Она умолкла, увидев, что Гленна, облокотившись на стол, с улыбкой наблюдает за ней.
— Что?
— Да я подумала, кого ты описываешь: дракона или мужчину?
— Мы говорим о драконе. Но мужчина тоже хорош.
— Красив, очарователен и с сердцем победителя.
Блэр вскинула брови.
— Эй, тебе не кажется, что ты совсем недавно обручилась — с другим?
— Но не ослепла. К вашему сведению. В глазах Ларкина появляется странное выражение, когда он смотрит в твою сторону.
— Возможно. Может быть, когда-нибудь я подумаю об этом. Но теперь… — Она соскользнула со стола. — Пойду наверх и приму душ. Хочется расслабиться и согреться.
— Блэр? Иногда сердце победителя бывает очень нежным.
— Я не собираюсь разбивать сердца.
— Я имела в виду и твое тоже, — пробормотала Гленна, оставшись одна.
Проходя мимо библиотеки, Блэр услышала доносящиеся из-за двери голоса и подошла поближе, пытаясь узнать их. Убедившись, что это Ларкин беседует с Мойрой, она направилась к лестнице. Больше всего на свете ей хотелось смыть с себя морскую соль, запах крови и смерти.
На самом верху Блэр остановилась, увидев в полутьме коридора Киана. Ее пальцы автоматически потянулись к дротику за поясом, и она не стала делать вид, что это движение было случайным. Условный рефлекс. Она — охотник, он — вампир. Они оба должны понять и переступить через это.
— Рановато сегодня встал, да?
— Брат совсем не заботится о моем отдыхе.
В вампире, смотрящем на тебя из полутьмы, есть что-то неестественно сексуальное, подумала Блэр. Или, возможно, это имеет отношение именно к этому конкретному вампиру.
— Хойт сам мало спит.
— Я знаю. У него больной вид. Только… — Губы Киана медленно расплылись в натянутой улыбке. — Он человек.
— Скажи, ты специально тренировался искусству обольщения: бархатный голос, неотразимая улыбка?
— Я таким родился. И умер тоже. Мы с тобой когда-нибудь помиримся?
— Мы уже помирились. — Блэр увидела, что взгляд Киана скользнул по ее руке, сжимавшей дротик. — Ничего не могу с собой поделать. — Она убрала руку и сунула большой палец за ремень. — Рефлекс.
— Ты получаешь удовольствие от того, чем занимаешься?
— Думаю, да — в определенной степени. У меня неплохо получается, а делать то, что умеешь, всегда приятно. Это мое. Такая уж я есть.
— Да, нас всех невозможно изменить. — Киан приблизился. — Ты выглядишь так, как, наверное, выглядела Нола в твоем возрасте. Нет, пожалуй, она была моложе, наша Нола, когда выглядела так, как ты. Тогда женщины старели раньше.
— Очень часто для своего первого убийства вампиры выбирают родственников.
— Да, именно в родном доме тебя впустят внутрь. Думаешь, кто-нибудь тут остался бы в живых, не захоти я этого?
— Нет. — Пришла пора для откровенности. — Думаю, ты играл бы с ними несколько дней или даже неделю. Получил бы удовольствие. И ждал, пока они поверят тебе и потеряют бдительность. А потом бы убил.
— Ты понимаешь логику вампиров, — признал Киан. — Это часть твоего дара. Так почему же я не убил их?
Она продолжала смотреть ему в глаза, вдруг осознав, что словно смотрит как будто на свое отражение в зеркале. Тот же цвет, тот же разрез.
— Мы те, кто мы есть. Думаю, что ты не такой. По крайней мере, теперь уже не такой.
— В свое время я убивал — и достаточно. Но ни разу не дотронулся до членов семьи, если не считать попытки убить брата. Не знаю почему, но их жизни мне были не нужны. Ты тоже член семьи, нравится это нам с тобой или нет. Ты — потомок моей сестры. У тебя ее глаза. Когда-то я любил ее — очень сильно.
В душе у Блэр что-то шевельнулось — не жалость, о ней он и не просил. Что-то вроде понимания. Повинуясь внезапному порыву, она вытащила из-за пояса дротик и протянула Киану, острием к себе. На его лице промелькнула тень смущения.
— Теперь я должна называть тебя дядюшкой Кианом?
Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась горькой.
— Пожалуй, не стоит.
Постояв минуту, они разошлись. Киан спустился вниз, на кухню. Там Гленна ставила чашки с чаем на поднос. Киан отметил, что она выглядит какой-то опустошенной. И круги под глазами.
— А ты не думала о том, чтобы делегировать кому-нибудь роль матери семейства?
Девушка вздрогнула, услышав его голос, и чашка громко стукнулась о поднос.
— Нервы. — Гленна аккуратно поставила чашку на блюдце. — Что ты сказал?
— Я удивляюсь, почему ты все время на кухне? Хотя бы иногда стряпней мог бы заниматься кто-нибудь другой.
— Они и так занимаются. Только Ларкин увиливает, а остальные дежурят по очереди. И потом, нужно же мне что-то делать.
— Насколько я знаю, сегодня твои занятия не имели отношения к домашнему хозяйству.
— Хойт с тобой уже говорил?
— Он просто обожает будить меня посреди дня. Поэтому я хочу кофе, — добавил Киан и подошел к кофеварке. Он заметил, что Гленна, нахмурившись, смотрит на дротик, который он положил на стол, и пожал плечами. — Нечто вроде искупительной жертвы. От Блэр.
— О, это здорово, правда?
Киан шагнул к ней и взял за подбородок.
— Прилегла бы ты, рыжая, а то свалишься.
— Для этого и нужен чай. Он восстанавливает силы. Батарейки совсем разрядились. — Она выдавила из себя улыбку, но затем снова стала серьезной. — Лилит вызвала бурю, Киан. С ней был кто-то очень сильный, способный изменять погоду и скрывать солнце. Так что нам нужно подзарядиться. Мы с Хойтом должны работать. Еще нужно подучить Мойру, раскрыть ее способности, помочь ей усовершенствовать свой дар.
Она отвернулась и принялась раскладывать пирожные по красивым маленьким тарелкам — лишь бы занять руки.
— Сегодня мы разделились: трое находились на вершине утеса, а Блэр и Ларкин — внизу. Им грозила смертельная опасность, а мы ничем не могли помочь, не могли остановить врага. Мы не видели, что происходит с ними, полностью сосредоточившись на перемещении людей. А когда это произошло, когда энергия высвободилась и сбила нас с ног, сил уже не осталось.
«А теперь она мучается, — подумал Киан. — Люди всегда переживают — из-за того, что сделали или не смогли сделать».
— Теперь вы лучше знаете границы своих возможностей.
— Нам непозволительно иметь границы.
— Ерунда, Гленна. — Он схватил пирожное. — Разумеется, ваши возможности ограничены. Вы раздвинули эти границы, возможно, чуть шире, чем прежде. Но не забывайте: это относится и к Лилит. У нее есть слабости, и ее не назовешь неуязвимой или всемогущей. Что вы сегодня и доказали, уведя пятерых пленников прямо у нее из-под носа.
