С ним я совсем другая. Он словно разбудил меня после безусловно красивого, но ужасно скучного сна. Появился в моей жизни и привратил ее в хаос. Но как же мне в нем нравится! Если не думать о том, что есть другая жизнь, с «положено», с фальшивыми улыбками и «так надо» — я абсолютно счастлива. А потом я возвращаюсь домой и осознание патовости ситуации безжалостно бьет по башке.
И как тут разорваться?
Если я хочу быть с ним, мне придется пойти против всех. Мое окружение лощеных гиен никогда не примет «помойного кота».
Кнут не просто из другого теста — на нем несмываемое клеймо отброса, и я не уверена, что у меня хватит моральных сил не обращать внимания на косые взгляды, шепотки за спиной и закрытые «приличные» двери. Не уверена, что смогу отказаться от всего, к чему привыкла с самого детства.
Я не знаю другой жизни! Я всегда как сыр в масле каталась и ловила исключительно восхищенные взгляды, была примером для подражания и сейчас… Мне просто страшно, что я не выдержу и сломаюсь. Страшно сделать этот шаг в полную неизвестность. Даже держа в своей руке его.
Я люблю его. Да, люблю, вот такого «неподходящего». Но мне так страшно…
— Так поедем? — переспрашивает он, и мой ответ очевиден: нет. Я не могу ездить с ним по «классным местам» среди белого дня. Потому что меня может с ним кто-то увидеть и передать отцу. Да и просто я хочу побольше быть с ним наедине. Чтобы потом, когда я все-таки сделаю выбор, не жалеть о бездарно потраченном времени…
Посмотреть «места» я смогу потом. С кем-то другим. Тем, кто мне «подойдет», за кого я выйду замуж и рожу «породистых» детей. За таких как Кнут, дворовых котов, не выходят. Их гладят, подкармливают, а потом отпускают…
Хочется плакать, но я улыбаюсь.
— А может, лучше поедем к тебе?
Он смотрит в мои глаза, я узнаю этот блеск и то, что он сулит.
— Ну, поехали. Но сначала все-таки сюрприз. Я же обещал вывести тебя из зоны комфорта? Я всегда сдерживаю свои обещания.
Глава 29
Я возвращаюсь домой… хорошо за полночь. Очень хорошо. А если быть совсем точной, то время почти пять утра — рассвет, робкие лучи уже выглядывают над крышами домов, окрашивая горизонт кроваво-алым.
Наступил новый день.
Я знаю, что наглею все больше и больше, и таким темпом отец скоро приставит ко мне охрану, но я не могу расстаться с Пашей. Просто не могу! Мы долго целуемся в его машине, потом заплетающимися от усталости и недосыпа языками болтаем какую-то чушь, «щипаем» друг друга подколами, смеемся непонятно над чем, потом снова целуемся.
— В конце лета Андрюхе должны сделать операцию, если повезет, он встанет на костыли. К тому времени я уже завершу кое-какие свои дела. Лерка родит. Мы сможем уехать, — шепчет Кнут с совершенно серьезным лицом, и я, опьяненная жаркой летней ночью, хочу ему поверить.
Просто отпустить все и поддаться.
А может, так как «правильно» — это вообще не мое? Может, «мое» это вот это все? Гонки по ночным трассам на раздолбанной тачке, идти наперекор всем и вся. Мне же с ним так хорошо.
Сегодня я продолжила выходить из «зоны комфорта» и совершила две глупейшие вещи — отрезала волосы и… сделала татуировку. Вернее, в обратном порядке, но сути это совершенно не меняет.
Я уже сошла с ума. Определенно. Почему бы не сойти с катушек окончательно?
Приподнимаю рукав джинсовой куртки и смотрю на воспаленное «нечто» под прозрачной пленкой.
Тату на запястье. И не спрячешь ведь особо, если что.
— Нас там точно ничем не заразили?
Кнут закатывает рукав рубашки и задумчиво смотрит на свою руку:
— Хрен знает. Скоро проверим.
Ржем как два ненормальных, словно под чем-то, хотя абсолютно трезвы, а потом соприкосаемся запястьями и наши татуировки образуют единое целое — крошечный цветок. Причем у меня — кривой стебель с шипами, а у него — прекрасные лепестки. Со смеху умереть.
— Чувак, ты уверен, что не наоборот? Ты будешь носить на себе это? — пыхтя сигаретой, спросил небритый тату-мастер, но Кнут только посмеялся, что ему вообще плевать, что там о нем подумают другие.
— «Символично же!».
И не поспоришь.
Это и было его «интересное место»: он решил сделать себе очередную татуировку, а потом взял меня на слабо, что я на такое точно никогда не решусь. А я взяла и решилась! И получилось в итоге вот это. Жутко кустарная картинка, но я буду носить ее с любовью. Потом, когда рядом окажется кто-то «правильный», я буду смотреть на нее и вспоминать эти безбашенные ночи.
Хотя сдается мне, что никакого «правильного» уже не будет…
Ох и плохо ты на меня влияешь, Кнутов!
Трогаю руками свои теперь уже короткие волосы с осветленными концами и офигиваю от совершенного. Длинные волосы были моей отличительной чертой, моей гордостью. Но когда мы вышли из задрипанного тату-салона в каком-то подвале на окраине города и увидели напротив баннер с французской актрисой, Кнут восхищенно присвистнул, как сильно я на нее похожа.
— Волосы короче и вылитая ты!
И мне так понравилась эта яркая девушка, что я зашла в первую попавшуюся парикмахерскую «Ирина» и попросила сделать мне: «во-он как у нее».
Еще одно «наперекор».
Представляю лицо отца, когда он увидит чудовищный портак на моей руке, ассиметричные пряди, и становится смешно. Бедный папа, его точно удар стукнет. Тьфу-тьфу.
— Так что на счет Краснодара? — напоминает Кнут, и я, блаженно улыбаясь, пожимаю плечом.
— Доживем до августа, там и посмотрим.
— То есть, не категоричное «нет»?
— Не категоричное «да», — убираю за уши непривычно короткие волосы и прячу под рукав куртки тату. — Ну, допустим, мы туда переедем. Полный бред, но допустим. И чем мы там будем заниматься? Чем зарабатывать на жизнь? Ты — обчищать карманы пьяных туристов, а я — сбывать это на местном рынке?
— Видишь, один вариант уже есть. Не пропадем.
Очередной взрыв хохота. Кнут — это самое нелепое, что случалось когда-либо в моей жизни. Самое нелепое и самое настоящее.
Прости, «правильный», но походу все-таки не в этой жизни. Быть мне подружкой уголовника.
— Мне пора, а то отец точно уроет, — быстро целую его в губы и отстегиваю ремень безопасности. — Ты сейчас домой?
— Пока нет, есть одно дело. Но потом сразу домой, обещаю.
— Дело в пять утра?
— У меня ненормированный график.
Ну вот опять… Хотя чего еще я ждала. Что он по щелчку пальцев перестанет быть тем, кто он есть и начнет посещать консерваторию?
В одном Маринка точно права — он не может без риска. И если я собираюсь быть с ним, то должна это как-то принять.
