2. Сторонник римлян Никий, призывавший жителей своего города расторгнуть союз с Карфагеном, обнаруживает наблюдение за собой и совершает побег, пользуясь местными суевериями своих сограждан, намеревавшихся его арестовать
Во время первой Пунической войны римляне выбили из Сицилии карфагенян и захватили большую часть острова, сделав его своей провинцией. Лишь город Сиракузы, будучи римским союзником, сумел сохранить тогда свою самостоятельность, правда, попав в полную зависимость от Рима. Для греков, составлявших большую часть населения Сицилии, римское владычество оказалось ещё тяжелее, чем прежнее правление карфагенян. Восстать против Рима сами они не могли, но когда Ганнибал вторгся в Италию, начав вторую Пуническую войну, разбил римлян в нескольких сражениях и, казалось, вот-вот должен был добиться победы, а на Сицилию высадился карфагенский десант, большая часть городов Сицилии перешла на сторону карфагенян.
Однако римляне были вовсе не так слабы, как казалось тем, кто решил, что они уже проиграли войну. Уклоняясь от новых крупных сражений с Ганнибалом, они стали затягивать войну, медленно, но планомерно тесня карфагенян и их союзников. На казалось бы уже почти утраченной Римом Сицилии высадилась римская армия во главе с Марком Клавдием Марцел-лом, и карфагеняне стали терпеть поражения.
Некоторые граждане, выбравшие сторону Карфагена, конечно же, не из любви к римлянам, а то ли будучи подкуплены ими, то ли просто более точно оценивая обстановку и предполагая, что победителями окажутся всё же римляне, уговаривали сограждан не делать опрометчивых шагов, дабы не пострадать. Но в городах, поддержавших Карфаген, агитировать за римлян было небезопасно, и иногда этим людям, практически ставшими агентами Рима, приходилось проявлять невероятную изобретательность, чтобы избежать ареста и расправы. Положение попавшего под подозрение агента было гораздо опаснее положения обычного заложника. Заложник мог просто ждать и надеяться, что его когда-то отпустят, а разоблачённого агента ждали пытки и смерть. Тайные агенты, действовавшие на враждебной территории во времена Древнего Рима, не имели нынешних технических средств, которые позволили бы им обнаружить, что они взяты под наблюдение, не имели возможности «оторваться от хвоста» при помощи пересадок на автобусе или метро, не могли вскочить в автомобиль и умчаться на нём от погони, не могли уйти под водой в акваланге. Тем не менее, уже и в те далёкие годы они тоже находили способы и обнаружить наблюдение, и уйти от расправы.
Вот как рассказывает об одном из таких случаев Плутарх: «Есть в Сицилии город Энгий — небольшой, но очень древний, прославленный чудесным явлением богинь, называемых «Матери». Тамошний храм, по преданию, воздвигли критяне; в храме показывают копья и медные шлемы: на одних написано имя Мериона, на других Улисса, т. е. Одиссея, которые принесли оружие в дар богиням. Этот город был горячо предан Ганнибалу, но Никий, один из первых граждан, вполне откровенно высказывая своё мнение в народном собрании, уговаривал земляков принять сторону римлян и изобличал противников в недальновидности. А те, опасаясь его силы и влияния, сговорились схватить Никия и выдать карфагенянам. Почувствовав, что за ним тайно следят, Никий стал открыто вести неподобающие речи о богинях-Матерях и всеми способами выказывал неверие и пренебрежение к общепринятому преданию об их чудесном явлении — к радости своих врагов: ведь такими действиями он сам навлекал на себя злую участь, которая его ожидала. В день, когда все приготовления к аресту были уже закончены, Никий, выступая в народном собрании перед согражданами, вдруг оборвал на полуслове свою речь и опустился на землю, а немного спустя, когда, как и следовало ожидать, все в изумлении умолкли, он поднял голову, огляделся и застонал — сначала робко и глухо, а потом всё громче и пронзительнее; видя, что весь театр безмолвствует и трепещет от ужаса, он сбросил с плеч гиматий, разодрал на себе хитон, полунагой вскочил на ноги и бросился к выходу из театра, крича, что его преследуют богини-Матери. В суеверном страхе никто не дерзнул наложить на него руку или преградить ему путь, напротив, все расступились, и он добежал до городских ворот, не упустив из виду ни единого вопля или телодвижения, какие свойственны одержимым и безумцам. Жена, посвящённая в его замысел и действовавшая с ним заодно, забрала детей и сначала с мольбою припала к святилищу богинь, а потом, сделав вид, будто отправляется на поиски мужа-скитальца, беспрепятственно покинула город. Таким образом они благополучно добрались до Сиракуз и прибыли к Марцеллу» [Plutarh «Marcell», 20]
Побег Никия лишь на первый взгляд может показаться простым. На самом деле осуществить его было не легко — Никию надо было решиться на нарушение устоев и традиций, что для человека его времени было далеко не просто, надо было детально продумать план, а кроме того, надо было разыграть спектакль так, чтобы никто ни на секунду не усомнился в том, что он не фальшивит. Сделать это мог лишь человек высокого ума и большой силы воли.
