– А что ж вы поближе к дочке не перебрались? – вырвалось у Садовниковой.
Вера всхлипнула:
– Так у Женечки и без нас хлопот полон рот был. Куда бы мы еще на нее свалились!
– Да и не нужны мы ей. Шлак, отработанный материал, – горько добавил отчим.
– Ваня, зачем ты так говоришь! – укорила жена.
Но тот не унимался:
– От силы раз в два месяца приезжала. На денек. Отпуска – всегда на курортах. А если приступ у матери – денег вышлет, вот и вся помощь.
– А как же в июне? Она ведь специально отгул брала, чтобы вас в больницу свозить? – напомнил Ходасевич.
Супруги переглянулись.
– Какой еще отгул? – удивленно спросил Иван. – Когда?
– Двадцать четвертого июня. Приезжала к вам на целый день. Домой только под утро вернулась.
– Это кто вам сказал?
– Максим.
– Брехло он последнее, – припечатал Иван и горько добавил: – Женя никогда не умела нормальных мужчин выбирать.
– Она, правда, у нас в тот день была, – в растерянности подхватила Вера, – приехала просто так. Даже не предупредила, свалилась как снег на голову. Будто, – всхлипнула, – попрощаться с нами хотела. А я, – губы сложились в горькую складку, – и не почувствовала ничего.
– Во сколько она приехала? – как бы между делом спросил Ходасевич.
Вера приготовилась отвечать, но супруг рявкнул:
– Стоп. Зачем это знать волонтерам?
Ходасевич сориентировался мгновенно:
– Потому что Максим утверждает, что до инсульта ее вы довели.
– Как-как? – взъярился Иван.
– Косвенно, разумеется, – невозмутимо отвечал Валерий Петрович. – Мол, Женя переживала за маму, моталась по врачам, нервничала. У нее у самой давление и поднялось. А он, оказывается, врет. Так и отметим.
– Зачем вам это отмечать? – насупился Иван.
– Вы, что ли, его хотите родительских прав лишать? – ахнула Вера.
– Мы не имеем права никого ничего лишать, – отозвался Ходасевич. – Но помочь Митину жизнь устроить – да, хотим.
– Я его на море возила, – подхватила Таня.
– На какое еще море? – опешила Вера.
– На Черное. В Краснодарский край.
– А мы и не знали ничего, – совсем растерялась бабушка.
Хозяйственный Иван спросил:
– Кто за это платил?
– Я хорошо зарабатываю, – пожала плечами Татьяна.
– И зачем вам это надо? – прищурился он.
– Мне интересно с Митей. Хотелось его порадовать. Отец вечно занят, этой его няне-соседке вообще наплевать. Даже Митину собаку на улицу выгнала.
– Арчи? – всплеснула руками Вера. – Но как можно? Это ведь Женечкин любимчик, он совсем домашний! – Она обернулась с умоляющим видом к мужу: – Давай хотя бы его к себе возьмем!
– Митька не отдаст, – парировал Иван.
– Вернули мы уже Арчи в дом, – улыбнулась Татьяна. – А Митя теперь ему сам лапы моет и ковры пылесосит.
– Так во сколько Женя к вам приехала двадцать четвертого июня? – повторил Валерий Петрович.
Иван опять нахмурился, но его жена с готовностью отозвалась:
– Да поздно совсем. Часов в десять вечера, да, Ваня? Программа «Время» точно уже закончилась. Мы заперлись, свет потушили, и тут она вдруг стучит!
– Даже не предупредила?
– Нет. Говорю ж: как снег на голову.
– А зачем?
– Сказала, в наших краях была по делам. Ну, а раз во Владимирской области все равно, решила навестить.
– Не говорила, что за дела такие?
– Аудит? – Вера вопросительно взглянула на мужа.
– Какой-то филиал вроде проверяла. В Александрове, – пожал плечами тот.
– Как выглядела?
– Уставшая. Бледная. Я забеспокоилась, спросила: плохо себя чувствуешь? Нет, говорит, просто замоталась. Вот теперь корю себя. Надо было хоть давление ей померить. Но кто же знал? Женечка никогда на здоровье не жаловалась, к врачам не ходила.
– Долго у вас пробыла?
– Слушайте, – снова вклинился Иван, – а документы есть у вас? Какие-то вы странные волонтеры!
Татьяна с готовностью выудила паспорт:
– Вот.
Под обложкой, очень кстати, завалялись посадочные талоны на рейс из Адлера. Продемонстрировала:
– Тут и Митина фамилия. Мы с ним из Сочи возвращались. Так сколько у вас Женя пробыла?
– Ну… я на часы не смотрела. Посидели, чайку попили. Где-то до половины двенадцатого, наверно. Потом она в свою комнату поднялась. Сказала, хочет отдохнуть полчасика перед дорогой.
– Вы к ней заходили?
– Нет. Думала, может задремлет. Но она совсем недолго там пробыла. Уже минут через десять спустилась, говорит: «Все равно расслабиться не могу. Лучше поеду. За Митю переживаю, и на работу завтра». Выпила на дорожку чайку. Обняла меня… ну, и все. Больше ее я не видела. – Вера безутешно расплакалась, схватилась за сердце.
– Довели, – сурово констатировал Иван.
Он ловко подхватил костыли, живо явился с лекарством. Неожиданно ласково сказал жене:
– Пей, милая.
И обернулся к гостям:
– Как с Женей беда случилась, совсем плохая стала. Я и на похороны ее не пустил. Не пережила бы.
* * *
Дорога из Киржача неблизкая. Таня сидела за рулем, Ходасевич склонился над планшетом. Интернет еле тянул, но проверить получилось. Как Валерий Петрович и предполагал, никакого филиала в Александрове у Жениного спортклуба не имелось. Как не было его и в Донском.
Куда же ты ездила, девочка?
– Может, Максима тряхнуть? – в азарте предложила Танюшка.
– Не надо пока никого трясти. – Валерий Петрович посидел с закрытыми глазами, подумал и спросил: – Ты к Мите когда собираешься?
– Да когда нужно! Хоть сейчас! – с горячностью отозвалась падчерица.
– Работу вообще, что ли, бросила?
Она отмахнулась:
– Я ценный специалист, мне простят.
– Тогда съезди завтра. И попробуй выяснить: где сейчас Женин телефон?
* * *
Часа не прошло – Викентий Ильич уже примчался в больницу и до утра от Жениной постели не отходил.
Впрочем, восторженный настрой Дениса охолонил:
– То, что вы наблюдали, может быть, конечно, началом выхода из комы. Но радикального улучшения я пока не вижу. Реакция на боль и спонтанные подергивания – это еще очень, очень мало. Хотя я надеюсь, что стимуляция таламуса ультразвуком приведет к положительным результатам.
