Пусть сам Маус умрет десять раз, но Рой не должен оказаться в лапах этого монстра!
— Почему же? Ты ведь не придешь, чтобы ему помочь. А полукровки так доверчивы… Почти, как люди.
«Мерзкая тварь!»
— Прощай, Маус. Беседа меня развлекла. Но, увы, дела не ждут. Править Этерналом — такая скука! Надеюсь, твой милый, такой сладкий и очаровательный юный напарник меня немного развлечет…
