Как пишет Аппиан, «Луций держал перед римским народом речь, в которой говорил, что Цезарь {Октавиан — В. Д.) и Лепид тотчас потерпят наказание за захват власти, брат же его Антоний добровольно сложит с себя власть триумвира, заменив эту противозаконную тиранию консульской властью, властью законнейшей и установленной обычаями предков» [Appian «В. С.», V, 30]. Действительно ли Луций Антоний собирался заменять триумвират прежними республиканскими порядками или это была обыкновенная уловка, сказать трудно. Аппиан — основной источник, дающий нам сведения о Перузийской войне, отмечает, что недовольство и Луция Антония, и Фульвии в немалой степени было вызвано тем, что Октавиан и его уполномоченные раздавали земли в Италии прежде всего своим ветеранам, обходя в дележе ветеранов армии Марка Антония и тем самым перетягивая на себя рычаги власти. Фульвия же ещё, помимо того что защищала интересы мужа, имела надежды, вызвав войну, заставить Марка Антония покинуть Египет и вернуться от Клеопатры к ней в Италию. Но даже если истинные причины конфликта были несколько иными, чем это декларировали его инициаторы (а Октавиан вовсю отвергал обвинения в том, что пытается оттереть Марка Антония от власти и обделяет его ветеранов), война охватила всю Италию.
Сначала фортуна, казалось бы, склонялась на сторону Луция Антония, и ему даже удалось захватить Рим, но затем с ним рассорился один из его полководцев, квестор Барбатий. Луций Антоний отстранил Барбатия от командования, Барбатий же в ответ принялся заявлять, что Марк Антоний недоволен действиями своего брата и не хочет войны с Октавианом. Часть войск Луция Антония, поверив Барбатию, перешла на сторону Октавиана, и это в корне изменило положение дел. В это же время из доставшейся Октавиану при дележе провинций Испании с большим войском прошёл через Нарбонскую Галлию и через альпийские проходы в Италию полководец Октавиана Сальвидиен. Нарбонская Галлия, да и вся Трансальпийская Галлия, согласно произведённому триумвирами разделу, были владением Марка Антония, но поскольку Марк Антоний, кутивший в Александрии, не давал своим полководцам никаких указаний, те не знали, как им поступить, и пропустили войска Сальвидиена.
Теперь уже перевес сил был на стороне Октавиана. Луций Антоний утратил контроль над Римом и вынужден был уйти на север, укрепившись в Перузии
[64], где был вскоре осаждён превосходящими силами Октавиана.
Перузия была в то время большим и хорошо укреплённым городом. Октавиан не стал пытаться брать её штурмом, а «стал поспешно окружать Перузию рвом и валом на протяжении пятидесяти шести стадий
[65], так как город лежал на возвышенности; он протянул из Перузии к Тибру длинные стены, чтобы отрезать её от подвоза провианта» [Appian «В. С.», V, 33].
Фульвия, обосновавшаяся в Пренесте
[66], неподалёку от Рима, пыталась оказать помощь Луцию Антонию, но у неё было слишком мало войск, чтобы заставить Октавиана снять осаду. Командовавший её войсками Мунаций Планк сумел разгромить один из легионов Октавиана, но добиться большего он не смог. Фульвии удалось склонить полководцев Марка Антония, Азиния Поллиона и Вентидия Басса, вступить в войну против Октавиана, но те, по-прежнему не имея прямых указаний от Марка Антония, действо-
вали нерешительно, и Октавиану удалось не подпустить их к Перузии, не дав им соединиться с войсками Луция Антония. Заставив их отойти от города, Октавиан лишь усилил фортификационные работы, прервав всякое сообщение осаждённых с внешним миром: он «поспешно стал обносить рвы частоколом, удваивать их ширину и глубину, так что та и другая равнялись тридцати футам; а затем построил окружную стену и на ней воздвиг полторы тысячи деревянных башен, каждую на расстоянии шестидесяти футов одна от другой; стена была снабжена частыми зубцами и другими приспособлениями, рассчитанными на два фронта — против осаждённых и против тех, кто подошёл бы извне» [Appian «В. С.», V, 33].
Естественно, что Луций Антоний всеми силами пытался этому противодействовать. Тут-то и проявили себя самым наилучшим образом его гладиаторы. Как пишет Аппиан, «во время этих работ происходило много стычек и сражений; в метании копий сильнее были воины Цезаря (т. е. Октавиана — В. Д.), в рукопашном бою — гладиаторы Луция: в этих боях они истребили большое количество людей» [Appian «В. С.», V, 33]. Как видно из сообщения Аппиана, на вылазки Луций Антоний отправлял в основном именно гладиаторов, и они оказались идеально подготовлены для вылазок. Неудивительно, что копья они бросали хуже легионеров — в сражениях на арене этот вид оружия как раз и не применялся, чтобы избежать возможных ранений среди зрителей. По этим же причинам гладиаторов не учили стрелять из лука. Но если в дневном бою это и могло иметь значение, то во время ночных вылазок, в темноте, легионеры вряд ли могли эффективно метать копья. В рукопашном же бою, особенно когда солдатам приходилось вести бой, не построившись в боевой порядок, а именно так и бывало во время внезапных вылазок, гладиаторы представляли собой грозную силу. Они не просто «истребили большое количество людей». Однажды они чуть не добились перелома в войне. Аппиан не упоминает об этом случае, но об этом рассказывает в своей книге «Божественный Август» из цикла «Жизнь двенадцати Цезарей» другой известный античный историк, Гай Светоний Транквилл. Как пишет об Октавиане Августе Светоний, «под стенами Перузии он едва не был захвачен во время жертвоприношения отрядом гладиаторов, совершивших внезапную вылазку» [Suetonius «Augustus», 14].
Сейчас уже нельзя установить, была ли та акция гладиаторов Луция Антония специально спланирована или случайно совпала с появлением в этом месте Октавиана. Нельзя уже установить и то, сколько гладиаторов участвовало в этой операции и по какой причине им не удалось захватить вражеского полководца. Возможно, всё решила какая-то случайность. Возможно, слишком велик был перевес сил — ведь Октавиана тогда постоянно охраняла преторская когорта, да и рядом были его войска. Но, как видно из сообщения Светония Транквилла, гладиаторы были очень близки к своей цели, и лишь большое везение сохранило Октавиану жизнь.
Быть может, пошли в эту вылазку Луций Антоний на десять-двадцать гладиаторов больше, и мировая история пошла бы по-другому? Кто знает?
Когда Перузия была окончательно окружена сплошной стеной укреплений, вылазки стали невозможны, а так как Луций Антоний не рассчитывал на длительную осаду, продовольствия в крепости было немного. Очень скоро в Перузии начался голод.
В начале января 40 г. до н. э., «в ночь, предшествующую первому в году новолунию, Луций, выждав праздник, так как тогда можно было рассчитывать на недостаточную бдительность врагов, сделал нападение на ворота вражеского лагеря: так он рассчитывал прорваться через ряды врагов и привести новое войско — войска у него было много повсюду» [Appian «В. С.», V, 34]. Однако момент для прорыва был упущен — это надо было делать раньше. Опираясь на построенные укрепления, воины Октавиана отразили эту атаку.
