Отчаянные крики острыми лезвиями вспороли обступившую их тьму. Дым, отвратительный запах горелого мяса. Блэр заковыляла прочь от визжащей Лоры.
«Оружие, — подумала она, делая над собой усилие, чтобы сконцентрироваться, чтобы удержаться на ногах. — Оружием может служить все, что угодно».
Блэр ухватилась за нижнюю ветку дерева — как за соломинку или просто за опору. Собрав остаток сил, потянула и услышала треск. Из ее горла вырвался глухой звук — нечто среднее между всхлипом и криком, она взмахнула веткой, отгоняя ринувшихся на нее вампиров.
С неба спикировал дракон; его хвост взметнулся, словно огромная плеть. Один из вампиров кувырком полетел в яму, а на месте дракона уже стоял человек, выдергивающий меч из упряжи, упавшей к его ногам.
Уже падая, Блэр увидела огненный клинок, пронзивший тьму.
Ларкин бился с отчаянием безумца, не думая о себе. Если удары врага и достигали цели, он их не замечал. Ярость и страх вытеснили боль. Их было трое, но, будь их даже тридцать, он все равно обрушился бы на них, словно ангел мщения.
Еще в облике дракона Ларкин сбросил одного на колья в яме, а теперь отсек руку второго врага. Отрубленная рука упала на землю и обратилась в прах. Покалеченный вампир с криком побежал по полю. Третий отступил. Ларкин на бегу подхватил с земли дротик и метнул в спину врага. Превратил его в пыль.
Не опуская меча, готовый отразить новую атаку, он присел на корточки рядом с Блэр. Прошептал ее имя. Окровавленное лицо девушки было бледным, синяки начинали темнеть.
Веки Блэр, затрепетав, раскрылись, и Ларкин увидел в ее глазах невыразимую боль.
— Мой спаситель. — С ее губ слетал лишь хриплый шепот. — Нужно уходить. Могут быть еще. О боже, боже, как больно. Помоги мне.
— Погоди минутку. Я посмотрю, как ты.
— Плохо. Послушай… опять светлеет или я проваливаюсь в этот дурацкий белый туннель, о котором все рассказывают?
— Солнце возвращается. Все в порядке.
— Десять. Их было десять, а французская шлюха — одиннадцатая. Моя голова… Проклятье. Сотрясение. В глазах двоится. Но… — Она невольно вскрикнула, когда Ларкин тронул ее за плечо.
— Прости. Астор, астор, прости.
— Вывих. Вряд ли это перелом — просто вывих. Ты должен вправить. Я не могу… не могу. Ты сделаешь это, ладно? И еще… Господи, Господи, нужно привезти фургон. Я не смогу ехать верхом.
— Доверься мне, милая. Доверься мне. Я сделаю все, что нужно.
— Да. Да. Но мне…
Он проделал все очень быстро: прислонил Блэр спиной к дереву, крепко прижал к стволу своим телом и резким рывком вправил плечо.
На этот раз Блэр не закричала. Глаза у нее закатились, и она безвольно повисла на Ларкине.
Оторвав рукав своей туники, он перевязал рану на бедре девушки, потом осмотрел ее, проверяя, не сломаны ли ребра. Аккуратно опустив ее на землю, Ларкин быстро собрал оружие, закрепил его в упряжи и накинул на себя ремни, надеясь, что они не соскользнут.
Потом его тело завибрировало, превращаясь в тело дракона.
Он поднял Блэр, держа ее в лапах с такой осторожностью, словно она была хрустальная.
— Что-то случилось. — Гленна схватила Мойру за руку. Они занимались с группой подающих надежды учениц. — Плохое. Очень плохое. Буди Киана. Скорее.
Обе девушки увидели черные клубящиеся тучи на юго-востоке и ниспадающую с них завесу тьмы.
— Ларкин. Блэр.
— Приведи Киана, — повторила Гленна и бегом бросилась к замку.
Хойта искать не потребовалось — маг уже спешил им навстречу.
— Лилит, — только и произнесла она.
— Мидир, ее чародей. — Хойт взял ее за руку и потянул за собой к замку. — Должно быть, это его работа.
— Лилит уже здесь. Ларкин и Блэр в опасности — там, среди тьмы. Нам нужно что-то предпринять, быстро. Разрушить заклинание Мидира. Должен быть какой-то выход.
— Риддок отправит всадников.
— Они не успеют. Это довольно далеко, Хойт.
— Отряд отправится в любом случае.
Когда они вбежали в замок, Киан уже спускался. Мойра едва поспевала за ним.
— Он уже встал, — сказала принцесса.
— Я почувствовал перемену. Искусственная ночь. Я могу добраться туда быстрее вас, быстрее любого смертного.
— И какой в этом смысл, если снова выглянет солнце? — спросила Мойра.
— Как раз испытаю этот чертов плащ.
— Мы не должны разделяться. Нельзя рисковать. А что касается всадников… Хойт… — Гленна покачала головой. — Они не помогут. Нужен круг, чтобы разрушить чары. — «А может, чудо», — подумала она. — И как можно скорее.
— Лучше снаружи, под открытым небом. — Хойт посмотрел в глаза брату. — Рискнешь? Хотя можно попробовать и без тебя, — прибавил он, не дав Киану ответить. — Втроем.
— Со мной шансов больше. Пойдем.
Они собрали все необходимое. Хойт с Гленной уже заканчивали приготовления во дворе, когда к ним спустился Киан с плащом в руке.
К нему подошла Мойра.
— Думаю, вера в брата усилит заклинания.
— Неужели?
— Я так думаю, — повторила она тем же сдержанным тоном, — готовность рисковать собой ради друзей защитит тебя.
— Скоро выясним. — Киан накинул плащ, опустил капюшон. — Кто не рискует… — прибавил он и впервые за почти тысячу лет вышел на солнце.
Невыносимый жар. Такое ощущение, что на него льется расплавленный свинец. Давит на грудь, не дает дышать. Тем не менее Киан пересек двор.
— Я пока не превратился в живой факел, — сказал он. — Но не буду возражать, если все это продлится недолго.
— Мы поторопимся, — заверила его Гленна. — Да прольется на тебя благословенный свет, Киан.
— Хотелось бы обойтись без света.
— Сердолик ускорит дело. — Она принялась раскладывать пентаграмму из кристаллов на брусчатке двора. — Янтарь притянет свет. Агаты для защиты, перо для единства.
Гленна взяла травы и опустила их в кипящий котел.
— Чеснок для защиты. Извини, — прибавила она, обращаясь к Киану.
— Это миф.
— Ладно. Падуб восстанавливает равновесие. Роза и ива. Сила и любовь. Возьмитесь за руки. Спрячь ладони под плащом, Киан, — мы будем держать тебя.
— Сосредоточьтесь, — приказал Хойт, подняв глаза к темнеющему небу, над юго-восточной частью которого нависла тьма. — Высвободите все, что есть внутри вас. Каждый обладает силой. Высвободите ее, образуйте круг.
Стражи на башнях, — произнесла Гленна. — Мы взываем к вам.
— Стражи востока, юга, запада и севера, мы призываем ваш огонь, чтобы выковать круг.
