Доедая второй, но меньше первого кусок, Снежана сказала:
– А мне она понравилась.
– Детектив? – уточнила Вита, хотя ответ был очевиден.
– Да. Я ей… верю. – Снежана задумалась, а затем добавила: – Селивёрстова производит впечатление человека, способного разобраться в сложной загадке. Мне… так показалось.
Подруга вздохнула:
– Вынуждена согласиться. Она не похожа на типичного мента. Вроде ничего такого и не делала, вопросы задавала обычные, но чем-то она мне приглянулась.
– Может, мягкостью?
– Скорее ненавязчивостью и прямотой.
– Наверно.
– Снежанка, я должна объясниться.
– Д-да?
– Да не бойся, – улыбнулась Вита. – Мне кажется, настало время рассказать, почему я так люто ненавижу ментов и почему… не показываю тебе комнату родителей.
– Это личное, Вит, я понимаю. Ты не обязана рассказывать абсолютно всё о своей семье.
– Посторонним не обязана, но ты мне как сестра. Снежанка, ты доверяешь мне, а я должна доверять тебе. Секреты хороши в меру. Но когда из-за них я выгляжу ненормальной, как вышло сегодня, – хмыкнула, – нет. Так неправильно. Тараканы с этим личным. Я не хочу, чтобы ты чёрт-те что обо мне думала.
– Вит, я…
– Снежанка…
Снежана сдалась:
– Если ты хочешь, то, конечно… рассказывай.
Виталина сделала глубокий вдох и начала рассказ.
Глава 22
Снежана мыла чашки и плакала. Она даже не подозревала того, насколько её подруга сильная. Мать погибла у Виты на глазах. На глазах у шестнадцатилетней девочки! И все эти годы страшную боль и пережитый страх Вита держала в себе. Она сама справлялась с ночными кошмарами, с обрывками ледяных воспоминаний, с призраками прошлого.
В гибели матери Виталина винила себя. Снежана пыталась переубедить её, говорила, что ступи Вита на лёд и тоже бы погибла, но подруга не слушала. Снежана редко видела, как Виталина плачет, и могла по пальцам пересчитать такие случаи, ведь Вита всегда… Всегда справлялась с эмоциями. Она была такой же сильной, как Ангел.
Но во время рассказа подруга не сдержала эмоций.
Вита помнила тот жуткий день до мельчайших подробностей – всё, что было до трагедии. Какого цвета свитер надела, какую куртку. Как выглядела её мама.
Клара Евгеньевна забрала волосы цвета каштана в высокий хвост, сделала ракушку, закрепила шпильками, так пряди легче было спрятать под шапку: они не выбивались и не мешали. А перед этим подвела глаза чёрной подводкой – всегда так делала. Спрятала своё худенькое тело в серую дублёнку и улыбнулась дочери.
– Мы отлично проведём время. Может, ты тоже наденешь дублёночку?
Вите дублёнки не нравились. Она предпочитала даже в детстве яркие вещи, а уж в шестнадцать только новомодные шмотки. Поэтому пошла гулять в ярко-зелёном свитере и стильном пуховике такого же цвета.
Мама любовалась зимним пейзажем. Вита лепила снежки и кидала их в ворон. У них на даче всегда собирались птицы. Они слетались на разбросанную сдобу. Клара Евгеньевна подкармливала бедняжек, хотя её муж не одобрял подобного расточительства. Он был достаточно жадным. В тот день Алексей Дмитриевич поехал в город. У него намечалась какая-то неожиданно-удачная сделка по недвижимости, и он оставил любимых девочек одних до вечера.
– Я приеду и привезу огромный торт. Не скучайте, – пообещал он, счищая снег с машины – старенькой «Мазды».
Вита помнила, как в ожидании торта согласилась съесть целую тарелку горохового супа, хотя её, подростка, накормить было той ещё задачкой. Мама мучилась, пытаясь втолкнуть в организм дочери очередную порцию горячей и полезной пищи, а Вита лишь вертела носом и украдкой поедала бутерброды с вредной колбасой, обильно политой кетчупом.
– Желудок испортишь, – вздыхала Клара Евгеньевна перед той злосчастной прогулкой. – Мы с тобой на мороз идём, тебе согреться изнутри надо. Супчика поесть или хотя бы пюре, а ты всё колбасой травишься.
– А зачем вы её тогда покупаете? – задала резонный вопрос Вита.
Мама посмеялась находчивости дочери и пошла делать хвост.
Мороз крепчал. У Виты несмотря на тёплые перчатки, замёрзли пальцы. Она перестала лепить снежки и спрятала руки в карманы.
Лучи солнца украдкой скользили меж голых стволов. Мама говорила Вите, как хорошо на даче, когда нет народа. Как тихо и спокойно. Она не слишком любила городскую жизнь. Суета и толкотня её раздражали.
Они дошли до озера. Лёд казался крепким. Вита хотела покататься на нём, как это делала героиня в одном из фильмов. Представляла себя романтичную и какого-нибудь парня с голливудской внешностью. Вдруг, он наблюдает из-за деревьев? Увидит, как она здорово катается и присоединится.
Виталина помнила, как рассмеялась собственным глупым мыслям. Как затем шагнула на лёд, думая о Вадике. Был один парень в классе, он ей нравился. Проблема в том, что ему нравилась не она.
Мама предупреждала, чтобы дочь была осторожна. Вита махнула рукой. А потом…
Потом Вита рыдала, кричала, звала на помощь. Она помнила сломанную ветку в своих израненных пальцах и заходящее солнце.
Папа обнимал её, целовал в нос, щёки, макушку и сам плакал.
– Бедненькая… Почему ты никогда не рассказывала? – Снежана обнимала подругу.
– Зачем? У тебя и без того полно проблем. Будешь ещё меня утешать... А Ангелу вообще ни до кого. К тому же это… это слишком личное. Я бы и не стала тебя грузить своим прошлым, не стань мы настолько близки. Ты мне доверяешь, всё рассказываешь. Я поняла, что это нечестно иметь от тебя секреты.
Снежана крепче обняла Виту. Она чувствовала, как учащённо бьётся девичье сердце. В этот миг храбрая Виталина казалась хрупким подростком. Наверно, она почувствовала тоже, потому как вскочила с дивана, куда они перебрались после кухни и с болью закричала:
– Не надо считать меня ребёнком! Не думай, я не маленькая и не ранимая! Я и тогда всё понимала! Понимала, что полиция ничего не станет делать! А ведь маму кто-то толкнул там на льду, понимаешь? Я… я отвернулась на миг и когда посмотрела на маму, то…
Продолжала Вита шёпотом. Она была уверена, что видела чьи-то чёрные ботинки, когда смотрела на свои израненные пальцы. Но, конечно, ей никто не поверил. Ни отец, ни милиция, хотя она и упросила папу отвезти её в участок.
– Я ненавижу этих мерзких тараканов, Снежана, ненавижу… Они никогда не делают свою работу.
Снежана хотела вновь обнять подругу, как-то поддержать, но Вита спряталась в комнате родителей, как в коконе. Через какое-то время вышла. Сказала, что ей необходимо прогуляться.
