Она знала, что делать, как вести следствие, как раскрыть дело, как его закрыть.
Не знала только одного: что делать со своей жизнью.
Наверх она поднялась по эскалатору. Пусть на нее бросают взгляды искоса. Это лучше, чем терпеть те же взгляды, сверлящие ей затылок в тесной клетке лифта.
Секретарша Уитни вообще не пожелала встретиться с ней взглядом.
– Можете входить, лейтенант. Он вас ждет.
Уитни сидел за столом. Широкие плечи, крупные руки. Суровое лицо. Темные глаза прямо смотрели на Еву.
– Лейтенант!
– Сэр! Я полагаю, у нас есть прорыв в деле об убийстве Фостера. Это связано со смертью утонувшего в бассейне Рида Уильямса.
Он откинулся в кресле, пока она делала рапорт, и не перебивал ее до самого конца.
– Вы решили не вызывать на допрос Аллику Страффо?
– Не сегодня. Мы ничего не добились бы от нее, майор. Я думаю, надо нажать на Моузбли, из нее можно выжать гораздо больше. У них обеих были и мотив, и возможность, но, скорее всего, именно Моузбли столкнула его в воду. Или под воду. Обеим есть что терять, но, судя по поведению Страффо в тот момент, когда ее проинформировали о смерти Уильямса, для нее это было новостью. Она могла бы использовать время после убийства…
– Если это было убийство.
– Да, сэр, если это было убийство. Она могла бы использовать время для подготовки, спланировать, как вести себя на допросе. Я с нее подозрения не снимаю, но Моузбли больше подходит.
– А Фостер?
– Не исключено, что Уильямс его отравил. Уильямс не любит, когда на него давят, а мы точно знаем, что Фостер на него надавил, по крайней мере, однажды в связи с его сексуальными подвигами. Теперь, когда мы знаем, что у Уильямса был секс с Моузбли, если мы докажем, что Фостер об этом знал, все сложится. Моузбли могла потерять гораздо больше. Если Фостер знал, под угрозой оказывается ее положение, ее авторитет. Никто не любит, когда их личные проблемы становятся публичными. Тем более когда на чистую воду их выводит подчиненный.
– Точнее не скажешь. – Уитни по-прежнему смотрел ей прямо в глаза. – Используйте это и выжмите из нее все, что только можно.
– Слушаюсь, сэр.
– Мы с женой видели вас вчера в новой программе Надин Ферст. – Он позволил себе улыбнуться. – Вы прекрасно справились. Ваши ответы и ваше поведение делают честь департаменту. Шеф Тиббл позвонил мне сегодня утром, чтобы поделиться впечатлениями. Ему тоже понравилось.
– Спасибо, майор.
– Это хорошая реклама для нас, Даллас, вы молодчина. Это бывает нелегко – стать публичной фигурой. Сохранять достоинство, сталкиваясь с неизбежными вторжениями в свою частную жизнь, а ведь они – неотъемлемая часть любой известности. Если вы почувствуете в какой-то момент, что это сказывается на вашей работе, надеюсь, вы дадите мне знать.
– Это не скажется на моей работе.
Он кивнул.
– Я понаблюдаю за беседой с Моузбли, если смогу. Если нет, при первом же удобном случае просмотрю запись. Свободны.
Ева двинулась к двери.
– Даллас? Слухи и сплетни – гнусная и подлая форма развлечения. Возможно, именно поэтому люди не могут перед ними устоять. Хороший коп знает, что из слухов можно извлечь кое-какую пользу. Хороший коп также знает, что любой слух можно извратить самым немыслимым образом в пользу того, кто его распространяет. Вы – хороший коп.
– Да, сэр. Спасибо.
Ева знала, что он это сказал по доброте душевной, но щеки у нее горели от унижения всю обратную дорогу. На самом пороге «загона» ее сотовый телефон подал сигнал о сообщении, поступившем прямо на голосовую почту. Ева вытащила телефон и проверила дисплей. Сообщение было от Рорка.
Ее охватило желание сразу его стереть, но она тотчас же устыдилась своей мелочности и малодушия. Выругалась и прослушала сообщение.
– Лейтенант, не хотел вас тревожить. Если сможешь выкроить сегодня днем немного времени, я на него претендую. Если это невозможно или если ты так чертовски упряма, что не хочешь сделать это возможным, я требую твоего времени и внимания сегодня вечером. Дома. А пока ограничусь вот чем: ты меня бесишь, и тем не менее я люблю тебя душой и телом. Надеюсь, ты мне ответишь, Ева, а не то, богом клянусь, я надеру тебе задницу.
Ева спрятала телефончик в карман.
– Это мы еще поглядим, кто кому задницу надерет, приятель.
Но опять ее сердце сжалось – она сама не знала, от любви или от боли.
– Привет, Даллас. – Бакстер поднялся из-за стола и подошел к ней. – Классно выступила вчера в шоу Надин.
– У вас есть что сказать мне по делу, детектив?
– Да нет. Я просто… Слушай, Даллас, не обращай внимания на…
Ева закрыла дверь у него перед носом, но все-таки успела заметить выражение искренней тревоги и сочувствия на его лице.
Она загнала свои чувства еще глубже и навесила сверху еще один замок. Но стоило ей сесть и сосредоточиться на составлении письменного отчета, как поступил сигнал о приходе Арнетты Моузбли.
Когда Ева вошла в комнату для допросов, Моузбли нахмурилась.
– Честно говоря, лейтенант, я полагала, что мы будем беседовать у вас в кабинете.
– Вы не видели моего кабинета. Там мне одной едва места хватает, где уж там поместиться нам троим! Спасибо, что пришли.
– Я хочу помочь. И как частное лицо, и как директор школы Сары Чайлд. Чем раньше все это прояснится, чем раньше это дело будет закрыто, тем лучше для школы.
– Да, школа для вас очень важна.
– Разумеется.
– Позвольте мне все подготовить. Включить запись. Беседу с Моузбли Арнеттой ведут лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди. Дело о смерти Уильямса Рида. – Ева заняла свое место. – Миссис Моузбли, вы пришли сюда по своей собственной воле?
– Да. Как я уже сказала, я хочу помочь.
– Мы ценим ваше сотрудничество. Чтобы обеспечить вам защиту, я зачитаю вам ваши права.
– Мои права? Я не…
– Это стандартная процедура, – невозмутимо пояснила Ева и зачитала формулу. – Вам понятны ваши права и обязанности?
– Да, конечно.
– Вот и хорошо. Еще раз благодарю вас за сотрудничество.
– Смерть Рида – страшная потеря для всех нас. Мы все потрясены. Тем более что она последовала так скоро за смертью Фостера.
– Вы имеете в виду Крейга Фостера, убитого в школе, которую вы возглавляете.
– Так оно и есть, и это трагедия.
– О, прошу прощения. Может быть, вы хотите кофе или еще чего-нибудь?
