– Еще что-то с отпеванием не так было, насколько я знаю.
– Ну, я с этим сталкивалась уже, когда тетку хоронила. По канонам, конечно, положено в церкви, но в больницах всегда предлагают – отпеть на месте. Так дешевле, и какие-то свои священники с тамошними моргами в доле, насколько я знаю. Спасибо, Максим хоть на такой вариант согласился, а то совсем было бы бесприютно Женечкиной душе.
– И Митю он на похороны не взял, – задумчиво сказал Ходасевич.
– Это как раз правильно! – потрясла головой бухгалтерша. – Зрелище ужасное, что только кома с людьми творит! Женька… она совсем чужая в гробу была, бледная, щеки запали. Я ее не узнала. И другие, слышала, болтали: словно другой человек!
Женщина запечалилась:
– Вот так живешь, крутишься и не знаешь, где тебя старуха с косой подстерегает.
Снова быстрый взгляд на его не обремененный обручальным кольцом палец.
«Представляю еще интерес», – порадовался про себя Ходасевич.
Но переводить разговор в плоскость флирта не стал и продолжил:
– А Женя никогда не жаловалась? На высокое давление? Головные боли? Слабость?
Собеседница вздохнула:
– Может, и поднималось у нее давление. Высыпаться-то ей дома явно не давали. И тут себя не щадила. Могла часами сидеть, без обеда, без перекура. Под вечер к ней зайдешь – совсем бледная, под глазами синяки. Я ей, кстати, говорила пару раз: «Сходи к врачу. Или хотя бы тонометр купи». Но она только отмахивалась. Мол, домой ездила, отчим давление померил: как у космонавта. И, говорит, нет у нее никаких прав болеть. Вот и допрыгалась.
Она наморщила лоб:
– Вы, кстати, так и не сказали – что конкретно расследуете.
Ходасевич ответил туманно:
– У Жениных родственников возникли вопросы по поводу обстоятельств смерти. Вы помните ее последний день на работе? Это был четверг, двадцать четвертое июня. Ничего необычного не заметили?
Собеседница округлила глаза:
– Но она не была в четверг на работе!
– Как?
– Отпросилась. Заранее.
– Куда?
– Не знаю. Начальнице сказала, что семейные обстоятельства. Та взбеленилась, но пришлось отпустить. Женьку ценили.
– Хорошо. А в среду?
– В среду была.
– Здоровая? Выглядела нормально? Ни на что не жаловалась?
Она взглянула с испугом:
– А почему вы про это спрашиваете?
Ходасевич доверительно произнес:
– Родственники боятся, что супруг мог ускорить ее кончину.
– Но зачем ему? – искренне удивилась бухгалтерша. – У Жени был, как у Христа за пазухой. А теперь остался без ее зарплаты, да еще с ребенком на руках. Не, не дурак он – сук рубить, с которого ножки свесил.
– А Жене, кстати, продолжали начислять зарплату, когда она заболела?
Зоя смутилась:
– Ну… сначала начисляли по полной ставке. А когда стало понятно, что все серьезно, до минималки снизили. Только прошу: об этому никому!
– Можете на меня положиться. Как вы считаете: чья была идея отключить ее от системы жизнеобеспечения? Врачей или мужа?
Собеседница вздохнула:
– На похоронах болтали, что Максим только рад был. Но тут вопрос тонкий. Думаю, Женя сама бы не хотела лежать овощем, чтобы в ней жизнь поддерживали. Даже если бы она вдруг очнулась: после месяца комы люди очень плохо восстанавливаются. Я знаю, у меня родственницу пришлось в психиатрическую лечебницу положить. Так что кто знает, как лучше.
Она отставила пустую чашечку и кокетливо улыбнулась:
– Я смогла помочь в вашем расследовании?
«Не тридцать пять, не сорок – годам к пятидесяти», – наконец определил Ходасевич.
Одинокие, отчаянно высматривающие себе пару, глаза слегка раздражали, но в целом дамочка неплоха: фигуристая, симпатичная. Не пора ли слегка взбаламутить свое чинное холостяцкое бытие?
– Вы любите итальянскую кухню? – спросил Валерий Петрович.
– Ну… если это не пицца, то да. – Собеседница просияла.
И тут телефон. Он извинился, взглянул на определитель. Таня. Надо отвечать.
Падчерица яростно закричала:
– Валерочка! Где ты ходишь? Мы под твоей дверью стоим!
– Кто – «мы»?
– Я! И Данг! У нас тут проблемы!
Сразу захотелось немедленно оказаться рядом, накрыть крылом, оберечь, успокоить. На красивую и чужую женщину рядом взглянул почти с раздражением.
Но ее телефон все-таки записал. И заверил: приглашение в итальянское кафе состоится в самое ближайшее время.
А потом схватил такси – и помчался в очередной раз спасать любимую падчерицу. Во что она опять вляпалась?
* * *
Когда отчим подверг обструкции ее версию, Татьяна сначала расстроилась. Но потом обдумала и решила: пожалуй, дело говорит мудрый старик. Максиму убивать Женю по всем статьям незачем и невыгодно. А даже если и подсыпал яд – теперь все равно не докажешь.
Но пытливый ум никуда не денешь. И в тот же день (уже после совещания у Валерочки) возникла у Тани новая теория, куда более стройная. Место в ней нашлось и противному Максиму, и скользкому доктору-англичанину, и вообще все концы сходились куда круче. Как ей раньше-то в голову не пришло?!
Чем больше обдумывала – тем больше вдохновлялась.
«Прежде обсуждать со старшими», как просил Валерочка, не стала. Лучше сначала самой проверить – и потом явиться с козырями на руках.
Позвонила на работу, истребовала очередной отгул и поехала к Мите.
О том, что мама умерла, мальчику так и не сказали. А сам он продолжал ее видеть. И хотя Данг утверждала: сей факт доказывает, будто в могиле не Женя, но кто-то другой, – Таня своей массажистке не верила. Да и надо логически рассуждать: Женю теоретически могли похитить – будь женщина в здравом уме. Но кому нужен человек в коме? Да еще целую спецоперацию проводить: подкупать врачей, подменять тело на похоронах?! А потом выкидывать немыслимые деньги за уход и лечение – причем с крайне сомнительным результатом.
Митя ее днем не ждал и очень обрадовался: просиял, кинулся на шею. Соседка Люся немедленно отложила бульварный журнальчик и удрала. Таня бодро сказала:
– Сегодня пойдем в поход.
Вывела своего подопечного в лес и устроила ему мощнейшие «веселые старты». Мальчик бегал эстафеты, прыгал через бревна, лазил по неопасным деревьям и после обеда (огромную пиццу Таня привезла с собой и разогрела в духовке) вырубился мгновенно.
Она посидела рядом, погладила по спинке, убедилась, что спит крепко. Дверь в его спальню оставила открытой, дом, на всякий случай, изнутри заперла и отправилась в библиотеку – Максимово логово.
