Когда со стороны туалета начали доноситься подозрительные звуки, Хэл снова встревожился и привстал со стула, но, прислушавшись, понял, что это смех, Моллин заливистый в том числе. Тем не менее парень все-таки вылез из-за стола – если туалет пользуется такой популярностью, то стоит позаботиться о своих потребностях заранее, пока вконец не приперло. Ну и заодно глянуть, какое шоу там дают!
На помосте происходила очередная пересменка, музыканты с вялым брыньканьем настраивали инструменты, и посетители бара пользовались относительной тишиной, чтобы поболтать, не надрывая горло. Поэтому многоголосые крики и фреанский рев, теперь из коридора, все услышали издалека, а потом дверь бара распахнулась с пинка.
Анекдот так и остался недосказанным. Привлеченные шумом фреане всей гурьбой выскочили из туалета – и с утроенной прытью кинулись обратно, пробкой вбив внутрь Лизу с Каем.
Инфернальный ужас оказался мощнее экзоскелета и имплантатов.
Несмотря на свою воинственность, фреане были глубоко религиозной и, соответственно, суеверной расой, а сейчас на пороге стоял покойник. Вокруг него колыхались остаточные миазмы геля, особенно хорошо видимые в прокуренном воздухе бара. Они придавали фреанину вид призрака, хотя телом он напоминал скорее зомби, уже отведавшего чьих-то мозгов: мутные безумные глаза вот-вот вывалятся из орбит, шерсть слиплась клочьями, роскошный саван исчез, поминальные ленты и набедренная повязка забрызганы кровью, движения дерганые и неуверенные, но крайне целеустремленные.
– Ты!!! – заорал живой мертвец, вытягивая вперед лапы – одна с указующим когтем, другая с плазмометом, и Хэлу почудилось, будто в баре внезапно остались только они двое, причем парень стоит в луче прожектора. – Убью!!!
К счастью, с меткостью у зомби оказались такие же нелады, как и с координацией: он попал в стоящую на столе (другом) бутылку, в световую панель, осыпавшую искрами ползала, и, веером, в стойку, за которую бармен многоопытно присел при первом же вопле. Судя по результату, стойка была бронированной в десять слоев.
Хэл, разумеется, тоже не стоял на месте – пинком опрокинул столик, залег за ним, сунул руку в кобуру и выхватил оттуда… обкусанный огурец. На Джек-поте следовало держать ухо востро, а все карманы и сумки – плотно застегнутыми и для верности обмотанными изолентой.
Очередной заряд угодил-таки в столик и прошил его над самой макушкой Хэла, как бумагу. Видимо, владельцы бара рассуждали, что чем быстрее противники друг друга порешат, тем меньше ущерба нанесут заведению. Хэл выглянул в дыру размером как раз примерно с его лицо и обнаружил, что фреанин ухватил оружие обеими лапами, чтобы они меньше ходили ходуном, и излучатель смотрит прямиком парню в лоб.
«Пля!» – обреченно подумал Хэл, а в следующий миг… ничего не произошло.
Фреанин так и стоял, слегка покачиваясь и словно все больше погружаясь в свои мысли. Потом кто-то нетерпеливо толкнул его в загривок, и туша начала медленно падать, пока не распласталась по полу в уже бесповоротном покое.
– С-с-спасибо! – автоматически и, пожалуй, рановато выдохнул Хэл.
– Обычно я не занимаюсь благотворительностью, – задумчиво сообщила стоящая в дверях женщина – высокая, гибкая, рыжеволосая. Точнее, киборг, с содроганием поправился Хэл, разглядев, как неестественно плавно и быстро она движется. Дымящийся бластер она опускать не торопилась. – И не оставляю свидете…
Массовому расстрелу помешала Лиза, отважно бросившись на «амбразуру» и обхватив ее поперек груди.
– Тетя Лиса! – радостно взвизгнула девушка.
Женщина страдальчески закатила глаза к потолку. Бластер тряпкой свесился с по-прежнему вытянутой вперед руки, болтаясь на продетом в кольцо пальце.
– Лиза, ты же знаешь, что я терпеть не могу эти твои обнимашки! – брезгливо сообщила рыжая, не пытаясь, впрочем, высвободиться.
– Зато я вас просто обожаю! – Лиза стиснула «тетю» еще крепче. – И вы здорово нас выручили!
– И таки заработала двадцать тысяч единиц, если мои старые глаза и ноздри меня не подводят! – раздался еще один голос, и в бар вразвалочку зашел матерый авшур в до того обтрепанном пиджаке и маленькой дурацкой шапочке, что позволить себе такой гардеробчик мог либо бомж, либо очень важная персона, насмешка над которой стоит слишком дорого.
«Кантина» уважительно задержала дыхание аж на восемь секунд.
– На прошлой неделе Шиакс повысил награду за голову Мыыра до тридцати. – Рыжая наконец выпуталась из любвеобильной «племянницы» и, подойдя к трупу, тщательно его просканировала. Это надежнее и чище, чем контрольный выстрел. – Правда, он уже выплатил ее другому киллеру, хм… Официально заказ числится выполненным, но, думаю, мне удастся утрясти это мелкое недоразумение если не с Шиаксом, то с моим недобросовестным коллегой.
Бар потихоньку оживал. Посетители отлипали от стен, выползали из-под столов и продолжали наслаждаться выпивкой и свежей, с пылу-жару, новостью. Правда, лежащего в центре зала покойника народ все равно почтительно обходил – из уважения к чужой добыче.
– Пакетик нужен? – обыденно поинтересовался бармен.
Лиса кивнула, и Клешня, наклонившись, достал из-под стойки черный плотный мешок. Судя по шуршанию, их там была целая стопка.
Кай подошел к подруге, а за ним, стараясь не отдаляться больше чем на метр, но при этом делая уверенные и независимые лица, – остальная Команда. Молли почти протрезвела, присмирела и пригорюнилась, но Натан с Иветтой на всякий случай продолжали сжимать ее с боков.
Киборг озадаченно покосился на «оружие» Хэла, и парень, спохватившись, принялся торопливо пихать огурец обратно в кобуру. Тот оказался на диво увертлив и не лез, а раздраженно запулить им в стену Хэл не осмеливался, хотя мусорить в баре, кажется, не только не возбранялось, но и поощрялось.
Лиса наклонилась и погладила Пса – точнее, оценивающе провела рукой от носа до хвоста, чутко выискивая кончиками пальцев уязвимые места.
– Хорошая игрушка, – одобрила она, выпрямляясь.
Доберман заискивающе завилял задом. Кай уважал «тетю» и уже обменялся с ней приличествующими случаю данными, но, как боевой киборг, не мог не оценивать исходящую от нее угрозу. Фонило процентов эдак на триста.
– Вы же вроде говорили, что оставили карьеру киллера, – вежливо напомнил Кай.
Руководство ОЗК, куда Лиса педантично платила членские взносы в виде процентов от гонорара, очень напрягал этот момент, и когда рыжая переквалифицировалась в личного телохранителя, Кира Гибульская вздохнула с облегчением (хоть и подозревала, что поменялось только название должности).
– Верно. Но Мыыр сам ко мне пришел, так что не считается. – Лиса изогнула бровь, намекая, что в случае особо настырных «клиентов» правилами хорошего тона допускается даже немножко пройти им навстречу. – Кстати, откуда он тут взялся? Для такого лакомого кусочка засветиться на Джек-поте – чистое самоубийство.
