Насколько большое значение уделяли римляне разведке местности, видно из рекомендаций, которые даёт по этому поводу в своём «Кратком изложении военного дела» Флавий Вегеций Ренат. Полководец, пишет он, «должен иметь очень точно составленные планы тех местностей, где идёт война, так, чтобы на них не только были обозначены числом шагов расстояния от одного места до другого, но чтобы он точно знал и характер дорог, принимал во внимание точно обозначенные сокращения пути, все перепутья, горы, реки. Это до такой степени важно, что более предусмотрительные вожди, как утверждают
[45], имели планы тех провинций, которые были ареной их военных действий, не только размеченными, но и разрисованными, чтобы можно было выбрать направление, руководясь не только разумными предположениями, но, можно сказать, видя воочию ту дорогу, по которой они собираются идти» [Veg., Ill, 6].
Картографии в Риме уделяли огромное внимание. Над картой, по которой полководцы могли бы «воочию» видеть «ту дорогу, по которой они собираются идти», должно было трудиться множество людей, ведь картографы того времени не могли использовать ни аэрофотосъёмку, ни съёмку местности из космоса, да и обычных теодолитов у них тогда тоже не было. Но римские картографы умудрялись успешно составлять не только карты владений Рима, но и достаточно подробные карты чужих владений, что делалось обычно в тайне, для этого картографы отправлялись в соответствующие земли и страны под видом путешественников, купцов или послов. На картах отмечалось всё, что могло иметь значение для передвижения войск и ведения войны: горы и горные проходы; реки и места, удобные для переправы через них; морские порты и гавани; свои и вражеские крепости, крупные населённые пункты и расстояния между ними, численность населения и преимущественный род занятий местных жителей. При описании или картографировании пустынных районов обязательно отмечали все оазисы и источники воды. Очень интересовало римлян и то, какие месторождения полезных ископаемых, и прежде всего тех, которые можно использовать в военном деле, имеются на территории соседних государств, особенно если эти государства противились римскому влиянию или соперничали с Римом. Насколько важным считалась у римлян разведка стратегических полезных ископаемых на территории противника, мы можем судить по тому, как действовал наместник провинции Вифиния Плиний Младший, когда в его провинции был задержан некий Каллидром, бывший римский раб, захваченный в плен дакийцами, затем отправленный дакийским царём Децебалом в качестве подарка парфянскому царю Пакору, а затем, после многих лет службы у Пакора, сумевший бежать из парфянского плена и добравшийся до Вифинии. Допросив столь необычного беглеца, Плиний Младший счёл нужным отправить его в Рим, сообщив об этом самому императору Траяну: «Я решил отправить его тебе, но несколько задержался, разыскивая гемму с изображением Пакора во всем убранстве, которую, по словам Каллидрома, у него украли. Я хотел, если бы она нашлась, послать её вместе с ним, как я послал кусочек металла, который он, говорит, унёс из парфянских рудников. Я запечатал его своим кольцом с изображением четвёрки лошадей» [Plini Junior «Epist.», 74, 2–3].
Обратим внимание, что о каком-то кусочке металла, добытом из парфянских рудников, наместник провинции немедленно доложил императору. Более того, этот кусочек металла был доставлен в Рим, упакованный и опечатанный, как важнейший секретный документ, личной печатью наместника. Да и тот факт, что сумевший утащить у парфян гемму с изображением царя Пакора — вещь явно ценную — Каллидром не забыл прихватить и образец руды из парфянских рудников, причём сберегал его ещё более тщательно, чем драгоценную гемму, тоже говорит о многом. Будучи при дворе царя Пакора, Каллидром, безусловно, знал о том, что между Римом и Парфией назревает война, и явно рассчитывал, что припрятанный кусочек металла пригодится. Из этого можно сделать вывод, что даже простолюдинам, типа Каллидрома, было хорошо известно о том, что римляне хорошо платили за любые доставленные сведения о военном потенциале противника, в том числе и за сведения об имеющихся у противника месторождениях полезных ископаемых.
Картография считалась в Риме делом очень важным, ответственным и почётным, поэтому составлением карт руководили иногда представители знатнейших римских семейств. Одним из высших достижений римской картографии стала созданная в конце I в. до н. э. по приказу Марка Випсания Агриппы, зятя и соправителя императора Октавиана Августа, географическая карта всей известной на то время римлянам части современного мира. Эта карта вызывала восхищение современников. Октавиан Август, высоко оценив проделанную Агриппой работу, приказал поместить его карту в специальном портике (портике Випсания) на Марсовом поле. К сожалению, карта Агриппы не сохранилась, но сохранились фрагменты географического комментария, созданного Агриппой для этой карты, где помимо прочих сведений, сообщались в том числе и данные о границах и расстояниях между важнейшими пунктами. Комментарии Агриппы использовали в своих географических работах Страбон и Плиний Старший.
Из огромного количества имевшихся некогда в Риме карт уцелела лишь крохотная часть. Но кое-что все же сохранилось. Особенно интересной из сохранившихся работ римских картографов, безусловно, является ставшая знаменитой карта Певтингера — копия римской карты, сделанная в XII или XIII в. по приказу одного из средневековых правителей Германии и названная по его имени. Карта Певтингера свидетельствует об очень высоком уровне римской картографии, уровне, который европейская картография вновь сумела достичь и превзойти лишь к XV–XVI вв.
Античные картографы работали с простейшими измерительными приборами, но достигали поразительных по своей точности результатов.
Сохранившиеся древнеримские карты и их фрагменты, а также комментарии к этим картам показывают, что римляне довольно точно знали свои владения и то, что находилось вблизи их границ. Римские карты в общем-то правильно изображали берега Средиземного моря, западную часть Европы, Британию и Ирландию, северную часть Африки и прилегающую к Средиземному и Чёрному морям часть Азии, однако всё, что находилось вдали от владений Рима, римлян интересовало мало. Римляне были прагматиками и интересовались прежде всего тем, что могло пригодиться на практике.
Для предварительного изучения местности римляне использовали не только карты, но и описательные сочинения античных географов, при этом большую популярность в Риме имели сочинения не только латинских, но и греческих авторов.
Из греческих авторов наиболее интересны географические описания в трудах таких выдающихся историков, как Диодор Сицилийский и Полибий, а также географические произведения Арриана, Павсания и Птолемея. Большое значение имели не сохранившиеся, к сожалению, до наших дней работы Посидония, сумевшего уже в то время правильно вычислить размеры земного шара и рассчитать орбиты всех известных на то время планет Солнечной системы. Лекции Посидония в Риме неоднократно посещал Цицерон, которого особенно восхищал созданный Посидонием «планетарий, отдельные обороты которого производят по отношению к Солнцу, Луне и блуждающим звёздам
[46] то же, что происходит на небе в отдельные дни и ночи» [Cicero «De natura deorum», II, 88], а прославленный римский полководец Гней Помпей «Великий» дважды навещал Посидония на острове Родос, где тот жил последние годы своей жизни. Но поистине жемчужиной античной географической литературы стала «География» Страбона, где были изложены все основные географические теории, существовавшие к началу первого века нашей эры, и было дано описание практически всех земель, входивших в Римскую империю или граничивших с нею.
