— Справляешься. Но ты, кажется, забыла, что тебе ни с чем не надо справляться в одиночку.
— Она была старше меня той… Мне было восемь, ей шестнадцать. И все-таки…
Рорк сжал ее плечи, когда ее сотрясла дрожь. Одна, но очень сильная судорога.
— И все-таки… Юная, беззащитная, невинная.
— Я уже не была невинной. Я была… Я заехала в морг на нее посмотреть, увидела ее на столе и подумала: а ведь это я могла там лежать. Если бы я не уложила его, я могла бы вот так же лежать. Рано или поздно он бы меня убил. Или превратил бы в вещь. Я должна была его опередить, я должна была уложить его, вот и все. А у нее не было шанса. Даже того ничтожного, что был у меня. Хороший дом, любящие родители… А теперь они тоже мертвы, часть их души уже никогда не воскреснет. Да, у нее не было шанса. Вот поэтому я никому не отдам это дело.
— Я знал это.
Еще минуту они стояли обнявшись, потом отступили друг от друга.
— А я-то жалела, что времени нет пойти в спортзал и выбить всю дурь из спарринг-робота.
— Вот оно что! — Рорк не смог сдержать улыбки. — Тебя этот способ никогда не подводит.
— Верно. Но ты лучше.
Рорк взял кружку кофе и подал ей.
— А еще лучше было бы принять таблетку от головы.
— Да ничего страшного, само пройдет.
— Я заказал пиццу, она тоже должна помочь.
— Ты заказал пиццу? — Еве ужасно хотелось пиццы, но и дисциплину надо было поддерживать. И теперь эти непримиримые желания боролись в ее душе. — Я же тебе тысячу раз говорила: перестань покупать еду копам. Ты их только портишь и балуешь.
— Есть на свете только один коп, которого мне хочется портить и баловать. И так уж получилось, что этот коп питает слабость к пицце.
Ева допила кофе, изо всех сил стараясь смотреть на Рорка строго.
— А ты заказал со сладким перцем?
5
Стоя у длинного стола в конференц-зале, Финн азартно откусил внушительный кусок пиццы. Вторую пиццу атаковали Джеми и Макнаб. Ее бывший наставник и напарник, ставший капитаном Отдела электронного сыска, ловко удерживал в руке кусок пиццы и банку с содовой и рассматривал фотографии с места преступления, которые Пибоди еще не успела прикрепить к доске.
Финн недавно постригся, заметила Ева, но это ему почти не помогло: все равно его жесткие рыжеватые с проседью волосы стояли дыбом. Лицо, изборожденное глубокими морщинами и складками, напоминало морду сонного бладхаунда. Ева готова была биться об заклад, что свой коричневый пиджак и брюки он купил еще до того, как его лучший сотрудник Макнаб был отлучен от материнской груди.
Сам Макнаб, молодой ас Отдела электронного сыска и дружок ее напарницы Пибоди, щеголял в кислотно-красных шароварах и футболке цвета зараженного радиацией яичного желтка, пронзенного электрическими разрядами. Его длинные светлые волосы были зачесаны назад от красивого узкого лица и заплетены в тонкую косичку.
Ну, раз уж пицца была на столе, Ева взяла кусок.
— Джеми просится в электронную команду по этому делу. Ты не против? — спросила она Фини.
— Все равно он без мыла влезет. Уж лучше пусть работает там, где я могу за ним приглядеть. — Фини отпил содовую. — Он, конечно, с норовом, но ничего, образумится. Я тоже знал Дину. Хорошая девочка. — Он не сводил глаз с фотографий. — Ненормальный ублюдок. Это обязательно разлетится по всему Департаменту. Все захотят поучаствовать в следствии. У тебя будет больше добровольцев, чем мест в команде.
— Ты хорошо знаешь Макмастерса?
— Работали вместе, и не раз. Выпивали вместе тоже не раз. Хороший коп.
Ева знала, что в устах Фини это высший комплимент.
— Вот смотрю я на это, Даллас, и думаю — как коп, как отец, — вот я все делаю правильно, работаю честно, живу чисто, а все равно не могу защитить своих детей от чего-то подобного. Думаю, что могу, хотя знаю, что на свете творится. Я должен думать, что могу. Должен верить. А потом происходит вот такое. Прямо дома, прямо на пороге. И понимаю, что ничего-то я не могу. Мы все это понимаем.
Он сокрушенно покачал головой.
— Нам хочется верить, что мы можем защитить своих родных. — Тут Финн замолк и сделал еще глоток. — Сегодня после обеда мы с женой собирались на пикник в Нью-Джерси. В Нью-Джерси, ради всего святого! Ты можешь себе такое представить? — добавил он с презрением истинного ньюйоркца.
— Ну а ты посмотри на это с другой стороны: тебе не пришлось стоять в заторах.
— Это ты точно подметила. Ладно, как бы там ни было, жена привезет мне что останется от пикника. — Финн опять опустил взгляд на фотографии Дины. — У этой малышки отняли нечто куда большее, чем воскресный пикник с барбекю.
— Он специально ее выбрал, Фини, он знал, как запудрить ей мозги. Но должна же быть причина! Вот ее и будем искать.
— Месть, — кивнул Фини. — Возможно. Макмастерс много лет проработал копом, последние десять лет — лейтенантом в отделе наркотиков. Теперь стал капитаном. Он закрывает дела и не дает водить себя за нос. Хороший коп, — повторил Фини. — Хорошие копы часто заводят врагов, но…
— Да, я как раз работаю с этими «но». Давай начнем, мы вместе с ними поработаем. Включить экран, — приказала Ева.
Эта команда прозвучала как сигнал всем остальным. Брифинг начался.
— Убитая — Дина Макмастерс, женского пола, возраст — шестнадцать лет. Медэксперт подтвердил смерть от удушения руками. Жертва была многократно изнасилована, в том числе и извращенным способом, на протяжении шести-восьми часов. В организме найдены следы барбитурата — уличное название «Слайдер» — в смеси с порошковым «Зонером». Токс подтверждает, что ее опоили.
— Это «Псих».
Ева замолчала и вопросительно подняла бровь, повернувшись к Джеми.
— Извините, лейтенант. Я только хотел сказать, что уличные уроды называют этот коктейль «Психом», потому что… ну, потому что от него начинаешь психовать. Если примешь довольно, чтобы отрубиться, начинаешь видеть жуткие кошмары. Самые что ни на есть всамделишные. А потом просыпаешься с жуткой головной болью.
Фини погрозил Джеми пальцем.
— А ты откуда все это знаешь? Если ты в колледже вздумал баловаться всяким дерьмом…
— Эй, при чем тут я? Я чист. Да меня, если с косяком застукают, я ж стипендию потеряю! И потом — черт! — да если я захочу кошмар увидеть, поем на ночь жареных бобов и посмотрю по телику фильм ужасов.
— Чертовски верно, — кивнул Фини.
— Джеми подтверждает то, что я узнала от Беренски в лаборатории. Поскольку никаких следов борьбы до браслетов нет, можно предположить, что она была опоена этим коктейлем, потом перенесена в спальню и связана. Браслеты на руках, ноги связаны скрученными простынями.
