Зелень леса, скрывающая поляну от окружающего ее вокруг, расступилась и на поляну вышел Герберт.
Он был моложе, чем я его знала.
— Здравствуй, Катерина, — сказал он мне.
Я улыбнулась в ответ.
Голос Герберта был таким ласковым, глаза такими мягкими. Он подошел поближе ко мне, обнял за талию.
— Я так скучал по тебе, Катерина, — сказал он.
— Скучал…?
Голос мой отозвался глухим эхом во внезапно замершем лесу. Я поняла, что Герберт говорил не со мною и не обо мне. Да, он любил Катерину, но этой Катериной была не я. Меня Герберт не знал, он видел во мне лишь свою погибшую невесту.
— Катерина? — ласково спросил Герберт, — Почему ты молчишь?
Я не ответила. Да и глупо было отвечать. Герберт был моим воображением. Моей любовью. И моим страхом.
Жак Сим поспешно собирал вещи. Травы, волшебное блюдце, подаренное бабушкой, амулеты заклинателя — все, что могло хоть как-то помочь в их борьбе.
И как они были столь глупы и слепы?! Ларэйн водила их всех за нос!
С тех пор, как пропала Катерина прошло всего два дня, но то, что ни Жак, ни Марта не могли призвать или найти в замке несчастную Сэй, не подтверждало версию библиотекаря столь ясно, как поведение самой новой княгини.
Ларэйн была прекрасна, мила, кротка. Она отменила пару непопулярных указов своего брата. Буквально спасла о казни Элен. Часто навещала больных и обездоленных. Только вот от визитов ее людям становилось лишь хуже. С тех пор как молодая княгиня вновь объявилась в замке, нити черной магии, опутывавшие его, стали потными и еще более распространенными. Жак чувствовал это. понимала все и Марта. Но последняя была слишком убита тем, что пропала та, которую она считала дочерью. И все же, Жак смог уговорить ее принять участие в побеге князя и барона, так как, по мнению библиотекаря, только с их помощью они моли вновь победить зло, которое выбралось наружу лишь благодаря их наивности.
Они с Гансом договорились встретиться у входа в верховные княжеские палаты, ныне занимаемые княгиней, и библиотекарь был крайне раздражен, когда услышал стук в дверь.
— Кого еще принесло! — выкрикнул он, — Библиотека закрыта!
Но дверь отворилась, и на пороге предстала Астель Кус.
— Ну вот. Очередная глупая фрейлина. А она ведь и читать-то толком не умеет! — посетовал про себя библиотекарь, но все же вежливо улыбнулся барышне.
— Чем я могу вам помочь?
Астель огляделась по сторонам. Провела рукой по корешкам книг, стоящих на полках, потом устремила свой взгляд на библиотекаря и сказала:
— Я нигде не могу найти свою Сэй. Думаю, вы можете помочь мне.
Жак Сим буквально рухнул вместе со своей тяжелой «боевой» сумкой.
— Вашу Сэй? — повторил он за Астель.
— Да. Вы зовете ее Катерина, — мило сказала Астель, — Но ее вызвала я. И сейчас никак не могу найти. А она нужна мне как никогда.
Библиотекарь встал с пола. Поправил очки. Внимательно взглянул на Астель.
— Прошу вас объясниться, — сказал он ледяным тоном, — Иначе, я могу показать и свои магические таланты.
Фрейлина засмеялась, обнажая острые зубы, но все же ответила Жаку.
— Я вызвала Сэй в этот мир, — сказала она, — Для защиты.
— Для защиты? — Жак Сим начал усиленно моргать глазами. Кажется, он понимал все меньше и меньше.
Астель же лишь пожала плечами.
— Когда началась история с ведьмой и ее приворотами, я сразу пола что здесь что-то не так. Мой дядя — мельник. Думаю, вы знаете это. он близко дружит в Темным Тиром…Да, это не слухи, — Астель красиво улыбнулась, — И дядя, как и я, почувствовал, что в Сэн-Тубр появилась ведьма много сильнее и темнее, чем все тогда думали. Когда же исчезла моя подруга Ани Лав, я поняла, что ведьме нужны жертвы. Человеческие жертвы.
Астель вздохнула. Взяла с полки какую-то книгу, полистала ее и продолжила.
— Сперва, я создала свой образ. Вы, наверняка, видели призрак Северного Крыла?
Жак кивнул. Он был поражен до глубины души. «Образ» — частица магии, принимающая форму хозяина, но наделенная своими способностями, и способная существовать отдельно от него — был сложной, древней магией. Неужели это было под силу той, чьи нити ни он, ни Марта не могли почувствовать в замке? Или же Астель была столь умна, что е давала их почувствовать?
— Я хотела, чтобы глупышки-подружки испугались призрака и перестали разгуливать по замку по ночам, — снова вздохнула девушка. Видимо, Астель вообще была любительницей повздыхать.
— Но это не помогло, — фрейлина сморщила носик и пожала хрупкими плечиками, — Дарди, моя лучшая подруга, не послушала моих предостережений и пошла на гадание к ведьме. После чего, конечно же, она тоже пропала…
Лицо Астель омрачилось. И Жак Сим впервые увидел ее темную сторону. Впалые круги под глазам, зеленоватость кожи. Видимо, юной ведьме не легко давалось ее колдовство.
— Тогда я и вызвала Сэй. Я вычитала заклинание в одной из книг моего дяди. И, уверяю вас, я призвала Сэй со всей осознанностью ее действий. Я хотела, чтобы она узнала то, чего не могла узнать я. Просила дух защитить нас от беды. Спасти от ведьмы…
Тут библиотекарь не выдержал.
— А вам не приходило в голову, что до призыва этот дух был живым человеком из иного мира!
Астель посмотрела ему в глаза. Твердо. Не отводя взгляда.
— Мои подруги тоже были живыми людьми, — сказала она, — Но вот их нет. Для меня Сэй была единственным выходом.
Библиотекарь невольно замер. Он любил Катерину почти как дочь, но внезапно осознал, что по-своему права и Астель.
— Я хотела вернуть ее домой, честно, — грустно подытожила девушка, — Я помогала ей. Давала свое тело, когда это было необходимо… А теперь я нигде не могу ее найти. Я потеряла связь с ней. Я ее не чувствую. Но, думаю, вы можете помочь мне, не так ли?
Она подняла вопросительный взгляд на Жака.
— Я тоже могу лишь догадываться, где Катерина сейчас, — ответил тот, — Но лишняя помощь никогда не помешает. Если, конечно, вы готовы рискнуть и собой, а не только чужими душами, — едко заметил мужчина.
Астель лишь засмеялась в ответ.
— Я расщепила свою душу, прежде чем звать чужую, — сказала она, — И да, я готова на все, чтобы отомстить убийце.
Жак Сим кивнул девушке, взял свою сумку амулетов, и они оба — Жак и Астель- направились к месту встречи с Гансом.
Мы с Гербертом сидели в лесу на большом камне. Вокруг ухали совы. Надвигалась ночь. Интересно, почему в своем подсознании я все еще продолжала менять время суток? Хотела сохранить иллюзию реальности? Или мозг мой закостенел настолько, что не мог воспринимать день, как нечто вечное?
