Сегодня я тоже намеревалась кое-что с ним обсудить. Иной способ помощи
- Как расторгнуть магический договор? - спросила я, едва мы спустились по главному крыльцу. Еще целому и аккуратному. Не то, что во сне.
Мимо прошел Тимати - секретарь Ровениров и приветливо мне улыбнулся. Я нахмурилась. Это было странно. Прежде он меня вообще не замечал, будто я не представительница прекрасного пола, а стена. Интересовала его только леди Ровенир и какое-то время Оливия Рутенберг. Неужели, Бертран в нём?
- Договор? - переспросил Майло. - Какой договор?
- Тот, который не позволяет мне уехать.
- Вы хотите покинуть Чертерли?
В голосе Майло прозвучало столько сожаления, что по телу прошла дрожь. Вдруг леди Торвилл ошибается, и Бертран способен вселяться в магов?
- Да. То есть, нет. В смысле...
Я увидела в окне Рона - лакея, что исполнял обязанности дворецкого, пока Бернар прятался в спальне от Герти. Рон пристально наблюдал за нами с Майло. Или... за мной.
С чего бы интересно?
Я сжала зубы. Круг подозреваемых расширялся на глазах. Куда ни глянь, сплошные Бертраны!
- Я хочу сказать, что жить тут целый год, возможно, не понадобится, - продолжила я разговор. - Виктор подумывает продать замок. Не факт, что новые владельцы оставят здесь гостиницу. А у всех работников договор с особым пунктом. Никто из нас не может уехать из «Приюта странника». Это не очень хорошо, коли замок, правда, продадут.
Мимо прошла Оливия в компании доктора и... подмигнула Майло.
А в моей голове снова завертелись колесики.
Эта недолошадь сходила с ума по Виктору, пока в нем находился Бертран. Теперь переключилась на мага? Потому что он симпатичный? Потому что ей нравятся мужчины, заглядывающиеся на других женщин? Или потому что в Майло Бертран? Но ведь он ее убил! В смысле, Лоретту. Впрочем, Оливию сие не остановило, когда она ходила хвостом за Лже-Виктором. Видно, все хорошее досталось призраку Лоретты. То есть, воспоминанию. Милая ведь лошадка, если не обращать внимания на способность просвечивать. А Оливия получила исключительно неуемную страсть к противоположному полу и дырявую голову.
- Если замок вообще удастся продать, - добавил мне расстройства Майло. - У него и раньше репутация была не очень. А теперь после исчезновение одной гостьи и покушения на второго всё стало гораздо хуже. Еще и расследование.
- Умеете вы утешать.
- Простите, Кирстен. Но лучше приготовиться к тому, что ближайший год придется прожить здесь. Причем, замок перестанет быть гостиницей, а превратится в просто дом. Для вас всех. В смысле, для работников. Постояльцы-то смогут уехать, когда сыщики дадут добро.
«Да за год мы тут окончательно озвереем и сами перебьем друг друга», - подумала я.
А вслух сказала:
- Как жаль, что вы ничего не знаете о расторжении договоров. Я так на вас надеялась.
Майло едва заметно поморщился.
- Пара способов есть. Но они из тех, что портят камни и выходят боком. Ударят впоследствии так, что ни один ваш рикошет не сравнится.
Я поёжилась.
Нет, подобные варианты меня не устраивали. Тьма вокруг и так сгущалась.
- Ладно, уехать нельзя, - смирилась я. - А есть ли способ... объединить меня и Арью? В смысле, ту часть, что бродит по замку? Но так, чтобы Арья не вернулась.
Наверное, не стоило спрашивать того, в чьем теле (теоретически) мог сидеть Бертран. Но я не удержалась. Может, Майло - всё-таки Майло и желает мне добра?
- Вы надеетесь тем самым стать полноценным магом? - спросил он. - Или есть иная цель?
- Какая у меня может быть еще цель?
Мне не понравился его вопрос. Звучал чертовски подозрительно.
- Не знаю. Просто такое чувство, что вы не договариваете нечто важное, Кирстен.
- У меня нет привычки скрытничать, - объявила я и предложила закончить прогулку.
Всё желание находиться рядом с Майло пропало напрочь. Моя подозрительность зашкаливала, и я ничего не могла с этим поделать. Маг нахмурился, но противиться не стал. Проводил до главного крыльца, а сам остался снаружи. Сказал, что хочет еще немного пройтись и размяться.
Я отправилась к себе, и застала на четвертом этаже странную картину. Герти стояла, приложив ухо к двери номера дворецкого.
- Хочешь устроить ему веселую жизнь повторно? - спросила я.
Питомица не услышала моего приближения и подскочила, смешно взбрыкнув задними ногами.
- Нельзя же так пугать порядочных коз, - возмутилась она шепотом и потребовала: - Поди сюда и послушай. Там что-то странное творится.
- Покажите мне, где тут творится не странное, - проворчала я, но желание Герти выполнила. Подошла к номеру Бернара.
Поначалу я не услышала ровным счетом ничего. Но постепенно появились звуки. И правда, загадочные. Будто по номеру лошадь расхаживала. Но не Лоретта, определенно. Та двигалась беззвучно. А потом раздался и голос дворецкого.
- Надо спрятать, - причитал Бернар. - Надо всё спрятать. И поскорее.
- Ну? - Герти глянула на меня выразительно. - По-твоему, это не странно?
- Странно, - шепнула я. - И крайнее подозрительно.
- Что будем делать?
Я задумалась, но только на миг.
- Брать тепленьким, - объявила всё так же тихо и распахнула незапертую дверь номера.
Мы с Герти влетели внутрь, как выпущенные из лука стрелы. Готовые к любым подвигам. Однако промчались всего несколько шагов. Остановились, как вкопанные. Будто перед нами выросла стена.
- Э-э-э... - выдала Герти.
А я фыркнула, с трудом сдерживая хохот. Ибо картина предстала маслом.
Бернар стоял перед нами во всей «красе». В человеческом обличье, но с копытами, длинным хвостом с кисточкой, и рожками. Хвост он, кстати, держал в руке. На лице было та-акое расстройство, что я была готова простить все придирки.
- Так вы потомок оборотней? - я вытерла слезящиеся от смеха глаза.
Смеяться было нечестно и даже жестоко, но он, правда, выглядел комично.
Оборотни обитали в наших краях столетия назад. Но люди и маги им не слишком доверяли. У них были проблемы и с поиском работы, и с другими аспектами жизни. Часть оборотней предпочла покинуть эти земли, другие старались заключать браки с людьми, ведь каждое поколение всё больше и больше «очеловечивалось», теряя способность перекидываться. Но оставалась одна проблема. Некоторые потомки даже столетия спустя умудрялись наследовать звериные части тела. Обычно те оставались невидимыми, появлялись только в детстве или в моменты сильного волнения.
- Да, я потомок! - объявил Бернар с обидой в голосе. Не столько на меня, сколько на вселенную. - Это всё ваша коза виновата!
