– Возможно, ты не в курсе. – Рорк вытянул свои длинные ноги, наслаждаясь второй чашкой кофе. – Есть такое замечательное изобретение человечества, как видеотелефон. А некоторые, – как, например, мы здесь, – располагают даже оборудованием для голографических конференций.
– Это не одно и то же. – Ева надела жакет поверх кобуры. – Ты сегодня будешь сидеть дома?
– А если бы я сказал, что да?
– Ты бы солгал. Ты тоже пойдешь на работу, как и я, будешь заканчивать предпраздничные приготовления лично. Ты, гнилой либерал, конечно, отпустишь свой персонал пораньше, но на работу ты пойдешь.
– Если ты останешься, я тоже останусь.
– Я поеду, и ты тоже поедешь. – Ева подошла к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала. – Увидимся через несколько часов.
– Будь осторожна, хорошо? Дороги небезопасны.
– Как и накачанный дурью наркоман со свинцовой битой в руках, но я ведь справлялась?!
– Я так и думал, поэтому распорядился выделить тебе один из внедорожников. – Рорк поднял бровь, увидев, что она нахмурилась. – Я и сам на таком же поеду, так что тут тебе не о чем спорить.
– Ну и ладно. – Ева бросила взгляд на часы. – Раз уж у тебя приступ заботливости, может, проверишь, как там твой самолет, все ли в порядке с Пибоди?
– Я уже это сделал. Они в воздухе и уже вышли из зоны непогоды. Не забудь перчатки, – крикнул он ей вслед, когда она уже вышла за дверь.
– И нудит, и нудит, и нудит, – проворчала Ева себе под нос.
Но в душе она была ему благодарна и за перчатки, и за тонкую меховую подпушку, неизвестно откуда взявшуюся и пристегнутую изнутри к ее пальто. Интересно, как ему это удалось?
Небо плевалось холодными иголками, коловшими лицо. Ева торопливо забралась в мощную машину. Мотор уже работал, обогреватель был предусмотрительно включен. Ничего этот человек не упускает. Это даже пугало.
Даже в теплой мощной машине, дающей сцепление с дорогой не хуже, чем у танка, ей пришлось вести тяжелую борьбу за каждый дюйм дороги к полицейскому управлению. Если раньше Ева ругала людей, отлынивающих от работы ради продления праздников, называла их лентяями и лежебоками, то теперь она, проклиная все на свете, спрашивала себя, какого черта они не остались дома и почему разъезжают на машинах, неспособных удержаться на дороге.
Дважды она натыкалась на небольшие ДТП. Ей приходилось останавливаться и вылезать из машины, чтобы уточнить, имеются ли пострадавшие, прежде чем сообщить дорожной полиции.
Когда движение опять застопорилось, Ева с наслаждением представила себе, каково было бы просто проехаться по крышам машин, перегородивших ей дорогу. Она не сомневалась, что ее танк с этим справится.
Въехав наконец в гараж управления, Ева убедилась, что больше двадцати процентов ячеек на ее уровне пусты.
– Слейдер, разве ты не в кладбищенской смене?
– Да, лейтенант. Взял одного за пару часов до конца обхода. Сейчас отдыхает в «холодной». Убитый – его брат, приехал из провинции погостить на праздники. Найден у подножия лестницы со сломанной шеей. Парень в «холодной» имеет шикарную хату на Парк-авеню. Дуплекс. А братец его из провинции – неудачник, без постоянного местожительства, без средств к существованию.
– Ему помогли спуститься с лестницы скоростным способом?
– О да, – едко улыбнулся Слейдер. – Парень утверждает, что брат был под газом – ну, это мы проверим по токсикологии, – но у него и вправду была с собой пара доз. Подозреваемый утверждает, что был в постели, услышал шум падения и нашел брата у подножия лестницы. Но он, видимо, не учел, что мы заметим синяки на лице убитого, а может, надеялся, что мы их спишем как травмы, полученные при падении. Только мы посмотрели на дело иначе, раз уж у парня костяшки ободраны и губа разбита.
Ева молча слушала. Люди, подумала она, бывают невероятно глупы.
– Ты пытался его склонить к самообороне или несчастному случаю?
– Да, но он стоит на своем. Работает менеджером в рекламной компании. Думаю, не хочет, чтобы его имя засветилось в новостях. Мы его еще раз допросим, пусть сперва слегка попотеет. Дважды срывался и ударялся в слезы, но он держится за свою историю. Дело в том, лейтенант, что мы перерабатываем.
– Не слезай с него, закрой это дело. Я выбью разрешение на сверхурочные. Половина отдела где-то гуляет, черт бы их подрал. Я не брошу это дело. Он просил адвоката?
– Пока нет.
– Упрешься в стену, позвони мне. Но постарайся добиться оформления.
Ева оставила пальто у себя в кабинете, просмотрела бумаги, накопившиеся за ночь на ее столе. Размножаются, как кролики, подумала она по дороге в электронный отдел.
Это был тот редкий случай, когда стены отдела не сотрясались от голосов, музыки и шума электроники. За столами и в изолированных отсеках сидели несколько детективов, кое-какие машины гудели, но по обычным меркам электронного отдела в этот день здесь царила пугающая тишина.
– Криминал мог уже взять власть в городе при том, сколько полицейских вывешивают дома свои чертовы рождественские чулки.
Финн поднял голову.
– Да вроде все тихо.
– Вот так всегда бывает перед взрывом, – грозно предрекла Ева. – Все бывает тихо.
– Веселенькое у тебя настроеньице. Могу проделать лишнюю дырку в твоем чулке.
– Ты так и не расколол номер счета.
– Я не расколол номер счета, потому что нет такого номера и такого счета. Только не с этими цифрами, только не в этом порядке.
– Может, она перепутала цифры? Если провести случайный поиск, используя цифры в произвольном порядке, тогда…
– Ты будешь мне рассказывать, как делать мою работу?
С тяжелым вздохом Ева опустилась на стул для гостей.
– Нет.
– Дело в том, что цифр слишком много. По крайней мере, одна лишняя. А если провести случайный поиск, отбросив одну или несколько цифр, знаешь, что мы получим, Даллас? Чертову уйму счетов.
– Вот дерьмо! – Ничего лучше она не могла придумать.
– Невозможно установить счет. Бесполезняк. Безнадега. Я могу установить случайные счета, но на это потребуется время, если тебе нужны все. Знаешь, что это такое? Это все равно, что вытаскивать кроликов из цилиндра.
Ева побарабанила пальцами по колену.
– Достань их. Я их возьму. Начну перекрестный тест.
Финн бросил на нее виноватый взгляд.
– Это будет головная боль вселенских масштабов. Видишь ли, Даллас, ты получаешь данные от женщины, которая находилась под принуждением и под стрессом. Откуда нам знать, правильно ли она вообще запомнила эти цифры?