3. Знаменитые побеги Ганнибала. Как Ганнибалу пришлось бежать из Карфагена
Имя Ганнибала гораздо более известно, чем имя Никия. Стараниями Ганнибала началась вторая Пуническая война. Шестнадцать лет, с 218 по 202 г. до н. э., Ганнибал сражался с римлянами и побеждал их во многих сражениях, но таланта и доблести одного полководца было мало, чтобы победить Рим, чьё государственное устройство было значительно совершеннее государственного устройства Карфагена. Карфагенские сенаторы ненавидели Рим, но после первых блистательных побед Ганнибала не спешили направлять ему пополнения, опасаясь, как бы благодаря своей славе тот не узурпировал власть. Сиюминутные амбиции оказались для них сильнее, чем будущее родины. Тем временем римляне, воздерживаясь от сражений с самим Ганнибалом, одного за другим разбивали прочих карфагенских полководцев. Когда римляне, выбив карфагенян из Испании, Сардинии, Сицилии и Корсики, наконец высадились в Африке, карфагенский сенат отозвал Ганнибала из Италии и предоставил в его распоряжение все военные силы, какие только оставались у Карфагена. Но сил этих к тому времени осталось слишком мало. В 202 г. до н. э. неподалёку от африканского города Зама Ганнибал последний раз в той войне повёл свои войска в бой и первый раз в жизни проиграл сражение.
Лишившись последних надежд на перелом в войне, карфагеняне вынуждены были заключить с римлянами мир, отказавшись от всех своих притязаний и от почти всех своих владений. Из могущественнейшей державы, претендовавшей на гегемонию во всём Западном Средиземноморье, Карфаген был низведён до малюсенького государства, чья власть не простиралась далее окрестностей самого города. Карфагеняне потеряли флот, лишились права вести с кем-либо войны без разрешения Рима, да к тому же ещё были обложены громадной контрибуцией.
Конечно же, карфагенян не устраивали условия такого мирного договора. Отдельные карфагеняне пытались продолжать борьбу. Уже на второй год после заключения мира некий карфагенянин, Гамилькар, оставшийся во время войны в Северной Италии, сумел подбить на восстание часть галльских племён. Объединив племенные ополчения инсубров, ценоматов, бойев, целинов, ильватов и лигуров, Гамилькар разграбил и сжёг Плаценцию, а потом осадил Кремону. Карфаген не мог оказать помощь восставшим, и через несколько месяцев восстание было подавлено. Прошло ещё два года, и карфагеняне вновь заставили Рим поволноваться. В Италии находилось несколько сот пленных карфагенян и несколько сот карфагенских заложников. Часть этих людей, втянув в дело ещё и множество своих и чужих рабов, в 198 г. до н. э. устроили заговор с целью поднять восстание и овладеть городами Сетией, Норбой и Цирцеей. Скорее всего заговорщики планировали, что после этого во всей Италии разгорится восстание против римлян. Лишь случайно этот заговор удалось раскрыть и предотвратить, но о масштабности его можно судить по тому, что тогда римлянами было казнено 2500 человек.
