— Да, и это… Нет, не строится.
— Отставая от тебя на полшага, я спрошу: кому выгодно, чтобы подозрение пало на него? Кому выгодно выставить Рикера потенциальным убийцей?
— Конкуренту. Целая куча плохих парней убьет копа и не почешется.
— Думаешь, теперь у меня станет легче на душе? — осведомился Рорк.
— Я умнее плохих парней. Разве я не шла на полшага впереди тебя?
— Только потому, что я тебя подтолкнул. И все-таки я не назвал бы это дело артистично выполненной подставой.
— А может, они и не ставили себе такую цель. Вот уже третий день я поджариваю задницу Рикера. Ему пришлось переворошить свой пентхаус, перевезти документы, оборудование. Суетиться, время тратить… Ты бы, наверно, мог разузнать, не пролетел ли он с какими-нибудь сделками. Может, у него что-то назревало, а теперь сорвалось из-за всех этих неприятностей.
— Я бы, наверно, мог.
— И вот смотри: опять я думаю о нем, смотрю на него. — Ева почесала переносицу. — Но он — единственное, что имеет хоть какой-то смысл. Только он один хоть как-то с этим связан. Она не вела дел настолько горячих, чтобы из-за них можно было убить. С соседями по дому никаких дел не имела. И против нее никто ничего не имел, по крайней мере мы ничего не смогли обнаружить. Она собиралась выйти из дому: вот как это выглядит, с какой стороны ни посмотри, сколько бы я ни проверяла. Она собиралась выйти из дому и перед выходом вооружилась. На лестничной площадке ее ждал либо плохой парень, либо коп. А плохой коп похуже плохого парня будет.
— Кто-то помимо Алекса держал в кармане копа, — подсказал Рорк.
— Возможно. Да, это очень даже похоже на правду! И если дело обстояло именно так, значит, это коп с ее участка.
— И мы возвращаемся к отделу внутренних расследований.
— Я думаю, да, — согласилась Ева.
— Ну что ж, тебе бы лучше позавтракать.
— Я что-нибудь перехвачу. Мне надо в управление и… О, черт! Моя машина!
— Позавтракай, — повторил Рорк, — а потом займемся твоим транспортом.
Свирепо хмурясь, Ева сунула руки в карманы.
— Стоит подумать об этих ублюдках из отдела снабжения, и сразу весь аппетит пропадает.
Рорк молча подошел к «автоповару» и запрограммировал для нее ролл с яичницей и ветчиной.
— Прямо здесь, легко и быстро.
— Да уж, представляю себе. — Ева с недовольным видом откусила кусок. — Я бы заставила Пибоди снова пообещать сексуальные услуги, но, боюсь, во второй раз они на это не купятся. Заставят меня умолять, и все равно дадут мне самую паршивую тачку из всей дерьмовой кучи. А может, Бакстера попросить, чтобы он их попросил… — задумалась Ева.
— Личные сексуальные услуги?
— Нет, но… может быть. Пусть попросит новую машину. Как будто ему нужна машина! Но он им нравится… Только они уже знают, что это моя тачка. — Ее голос стал таким же горьким, как кофе в управлении. — У них повсюду шпионы.
— Это весьма щекотливая проблема, лейтенант. Думаю, я смогу помочь вам ее разрешить.
— Они дали бы мне выбирать из целой флотилии, если бы ты предложил им свои сексуальные услуги, но я по этой дорожке не пойду. Всему есть границы, их переступать нельзя. К тому же я лейтенант! — Ева набила рот ветчиной, яичницей и теплым хлебом. — Мне не пристало просить, — пробормотала она. — Я начальство!
— Ты совершенно права. Наглые ублюдки! — Рорк обнял ее за плечи. — Давай спустимся. Возможно, у меня есть способ обойти все эти неприятности.
— Я же ничего такого не делала, — продолжала Ева. — Да, машина разбита, тут и спорить не о чем, но она пострадала в бою.
— Вот именно…
Его ирония так и осталась незамеченной. Ева упивалась своим негодованием.
— Терпеть не могу игру по этим правилам. Меня это прямо бесит. Но я не могу позволить себе в этом увязнуть во время следствия. Может, сообразишь мне пару ящиков классной выпивки или билеты на футбол в вип-ложу? Богатую взятку?
— Я, конечно, могу сообразить. Но давай сперва попробуем вот это.
С этими словами Рорк распахнул входные двери.
На подъездной дорожке стоял автомобиль мрачновато-серого цвета. Не сказать, чтоб уродливый, для этого его линии были слишком заурядны, поэтому его можно было назвать скучным — и это еще в лучшем случае. Были, правда, и хромированные части, с робкой надеждой поблескивающие в лучах утреннего солнца.
— Неужели Пибоди уже успела…
— Нет.
Ева двинулась к машине, стараясь подавить в душе чувство разочарования: новая машина была гораздо скромнее — неизмеримо скромнее! — прежней по внешнему виду. Блестящие хромированные части выглядели жалко — как дешевая помада на губах безнадежно некрасивой женщины. Потом она остановилась и нахмурилась.
— Только не говори мне, что это твоя. В твоей коробке с игрушками не может быть ничего такого обыденного.
— Я и не говорю, что это моя машина. Это твоя.
— Ты же говоришь, Пибоди не… — И тут Ева сообразила, что на этот раз она сама отстала на полшага. — Ты не можешь покупать мне служебную тачку.
— Не существует никаких официальных правил или установлений, запрещающих тебе водить свою собственную машину при исполнений служебных обязанностей. Я проверял.
— Да. То есть нет. Я хочу сказать, ты не можешь просто так подарить мне тачку.
— Конечно, могу! Кто сказал, что не могу? Я собирался подарить тебе эту тачку на нашу годовщину. А теперь вот придется ломать голову, придумывать на годовщину что-то еще.
— Ты собирался подарить мне полицейскую тачку на нашу годовщину в июле? А что случилось? Ты стал ясновидящим и заранее узнал, что моя тачка превратится в груду лома?
— Ну, тут не надо быть ясновидящим, это был всего лишь вопрос времени. Но ответ на твой вопрос — нет. Я думал, тебе понравится такой подарок. А теперь это не подарок. Это просьба. Ты сделаешь мне одолжение, если возьмешь машину и будешь на ней ездить.
— Не понимаю, почему ты…
— Она заряжена по полной, — перебил ее Рорк. — Блок связи и обработки данных, первичных и вторичных, по последнему слову техники. По вертикальному и полетному режимам не уступает новому Икс-Эс-6000.
— Икс-Эс… ты меня разыгрываешь.
— Как и во многих других случаях, тут главное не внешний вид, а внутреннее содержание. Разгон от нуля до шестидесяти — на земле или в воздухе — за одну и три десятых секунды.
— Здорово!
— Вертикальный взлет на пятнадцать футов за то же время.
Рорк улыбнулся, когда Ева начала обходить машину кругом и внимательно оглядывать ее. Улыбка расплылась еще шире, когда Ева подняла капот. Она совершенно не разбиралась в моторах.
